Форум » О фильмах и актерах трилогии » Наше творчество, посвященное гардемаринам - 2 » Ответить
Наше творчество, посвященное гардемаринам - 2
Freelancer: Предлагаю в этой теме размещать творения наших талантов (стихи, рисунки, рассказы), так или иначе связанные с любимой кинотрилогией и ее персонажами... Все, что пока не представлено здесь на сайте в разделе ФАН-ТВОРЧЕСТВО АВАТАРКИ: http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000003-000-60-0#032 Автор: МариНика СВОИМИ РУКАМИ: Кукла Анастасия Aвтор: Софья Зотова Статуэтка Aвтор: Iron Maiden Вышивка "Ланфрен-ланфра" Автор: Valentine "Гардемарины, вперед!" Настольная игра для детей от 6 до 106 лет. Автор: Юзефа Ёлочные игрушки Автор: Marina СТИХИ: «Душа от счастья разрывается...» Автор: Light «Гардемаринский куплет» Автор: Евгения Бервальд «Гардемарины...» Автор: Маринка «Как жаль, гардемаринов больше нет...» Автор: Артистка «Что благородство, доблесть и любви томление?» Автор: Артистка «А я хочу, чтоб встречи под окном» Автор: Артистка «Пора-порадуемся по-гардемарински» Автор: Корсак «Марш гардемаринов» Авторы: Ольганиус и Евгения Бервальд «Посетители трактира по-гардемарински» Автор: Корсак Пирожки Автор: Юзефа Фильм в стихах «ГАРДЕМАРИНЫ, ВПЕРЕД!» Автор: Elenka 1 серия 2 серия 3 серия 4 серия (в процессе написания) ФАН-АРТ: http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-20-0#009 Автор: Катенька http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-120-0#050 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-140-0#055.001.001.001 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-160-0#063 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-160-0#065 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000002-000-180-0#069 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000003-000-0-0#005 Автор: Iron Maiden http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000003-000-140-0#060 Автор: Марго http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-0-0#002 Автор: Anastasiya_V http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-40-0#012 Автор: Anastasiya_V http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-100-0#028 Автор: Косой черт http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-120-0#031 Автор: Косой черт http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-220-0 Автор: Hardbroom http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-240-0#078 Автор: Д*Артаньянка http://gardemariny.borda.ru/?1-9-0-00000004-000-260-0#093 Автор: Писарь http://gardemariny.borda.ru/?1-5-0-00000027-000-40-0#016 Автор: Юзефа http://gardemariny.borda.ru/?1-5-0-00000027-000-40-0#018 Автор: Юзефа Обложка журнала "Вечерний курсант" Автор: Корсак Обложка журнала "Светская сплетница" Автор: Корсак ФАНФИКШН: «Cказка» Автор: Леди Корсак «Небольшое эссе о поисках могилы сестры Анастасии» Автор: Писарь «Начало большой дружбы» Aвтор: Катенька «Гардемарины на уроке» Aвтор: Катенька «Пакет для князя» Aвтор: Катенька «СОБАКА БЕСТУЖЕВЫХ, или ГАРДЕМАРИНЫ, ЛАПУ!» Автор: Нюшка Дантес Главы 1, 2 Глава 3 Главы 4-6 Главы 7-9 "Русские наступают или Секретный замысел Бестужева" Автор: Корсак «ШУТКА-ВЕРСИЯ ПОХИЩЕНИЯ БЕСТУЖЕВСКИХ БУМАГ» Автор: Евгения Бервальд «Официальные отношения» Автор: Сесилия ВИДЕОКЛИПЫ: «Белов/Ягужинская» Aвтор: Лиска «Князь» Aвтор: Angelrain «Храни Вас Бог» Aвторы: Писарь и Elenka «Голубка» Автор: Таня Ягужинская "Вечная любовь моя" Автор: Таня Ягужинская «Летняя» Автор: Таня Ягужинская «Новогоднее поздравление 1» Автор: Писарь «Новогоднее поздравление 2» Автор: Писарь «Весеннее поздравление» Автор: Писарь «Ах, какая женщина!» Автор: Таня Ягужинская «Гардемарины, вперед! Не покидай меня!» Автор: Александра Белова «Harrдемарины, вперёд! - Гарри Поттер в навигацкой школе))» Автор: Корсак «Я, все-таки, тебя люблю» Автор: Ангелика «Как жизнь без весны» Автор: Anastasiya_V «Сага о князе» Автор: Александра Белова «Трактат о любви» Автор: Александра Белова «Как любовь не права» Автор: Ангелика «Мстители, вперед!»Автор: Корсак «Александр Белов - агент 007»Автор: Корсак «Корсак - натуральный блондин»Автор: Корсак Копировать произведения на другие ресурсы можно только с согласия автора произведения.
Софья Зотова: Леди Корсак , прикольненько! Вроде и про себя с любимым героем помечтать мона)) Романтика! Класс! И себе чтоль попробовать))
Леди Корсак: Заканчиваю сию историю... У Софьи с Алексеем все было прекрасно. Но недолго. Они решили переночевать в березовой роще. Они пришли в эту рощу, Алексей развел костер, и Софья начала варить кашу. И тут началось действие той злосчастной лужи. Алексей побелел, похолодел и затвердел – превратился в мраморную статую. Увидев, что стало с ее женихом, Софья горько заплакала и стала звать на помощь. И сразу перед ней оказалась няня Вера. Софья в слезах бросилась ей на шею. А няня покачала головой и сказала: - Забыл о моем наказе твой сокол – наступил в Кощееву лужу! Теперь ему помочь очень трудно! Нужен поцелуй – но поцелуй особенный. - Няня, я жизни не пожалею, чтобы Алешеньку расколдовать! – воскликнула Софья. – Скажи только, куда идти и что делать. - Идти нужно далеко-далеко в тридесятое царство. Там живет злой волшебник Тарабас. Так вот, если он тебя поцелует, то появится красное облачко. Если этим облачком коснуться губ твоего суженого, он сразу расколдуется. Но царство Тарабаса очень страшное, и дорога туда опасная. Хватит ли у тебя решимости и смелости? - Хватит, - кивнула Софья. - Ну, тогда иди строго прямо, - начала объяснять няня Вера. – Будешь идти ровно семь месяцев. На твоем пути ntt, повстречаются и друзья, и враги. Используй интуицию – и ты поймешь, кто тебе поможет, а кто с пути может сбить. Счастливого тебе пути. А об Алешеньке своем не беспокойся. Я его у себя спрячу. А я сейчас живу в Новгороде. Софья поблагодарила няню Веру и отправилась в путь. Долго ли коротко она шла – как-то ночью она уселась отдохнуть под дубом, и тут к ней подошел молодой голубоглазый блондин и спросил: - Здравствуй, красавица! Куда ты идешь? - Иду за тридевять земель в тридесятое царство к злому волшебнику Тарабасу, - ответила Софья. - Зачем тебе туда, жить, что ли, надоело? – поразился парень. - Нет, - покачала головой Софья. – Мне нужен поцелуй Тарабаса, чтобы расколдовать моего жениха. - Эх, красавица, ты просто не знаешь, какой Тарабас злодей! – воскликнул юноша. – Кстати, позволь представиться – Лестат. Так вот, Тарабас унаследовал свой характер и магические способности от своей матери. А она такая злая! Людей живьем в котлах варит – нравится ей страдания видеть! А Тарабас – он с виду даже красивый, но когда он смотрит на людей, они падают в обморок. А когда его кто-нибудь хочет поцеловать, он превращается в такое страшное чудовище – рассудка от страха лишиться можно! Все равно пойдешь? - Конечно, - твердо ответила Софья. - Ну, тогда попутчиком тебе буду, - кивнул Лестат. – Я же волшебник, но Тарабас обманом забрал мою силу. Но советы давать я могу. Софья хорошо помнила все советы и попыталась понять, друг ей Лестат, или нет. Ничего ее в нем не настораживало, и она кивнула. Так вот, пошли они вместе. Долго они шли и дошли до лесной опушки. Там на поляне сидела семилетняя девочка и горько плакала. - Что случилось, девочка? – испуганно спросила Софья. – Тебя кто-то обидел? Одной в лесу опасно! - Мне теперь все равно! – рыдала девочка. – Меня зовут Таня, моих родителей убила Гагула. - Кто? – переспросила Софья. - Так зовут мать Трабаса, - объяснил Лестат. – Таня, - обратился он к девочке. – Мы идем в тридесятое царство к злому волшебнику Тарабасу. Есть ли у тебя родственники? Мы тебя к ним отведем. - Нет у меня никого, - покачала головой Таня. – Возьмите меня с собой! Я хочу посмотреть в глаза убийце моих родителей! Лестат и Софья поняли, что Таня настроена решительно, и взяли ее с собой. Шли они 5 месяцев. Как раз темнело. И тут над ними пролетел коршун. Он сел на ветку дерева и посмотрел сначала на Лестата, потом на Софью – и они упали на землю, лишившись чувств. Таня подняла с земли камень и швырнула его в коршуна. Тот исчез. Лестат и Софья пришли в себя. А из-за дерева вышел молодой человек – темноволосый, темноглазый, с действительно красивой бородой. - Куда же вы забрели, господа? – спросил он насмешливо. – Отсюда начинаются владения Тарабаса. Говорят, он очень-очень-очень жестокий. Не боитесь? - Но мы как раз его и ищем, - ответила Софья. - А зачем он вам? – продолжал расспросы молодой человек. - Мне нужно посмотреть в глаза его матери – она убила моих родителей, - ответила Таня. - Мне нужен от него поцелуй, чтобы расколдовать моего любимого, - ответила Софья. - Он забрал мою силу, - ответил Лестат. - Ты, вообще, кто? – спросил брюнет. - Добрый волшебник Лестат, - представился Лестат. - А зачем злому волшебнику Тарабасу сила доброго волшебника? – удивился брюнет. - Так он же мечтает сделать всех несчастными! – воскликнул Лестат. - Гадости он просто так не делает, - ответил брюнет, - и не нужна ему сила доброго волшебника – вот если бы ты был злым волшебником, тогда он мог бы забрать твою силу – чтобы свою приумножить! - Ты-то откуда про Тарабаса знаешь? – удивился Лестат. - Так я и есть Тарабас, - засмеялся Тарабас. - А-а-а!!! – в унисон воскликнули Лестат и Таня. – Врешь ты, что силу не отбирал! Понятное дело, чистеньким и добреньким пытаешься себя показать, а на самом деле хуже тебя никого на свете нет! - Правильно, я очень-очень-очень злой, - кивнул Тарабас. – Так я этого и не скрываю! Но силу твою, Лестат, я не брал – не нужны мне способности вызывать гром и молнию! Я и сам это умею делать получше тебя! - Может, ты еще скажешь, что твоя матуха не убивала моих родителей? – угрожающим тоном спросила Таня. - Возможно, моя МАТУШКА и убила твоих предков, только я ее жертв по именам не помню, - захохотал Тарабас. - Вот гад, а? – возмутилась Таня. - Верно, девочка, но я хотя бы здравомыслящий гад, - улыбнулся Тарабас. – Даже если ты посмотришь в глаза моей матери, это ничего не изменит. Ты просто погибнешь. Лучше разберемся с тобой, - Тарабас посмотрел на Софью. – Тебе нужен поцелуй? Чтобы расколдовать своего любимого? - Да, - кивнула Софья. - Ты знаешь, что я очень жестокий, и что, когда меня целуют, я превращаюсь в чудовище? Тебя это не пугает? - Нет, не пугает, - твердо ответила Софья. - Ну, тогда мы сейчас все перенесемся в мой замок, - ответил Тарабас. – Эта милая девочка посмотрит в глаза моей матери – возможно, в последний раз в жизни. А этой красавице я подарю поцелуй – но не задаром. Ты за меня замуж выйдешь! - Вот сволочь! – возмутилась Таня. – Она же любит не тебя! - Погоди, - Лестат положил руку на Танино плечо. – Зачем тебе девушка? Ты же ее не любишь! - А может, я ее несчастной хочу сделать? – улыбнулся Тарабас. – И вообще, что вы меня допрашиваете? Здесь мои владения, и вопросы здесь задаю я! Так что, девушка. Принимаешь мои условия? - Принимаю, - очень тихо, но твердо ответила Софья. Лестат вздохнул. Он понял, что ничем не может помочь Софье. Спасти бедную девушку может только чудо. Оставим ненадолго Софью с ее горем – мы к ней обязательно вернемся. Но нельзя забывать и о других героях. Например, о Насте Смирновой и Гавриле. Оба –и Гаврила, и Настя – были просто в шоке от произошедшего. Их напугало и то, в кого превратился всегда добрый, великодушный и вежливый Никита, и то, что он исчез, а они не знают, где его искать. Гаврила теперь боялся, что с барином что-нибудь случится, а Настя просто влюбилась в Никиту и не могла без него жить. Так что становилось понятным, что и Гаврила, и Настя готовы были на все – лишь бы найти князя Оленева. Настя все время порывалась куда-нибудь бежать, но она понимала: глупо бежать неизвестно куда, не подумав. И Бог сжалился над влюбленной девушкой – в особняк Оленева пришел добрый волшебник Василий Лядащев. Настя со слезами на глазах рассказала ему об исчезновении Никиты Оленева и Саши Белова. Впрочем, Лядащев уже все узнал и специально пришел помочь. - Ой, девонька, натворили мальчишки дел! – покачал он головой. – Сашу Белова колдун де Брильи превратил в чудовище и дал ему срок до совершеннолетия – если его полюбит какая-нибудь девушка до того, как ему исполнится 18 лет – он расколдуется. А Никиту Оленева заколдовал Жак – он сделал Никиту равнодушным человеком. И сейчас Никита находится у Снежной Королевы – она хочет обучить его по-настоящему осмысленному равнодушию. Идти до замка Снежной Королевы нужно ровно семь месяцев. И идти ты должна одна. Пойдешь? - Пойду, конечно, - кивнула Настя. - Тогда вот что, - ответил Лядащев. – Перед тем, как пойти в замок Снежной Королевы тебе придется совершить то, что не удалось Саше и Никите – освободить Анастасию Ягужинскую. Потому что она может расколдовать Сашу. А потом Ягужинская будет жить у меня, а ты пойдешь на север. Через какое-то время ты дойдешь до замка. Но Никита будет равнодушен к тебе и ко всему. И когда ты поймешь, что все твои слова напрасны, что он не слышит тебя – возьми эту спичку. Ты ее зажжешь, и когда она догорит до твоих пальцев и обожжет их – зло исчезнет. - Но ведь это больно? – тихо спросила Настя. - Видишь ли, за все хорошее, что ты имеешь, нужно платить – болью, слезами, потерями, - вздохнул Лядащев. – Когда Никита и Саша расколдуются, вам нужно найти третьего гардемарина – Алешу Корсака. И вместе идите ко мне. - Хорошо, - ответила Настя. Ночью Настя взяла волшебный платок Лядащева, Гаврила запряг в карету лошадей, и Настя поехала к особняку де Брильи. Она забралась на балкон и взмахнула платочком. И сразу она оказалась в комнате Анастасии Ягужинской. Та сидела в кресле и горько плакала. Анастасия Смирнова кашлянула, Ягужинская подняла и удивленно спросила: Кто ты? И как ты сюда попала? - Я пришла спасти тебя, - ответила Настя. – Меня зовут Настя Смирнова. И я могу увезти тебя отсюда. Пойдешь со мной? - Конечно! – обрадовалась Ягужинская. – А то я уже не знаю, куда бежать от Брильи – он меня просто бесит! - Тогда возьми меня за руку, - велела Настя. Ягужинская послушалась. Настя Смирнова взмахнула платком, и девушки оказались у волшебника Василия Лядащева. он посмотрел на них и сказал: - Здравствуй, Анастасия Ягужинская. Я – добрый волшебник Василий Лядащев. Я – твой защитник на то время, пока Брильи и Жак не будут уничтожены. А ты, - Лядащев повернулся к Насте Дацликовой, - ступай с Богом. Ничего не бойся и будь твердой. Настя кивнула и отправилась в долгий путь. Шла она очень долго, и тут ей попался не кто иной, как самовлюбленный эгоист, строящий из себя принца принца Нарцисса. Настя спросила его: - Скажите, пожалуйста, вы не знаете, как дойти до замка Снежной Королевы? А эгоист ей в ответ: - Что ты всякую ерунду у меня спрашиваешь? Мне нет дела до Снежной Королевы! Она меня научила равнодушию – и хватит! Настя очень встревожилась. Но не из-за эгоиста, в из-за Никиты. Она воочию увидела, кем он может стать, и поспешила вперед. А в это время Лестат, Софья и Таня пришли в замок Тарабаса. Тарабас подвел Софью к матери (а у той было очень злое лицо) и объявил ей, что сегодня же вечером женится на ней. Мать очень рассердилась. Тарабас представил матери Таню и сказал, что та мечтает посмотреть ей в глаза. Мать презрительно хмыкнула. А когда Тарабас сказал, что Лестат обвнили его в похищении его силы, мать не выдержала и рявкнула: - А ну пошел отсюда! - Никуда отсюда не уйду, пока Таня и Софья не будут в безопасности, - заявил Лестат. - Даже если они будут в опасности, ты им не поможешь, - хмыкнула злая мать Тарабаса. - Это мы еще увидим, - проворчал Лестат. И вот вечером Тарабас и Софья стали венчаться. Софья хотела поцеловать Тарабаса, тот начал превращаться в чудовище. Лестат растерянно смотрел на эту сцену. И вдруг он увидел, как мать Тарабаса смотрит на сына и что-то шепчет. Лестат прислушался и узнал очень древнее заклинание, насылающее временную ужасную внешность. «Так вот кто на самом деле строит козни! – думал Лестат. – Бедный Тарабас, с такой мамочкой добрым не будешь! Ну, сейчас я ее!». Лестат незаметно подкрался к матери Тарабаса и отшвырнул ее к стене. А чтобы она не успела ничего сделать, он полетел вслед за ней. Крепко держа ведьму за руки, Лестат крикнул: - Софья! Целуй Тарабаса и ничего не бойся! Удивленная Софья поцеловала Тарабаса, а он как был красивым парнем, так им и остался. И появилось красное облачко. Тарабас удивленно посмотрел на Лестата. А тот весело сказал: - Тарабас, ты не такой гад, каким себя выставляешь! Это твоя мать превращала тебя в чудовище, когда ты целовался с красивыми девушками. И именно она заставляет тебя творить зло. А на самом деле ты можешь творить добро – и все будут тебя любить и уважать. - Мама! – воскликнул Тарабас. – Зачем ты так надо мной издевалась? Кто дал тебе право? Да за такие деда я совершу последний нехороший поступок в свой жизни! – Он щелкнул пальцами, и его мать превратилась во всадника без головы. – Софья, - повернулся он к девушке, - я знаю, что ты любишь своего Алешу, так я сейчас тебя перенесу к нему, мой поцелуй коснется его губ, и он расколдуется. Танечка, - посмотрел он на девочку, - ты не сможешь простить моей хрычовке смерть своих родителей – да это и не простишь. Ты сейчас иди домой – тебя там ждет большая радость! А ты, Лестат, найди колдуна де Брильи – он и есть похититель твоей силы. Софья взяла Тарабаса за руку, Тарабас взял за руку Лестата, и они все оказались возле избушки няни Веры. Софья вбежала в дом, подбежала к Алеше и положила на его губы красное облачко. Алексей вздохнул и открыл глаза. Увидев Софью, он очень обрадовался и воскликнул: - Софья! Как же я рад тебя видеть! Господи, какие у тебя красивые глаза! А почему ты плачешь? - Да так, соринка в глаз попала, - ответила счастливая Софья. - Скажите, пожалуйста, как дойти до Петербурга? – спросил Лестат Корсака. - Мы с Софьей туда идем, - ответил Алеша. – Хотите с нами? Лестат с радостью согласился, поблагодарил доброго Тарабаса, и они с Корсаком отправились в Петербург. Настя Смирнова шла целых семь месяцев, и все время ей попадались равнодушные люди. И она старалась бежать как можно быстрее, чтобы поскорее спасти Никиту. И вот подошла она к замку Снежной Королевы и вбежала в него. А там на ледяном троне сидела Снежная Королева, а рядом сидел Никита с равнодушным видом. - Никита! – радостно воскликнула Настя. – Наконец-то я нашла тебя! - Я вас не знаю, - ответил Никита прокурорским тоном. - Ошибаешься, ты знаешь меня! – воскликнула Настя. – Ты же спас меня в лесу! И потом ты вылечил мои ноги! И ты сказал тогда, что любишь меня! – И она встала к Никите лицом к лицу. - Я никогда и никого не любил, - ответил Никита. - Я не верю тебе, - покачала головой Настя. – Я помню твои глаза. И ты меня за руку взял вот так. – И Настя взяла Никиту за руку. - Мне больно! – Никита резко выдернул руку. - Больно? – опешила Настя- Больно от простой человеческой теплоты? - Бедный мой князь, - проговорила Снежная Королева. – Дай сюда руку, я тебе помогу. – Никита подчинился. – Уже не больно? - Нет, - ответил Никита. - Так что же – мне лучше умереть? – испуганно спросила Настя. - Да умирай – мне-то что? – пожал плечами Никита. - Тогда я умру прямо сейчас – чего ждать? – сказала Настя и зажгла спичку. Сразу лед начал таять. Снежная Королева завизжала от ужаса. Настя закрыла глаза и подняла спичку вверх. Через некоторое время ее пальцы опалил огонь, Настя прикусила губу и рухнула на пол. Никита вздрогнул. С его сердца спала ледяная корка. Он посмотрел на девушку, держащую спичку. И он ее узнал – это была любящая его и любимая им Настенька. - Настенька, ты что делаешь? – Никита подбежал к лежащей на полу Насте. – Очнись, я здесь рядом! Не вздумай умирать – ты мне нужна живой! Настя улыбнулась, открыла глаза, села и сказала: - Я знала, что ты меня любишь! - Настенька, выходи за меня замуж! – попросил Никита. Настя сказала: «Да». Никита взял ее на руки и вынес из замка Снежной Королевы. А их уже ждала красивая карета, запряженная четверкой богатых коней. Никита с Настей сели в нее и уехали в Петербург – к свадьбе готовиться. В Петербурге Василий Лядащев присматривал за Анастасией Ягужинской. И однажды он сказал ей: - Красавица, что же ты целыми днями дома сидишь? Сходи-ка в лес за ягодами. Анастасия Ягужинская послушалась и пошла с корзинкой в лес. Вот шла она, собирала ягоды и вдруг услышала грозное рычание. Резко обернувшись, Ягужинская увидела медведя. И понятно, что ничего хорошего от него ждать не приходилось. Анастасия громко закричала и бросилась бежать. И тут наперерез медведю выскочило страшное чудовище. И кинулось на медведя. Они долго дрались, и в конце концов, чудовище убило медведя, но само получило страшные раны и было при смерти. Ягужинская была полна благодарности чудовищу, подбежала к нему и воскликнула: - О, мой спаситель, я все, что угодно для тебя сделаю! Ты мне стал дорог как жених! И тут чудовище исчезло, а на его месте появился Саша Белов в богатом наряде. Анастасия Ягужинская была восхищена. А Саша улыбнулся ей ласково и сказал: - Ну что ж, красавица, раз дорог я тебе как жених, будь моей женой. Ягужинская сразу согласилась, и Саша привел ее в дом Лядащева. Чтобы не утомлять читателя, скажу так: когда все три друга-гапдемарина встретились, Лядащев дал им волшебные иголки, они явились к Брильи и Жаку и устроили им настоящий мордобой как в индийских фильмах. Лестат вернул свою силу и ударил колдунов молнией, и они сгорели. Саша отнес бумаги Бестужеву. Тот на радостях сделал Белова капитаном лейб-гвардейского полка, а Лестока с Шатарди выгнал из России, используя для этого метлу по спинам. Саша Белов женился на Анастасии Ягужинской, поселилась семья в бывшем особняке де Брильи. У них родились три дочери. Алеша Корсак женился на Софье, стал мичманом. У них родилось двое детей – сын и дочь. Князь Никита Оленев женился на Насте Смирновой, уехал с женой в загородное имение. У них родилось 17 сыновей. Лестат уехал во Францию. А Таня нашла у себя дома своих родителей. Тут и сказке конец.
Софья Зотова: Леди Корсак пишет: Я хочу посмотреть в глаза убийце моих родителей! По-взрослому мыслит семилетняя девочка)) Леди Корсак пишет: Насте Дацликовой она ж вроде Смиронова была???Леди Корсак пишет: Он щелкнул пальцами, и его мать превратилась во всадника без головы. Леди Корсак пишет: мой поцелуй коснется его губ, и он расколдуется Странно это, странно это...Леди Корсак пишет: Князь Никита Оленев женился на Насте Смирновой, уехал с женой в загородное имение. У них родилось 17 сыновей. Ни фига ж себе! Любвеобильные какие Молодец, Леди Корсак , хорошо получилось! Ну и фантазия у тебя)) Столько сказок - и все в одной)) Пиши еще!
Moucheron: У них родилось 17 сыновей. Еще бы добавить "за один раз" Леди Корсак, занимательные у вас получились сказки народов мира
Леди Корсак: Софья Зотова пишет: По-взрослому мыслит семилетняя девочка)) Повзрослела после смерти родителей Софья Зотова пишет: она ж вроде Смиронова была?? И остается. Это у меня опечатка. Moucheron пишет: сказки народов мира Когда я написала эту истрию, я тоже обратила на это внимание.
Tifet: Леди Корсак пишет: побелел, похолодел и затвердел Стихоплетство))) Леди Корсак пишет: Скажи только, куда идти и что делать. думала после слов скажи только, куда идти... будет и куда целовать)))))))) Вот сволочь! – возмутилась Таня. – Она же любит не тебя! И впрямь умная девочка..все знает, все понимает)))) Леди Корсак пишет: Добрый волшебник Василий Лядащев вот это прикол.. Представила Лядащего в роли волшебника..хахах))) Леди Корсак пишет: А то я уже не знаю, куда бежать от Брильи – он меня просто бесит! Представила ,как в гардах Анастасия говорит де Брильи... Блин, ты меня уже бесишь))) Леди Корсак пишет: Он щелкнул пальцами, и его мать превратилась во всадника без головы. Ух ты))) без головы..да ещё и пол сменила))) вот это преарвщение, так превращение))) Леди Корсак пишет: Софья, - повернулся он к девушке, - я знаю, что ты любишь своего Алешу, так я сейчас тебя перенесу к нему, мой поцелуй коснется его губ, и он расколдуется. Лестат что ль собрался Алешку целовать... )))))) Леди Корсак пишет: Лядащев дал им волшебные иголки, они явились к Брильи и Жаку и устроили им настоящий мордобой как в индийских фильмах. Это они вместо шпаг иголками боролись?
Tifet: Ох, мама)))) Админы, дорогие, исправьте мои художества)))) Намудрила я опять с цитатами))) хотела как лучше, получилось как всегда))
Tifet: Спасибо, Леночка!! Пропала б без тебя..в своей писанине))))
гардеМарина: Всегда пожалуйста:) Обращайся:))
Леди Корсак: Tifet пишет: Представила ,как в гардах Анастасия говорит де Брильи... Блин, ты меня уже бесишь))) Действительно, забавно получилось. Tifet пишет: Ух ты))) без головы..да ещё и пол сменила))) вот это преарвщение, так превращение))) Долго жея думала, в кого же ее превратить... Tifet пишет: Лестат что ль собрался Алешку целовать. Нет, красное облачко от Тарабаса Tifet пишет: Это они вместо шпаг иголками боролись? Ага! Я помешана на приколах!
Tifet: Леди Корсак , дааа))) Вся сказка - один большой прикол))))
Софья Зотова: Я кукол никогда не делала... А вот недавно захотелось попробовать. Вот эта барышня навеяна исключительно гардемаринами) Сильно не ругайте за наглость, я назвала ее Анастасия
Таня Ягужинская: Софья Зотова , классно. Очень необычно.
Софья Зотова: Таня Ягужинская , спасибо))
Svetik: Софья Зотова, мне тоже очень нравится!
Корсак: Софья Зотова Хихи, а на второй фотке на заднем плане бутылочка... и кукла так устало присела...В общем, у кого что, а у меня, старого пошляка, свои ассоциации
Эсмеральда: Софья Зотова Здорово! Мне сразу вспомнилась сцена из нашего фильма "Королева Марго", где Марго показывала Ла Молю свои куклы))
Леди Корсак: Софья Зотова, очень красиво!
Софья Зотова: Спасибо)))) Даже захотелось еще что-нибудь такое наделать
Svetik: Софья Зотова, если есть желание и фантазия - надо делать!
Таня Ягужинская: Софья Зотова , давай! У тебя хорошо получается.
Писарь: Софья Зотова пишет: Сильно не ругайте за наглость, я назвала ее Анастасия Инночка, ты просто прелесть! Отличная кукла получилась! Даже несмотря на бутылку и "уставшую позу". Таких на Андреевском спуске за бешеные деньги туристам предлагают а-ля аутентичные авторские работы. А вот Анастасией действительно зря нарекла: по мне, так она больше на Анну Гавриловну похожа.
Катенька:
Катенька: мое рабочее место)))
Таня Ягужинская: Катенька , классно, оригинально.
Катенька: Таня Ягужинская спасибо)) кстати, меня неожиданно пробило на сочинительство)) хотелось представить, как бы могла произойти первая встреча наших любимых гардемаринов) не судите строго)) *** Первая встреча Никиты с курсантами навигацкой школы не предвещала, что здесь он найдет друзей на всю жизнь. Еще по пути в Москву юный князь решил, что на занятия будет ходить один и пешком, но Гаврила и слышать ничего не хотел. – Разбойников кругом сколько, а вы будете бродить в одиночестве? Нет, барин, и думать забудьте. – Бродить можно только хороводом? – проворчал Никита. – Можно и не хороводом, – милостиво разрешил Гаврила, не замечая иронии своего маленького хозяина. – Но со мной и на карете, как положено князю. – Кем положено? Этот разговор сразу вспомнился, когда Никита, выйдя из кареты, ощутил на себе оценивающие взгляды. Все-таки надо было настоять на своем, а не слушать верного камердинера. – Да не переживайте так, барин, – тут же раздался рядом голос Гаврилы, – все будет отлично. Никита вздохнул и перевел взгляд на курсантов. Его внимание сразу привлекли двое юношей, стоявшие у клумбы возле крыльца. Они явно о чем-то спорили, бросая на Никиту не слишком добрые взгляды. Один был высокий, плечистый, с пушистыми кудрявыми волосами, придававшими ему легкомысленный и наивный вид. Другой, блондин чуть пониже ростом, явно терял терпение в споре. – Ладно, Гаврила, – Никита повернулся к камердинеру, – ты меня не жди, отправляйся домой. Дорогу потом и сам найду. – Да как же сам-то? – Гаврила нахмурился. Он всегда считал, что лучший способ заботиться о барине – не спускать с него глаз. А забота о младшем Оленеве была для Гаврилы всей жизнью, он все еще видел в Никите не самостоятельного юношу, а того беззащитного и беспомощного кроху, каким князь впервые появился в отчем доме. – Не начинай, – Никита ласково улыбнулся и повторил: – Отправляйся домой. Когда вернусь, чтобы ужин был на столе. Посмотрев вслед отъезжающей карете, князь оглянулся на двух курсантов, все еще стоявших у крыльца и вздрогнул от неожиданности. Блондин вдруг резко ударил кудрявого юношу по лицу, тот не успел увернуться, упал, но тут же вскочил и кинулся на обидчика. – Прекратите! – закричал Никита, бросаясь вперед.
Катенька: *** Саша Белов ежился от ветра, трепавшего его легкие кудри, и рассматривал будущих сокурсников. До начала занятий еще оставалось время, и ребята ждали во дворе школы, когда им разрешат разойтись по классам. Они собирались небольшими группами, и Сашка даже немного им завидовал. Все веселее стоять с друзьями, чем одному. "Впрочем, – Белов скосил глаза влево, – не такой уж я и один". Рядом с ним стоял худенький юноша со светлыми волосами и родинкой над губой, который тоже делал вид, что нет ничего увлекательнее, чем рассматривать курсантов. – Экий франт, – вдруг, усмехнувшись, произнес блондин. Саша проследил за его взглядом и пожал плечами: – Тебе-то что? Из подъехавшей кареты вышел высокий юноша, тот самый франт. Прямая спина, гордо поднятая голова, новенькая форма "с иголочки", накрахмаленный белоснежный воротничок... "Точно франт. Вот только не бывает у франтов такой улыбки при разговоре с кучером", – подумал Саша. – И как его сюда занесло? – Тебе-то что? – тут же обиженно откликнулся блондин. – Может, в гости приехал. – Ага, и форму специально для этого приобрел, – поморщился Белов. – Мог бы и пооригинальнее что-нибудь придумать. – Ты и этого не сделал, – огрызнулся юноша. Разговор в подобном тоне продолжался еще некоторое время, и Саша понимал, что уже еле сдерживается от прямых боевых действий. – Да отвали ты, в конце концов! – рявкнул Белов. Выведенный из себя блондин ударил Сашу. Вскочив, Александр бросился на него, завязалась драка. Последнее, что успел заметить Сашка, было, как "франт" кинулся их разнимать.
Катенька: *** – ПРЕКРАТИТЬ! Строгий жесткий приказ подействовал отрезвляюще. Алешка выпустил, наконец, кудрявого соперника, юноши вскочили и вытянулись в струнку. Сухого сложения мужчина в черном камзоле и каком-то помятом парике пылал праведным гневом, и пока он отчитывал драчунов, Алеша успел подсчитать потери. Как ни странно, больше всего пострадала несчастная клумба, лишившаяся всех цветов. Сами же мальчишки были абсолютно грязные и с разной степенью потрепанности. Беленький воротничок на Алешиной рубашке держался на последних ниточках, и Корсак решительно оторвал его и засунул в карман. Кудрявый юноша вытирал кровь, льющуюся из носа. А третьему участнику драки, который, похоже, единственный внимательно слушал отповедь штык-юнкера, повезло еще меньше. На красивом бледном лице юноши расползался огромный синяк под глазом. – Все получите розги! И будете приводить в порядок клумбу! Бандиты! – закончил штык-юнкер. – За мной! Круто повернувшись, он зашел в здание. Юноши, словно не заметив приказа, остались на улице. – Да, сэры, здорово начинается наше здесь обучение, – вздохнул Алешка. Кудрявый усмехнулся, "франт" же с безучастным видом рассматривал погибшую клумбу. – А ведь мы даже не представлены друг другу. Корсак. – Белов, – в тон ему ответил кудрявый и посмотрел на третьего юношу: – А вам письменное приглашение надо? Может, сообщите нам, как вас величать? – Князь Оленев, – фыркнул тот в ответ и быстрыми шагами направился к ждущему их штык-юнкеру, который уже снова начал ругаться, на чем свет стоит.
Катенька: *** Наказание розгами новоявленные курсанты перенесли молча, ворчать и ругаться начали, когда вечером их вывели к клумбе и указали на ящик с инструментами. Вернее ругался только Белов, Корсак лишь возмущенно сопел. Никита присел на крыльцо и скучающим взглядом окинул поле недавней битвы. Какого черта он вообще сунулся? Но можно сказать, еще легко отделались. Могли бы сегодня же и по домам разъехаться. А что сказал бы батюшка... Никита поежился. Нет, о том, что сказал бы батюшка, лучше вообще не думать. Хватит и Гаврилы, который непременно выскажет все не в самых лестных выражениях. – Какого дьявола мы здесь торчим? – Белов все никак не мог успокоиться. – Грядку копаем! – огрызнулся Корсак. – Клумбу, – меланхолично поправил его Никита. – Не принципиально! Мы все равно не садовники! – Белов присел рядом на крыльцо, подперев голову руками. – Слушай, князь, а чего ты молчал, как рыба, когда этот в парике подробности выспрашивать начал? Так бы и сказал, что просто разнимать полез. – И кем бы я был после этого? – усмехнулся Никита и, забавно сморщившись, пропищал: – Ой-ой, я не виноват. Это все они! Они! Саша рассмеялся. Этот князь нравился ему все больше. Да и Корсак не такой въедливый, каким казался вначале, стоит вот рядом с лопатой, обдумывает что-то. – Что, хочешь прибить ей Котова? – не удержался от вопроса Саша. Оленев поднял заинтересованный взгляд. – Ну, можно и не лопатой, но грабли ему под дверь подложить надо, – кивнул Корсак. – Нет, грабли – это мелко, – вдохновился Александр. – Предлагаю ему с седлом что-нибудь напортачить, чтобы грохнулся. – Лошадь жалко, – блондин с улыбкой покачал головой. Ребята начали по очереди предлагать идеи мести штык-юнкеру и отметать их. Хотели и на дверь его кабинета ведро поставить с водой (а вдруг кто-нибудь другой зайдет?), и расчесать парик его граблями (как только до него добраться?), и даже просто по физиономии ему засветить (но за это нас точно сошлют). – Но так-то оставлять тоже нельзя, – воскликнул Корсак, когда Сашка отверг очередную его идею. – Действительно, нельзя, – согласился молчавший все это время Оленев. – Ибо с сией клумбой все равно надо что-то делать. Иначе отправят нас в Сибирь снег убирать. – Да перестань, – махнул рукой Саша, но заметив на лице князя озорную улыбку, вопросительно поднял брови: – Что ты предлагаешь? – Обустроить эту клумбу на свой вкус. Нам же просто сказали навести порядок, но не уточняли, как именно. А эти милые белые маргаритки вполне похожи на нечесаный парик известного нам господина. Оленев взял в руки цветок и лукаво посмотрел на Сашу и Корсака. Блондин, внимательно слушавший князя, сорвал пару незабудок и рассмеялся: – А это будут его подленькие глазки. – И нужно запасти побольше этих розовых колючек, – подхватил Саша. Через пару часов клумба украсилась странной композицией: охапка нежно розовых "колючек", как выразился Александр, среди которых торчали два кустика незабудок, а также полукруг белых маргариток и два крупных пиона, притащенные Корсаком с соседней клумбы и брошенные по бокам вместо ушей. Все это великолепие довершали бархатцы, выложенные Сашкой в порыве вдохновения в слабо угадывающуюся надпись "Котов - скотина". – А главное, кому надо, тот поймет, – удовлетворенно подвел итог работе перемазавшийся в земле Корсак, осматривая клумбу. – Ну что, гардемарины, можно и по домам? – Подожди, успеешь, – усмехнулся Александр и повернулся к Оленеву: – Тебе бы мазь приложить, через пару дней синяк бы сошел. – Гаврила что-нибудь придумает, – успокаивающе махнул рукой юноша и смущенно пояснил: – Это мой друг. А официально – камердинер. Белов некоторое время смотрел на замолчавшего Оленева и решительно протянул руку: – Сашка. – Никита, – юный князь тепло улыбнулся. Ребята, не разжимая рук, синхронно повернулись к Корсаку. – А я Алешка, – рассмеялся тот, порывисто обняв новых друзей за плечи. – Итак, господа гардемарины, – торжественно и радостно произнес Сашка, – сегодня начинается новый этап нашей жизни! Друзья засмеялись. Начало большой дружбы было положено!
Евгения Бервальд: Катенька, замечательно!
Катенька: Евгения Бервальд спасибо))
Сашок: Катенька Здорово!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Замечательно!!!!!!!!!!!!!
Катенька: Сашок спасибо)) очень приятно, что нравится))
Сашок: Катенька Не за что)))))))))))))))))))))
Корсак: Катенька Дааа) Дуэль д'Артаньяна и мушкетеров отдыхает
Катенька: Корсак спасибо))))) но до Дюмы мне еще далеко
Svetik: Катенька, здорово!!!
Катенька: Svetik спасибо)))))))))
Light: Катенька ! Молодец! Очень интересно!!! В Вас точно есть дар сочинительства!
Катенька: Light спасибо!)))
Писарь: Катенька, это очень даже то, чего нам так не хватает в ролевой!!! Прошу пожаловать на ее сайт. Кстати, там еще достаточно много свободных персонажей, которых можно выбрать.
Катенька: Писарь спасибо)) обязательно загляну к вам)) друзья мои!)) я очень рада, что это мое творение пришлось вам по вкусу)) еще раз большое всем спасибо!
Freelancer: Катенька, просто супер! Превосходный стиль! P.S.: Поддерживая ув. Писаря, замечу: такие таланты не должны пропадать зря - ждем Вас в ролевой!
Light: Душа от счастья разрывается, я вся в волненьи, вся горю, Когда о трех прекрасных юношах кинотрилогию смотрю. И нету в мире счастья большего, чем посудачить мне о них, Ведь им врагов такое множество досталось, братцы, на троих... За сей рифмованной нелепицей я чувства пылкие таю, "Гардемаринов" пересматривать я вновь и вновь не устаю!
Евгения Бервальд: Здорово!
Сашок: Light Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Катенька: Freelancer спасибо))) совсем засмущали))) Light какая прелесть!)))) просто ППКС!))))
Freelancer: Light, я просто восхищен! Назвать это произведение замечательным - значит не сказать ничего. Просто выше всяких похвал!
Таня Ягужинская: Light , супер!
Svetik: Light, ЗДОРОВО! Просто слов нет!
Light: Друзья, спасибо, за оценку моего шуточного "творения"!
gosty: Вот это сочинение! Молодец, Катенька!
Катенька: gosty спасибо))))))))) будем продолжать в том же духе))
Катенька: дело было вечером, делать было нечего))
Svetik: Катенька, Классно!!!
Сашок: Катенька Красиво!)))))))))))
Таня Ягужинская: Катенька , это Никита? Интересно.
Елена "Оленева": Light пишет: За сей рифмованной нелепицей я чувства пылкие таю, "Гардемаринов" пересматривать я вновь и вновь не устаю! Катенька пишет: дело было вечером, делать было нечего)) Light, Олененок, Браво, БРАВИССИМО!!!!! Очень ЗДОРОВО!!!
Катенька: Таня Ягужинская да, это Никита)) похож?) спасибо всем)))
Евгения Бервальд: Очень похож. Замечательно
Таня Ягужинская: Катенька , я так сразу и догадалась, вылитый Никита
Svetik: Таня Ягужинская пишет: вылитый Никита Правда! Очень похож!!!
Таня Ягужинская: Сделала видеоклип на тему Татьяны Лютаевой. Скоро выложу ссылку на клип, для тех кому нравится Татьяна Лютаева)))
Леди Корсак: [bКатенька, какая прелесть!
Таня Ягужинская: Скачать клип о Татьяне Лютаевой
Катенька: скромная зарисовка на тему "гардемарины на уроке") – Полярная звезда очень удобна для ориентирования – направление на неё практически совпадает с направлением на север, а высота над горизонтом равна географической широте места наблюдения. Монотонный голос преподавателя действовал убаюкивающе, и Никита вдруг поймал себя на том, что совсем не слушает, где находится Полярная звезда, а бездумно наблюдает за друзьями-курсантами. Глядя на Алешку Корсака, было невозможно не улыбнуться. Алексей, бредивший морем и кораблями, внимательно слушал строгого Степан Игнатьевича Безбородова и пристально рассматривал карту звездного неба, словно уже завтра ему предстояло кругосветное путешествие. Никита ясно представил себе большой корабль с капитаном Корсаком во главе, пытающимся найти сквозь туман и облака Полярную звезду, и, не удержавшись, фыркнул. Интересно, на долго ли еще хватит Алешкиного терпения слушать эту чепуху? Никита перевел взгляд на сидевшего рядом с ним Сашу Белова, который из последних сил боролся со скукой и сном, рисуя шпагу прямо на странице учебника. "Да, стать великим художником ему явно не светит", – подумал Оленев, чуть поморщившись от такого обращения с книгой. Никита вот уже неделю ломал голову, что могло случиться с Сашкой и как ему помочь. Подвижный и веселый, Белов обожал быть в центре внимания и хохмить. Но в последнее время он стал совсем на себя не похож и чуть не засыпал даже на любимых занятиях в рапирном зале, все время о чем-то думал, мало говорил, почти не смеялся, хотя раньше, если что-то случалось, Никита и Алексей узнавали обо все первыми. – Сашка, перестань дурью маяться, – шепнул Никита, чуть подтолкнув друга. – Отстань, – зевнул Белов, – хоть какое-то занятие. – Тогда почему бы тебе не послушать увлекательнейший рассказ о звездах? Саша лишь отмахнулся: – Я же не сумасшедший. – А Корсак, значит, сумасшедший? – уточнил Никита, кивнув на Алешу. – Белов, Оленев! Вы мне мешаете! – Безбородов терпеть не мог разговоры на уроках. – Понял, ты ему мешаешь, – хмыкнул юный князь, когда Степан Игнатьевич продолжил рассказ о Полярной звезде. – А ты не мешаешь, – фыркнул Саша. – Язва ты, Никита! Чего улыбаешься? – Да так, вспомнил, как однажды мы возложили клумбу в честь господина штык-юнкера. Белов прыснул: – Да уж! А воплей-то потом было! Точно помешанный! – Ты бы не вопил разве? – Никита с удовольствием отметил, что ему наконец-то удалось хоть немного растормошить друга. Может быть, хоть теперь Александр и расскажет, что с ним происходит? Оленев с улыбкой посмотрел на друга и не спеша произнес: – Некоторые из мудрых мужей называли гнев кратковременным помешательством. – Опять жители Афин? – Саша совсем развеселился. – Язва ты, Сашка. А это сказал римский философ Сенека. Кстати, что бы ты сделал на месте Котова? Только честно. – Честно? – прищурился Сашка. – Да. – Нашел бы тех, кто возложил клумбу, и вызвал бы на дуэль. – Всех троих? – Нет! Через одного! Никита, не глупи, конечно, всех троих. Всё лучше, чем горло драть. – Белов, Оленев! Да сколько же можно?! – Безбородов был крайне разозлен. – Немедленно прекратите разговоры! Юноши переглянулись. Они знали, что Степан Игнатьевич редко прибегает к наказаниям, предпочитая просто ругаться, но таким злым он бывал еще реже. Алешка быстро оглянулся на друзей и постучал себя кулаком по лбу. Саша пожал плечами в ответ и снова повернулся к Никите. – Что? – усмехнулся Оленев. – Скажешь, и Бороде нужно сейчас нас с тобой на дуэль вызвать? – Почему бы и нет? – не дал себя сбить Белов. – Очень даже нужно. Тем более, что потом у нас будет фехтование. И не морщись, князь, все равно никуда не денешься. – Да я и не морщусь, – улыбнулся Никита. – Может, хватит, а? – Алешка не выдержал и повернулся к друзьям. – Вы что решили окончательно Бороду из себя вывести? Ладно Белов, но, Никита, ты-то куда? – А чем я хуже Сашки? – прыснул Оленев. – И что же вам никак покоя не дает? – Жители Афин, – притворно вздохнул Александр. – Говорят все время что-то, говорят... – Белов? Ты в уме? – Никита состроил испуганную мордочку. – Тебе кажется, что жители Афин что-то говорят? Глядя на дурачащихся друзей, Алешка улыбался, забыв, что идет урок. – И все-таки, сэры, в чем дело? Никита посмотрел на Сашку. Может быть, теперь удастся его разговорить? – Да вот, – Оленев вздохнул, – влюбился наш Белов, а от нас это скрывает. – Что? – Саша даже замер от столь неожиданного поворота. – Князь, совсем тронулся? Корсак удивленно смотрел на Никиту, ожидая пояснений. Но Оленев сделал вид, что занят чтением учебника. – Никита! – Ну, что тебе, Александр Федорович? Ты же нам ничего не рассказываешь, а от меня ждешь чего-то. – Никита, ну, хватит мудрить, – Алешка потянул друга за рукав, понимая, что тот явно что-то задумал. – Ну, говори уже, житель афинский. – Я не афинский, – невозмутимо отозвался князь. – Если сейчас не прекратишь, то и жителем перестанешь быть, – шутливо пригрозил Белов. – Ну хорошо, – протянул Никита, словно его оторвали от очень важного дела. – Алешка, посуди сам. Александр в последнее время стал малоактивен, скрытен, постоянно спит, даже не скандалит с Котовым... Да, и после занятий сразу куда-то убегает... А не далее как вчера назвал мсье француза в рапирном зале госпожой... эээ... Рейгель, кажется? – Неправда! – воскликнул Белов. – Все, хватит! – Степан Игнатьевич навис над Сашкой. – Хватит, господа курсанты! Мне надоело! Поделитесь-ка с нами, что вы тут так горячо обсуждаете? - Безбородов перевел сердитый взгляд на Никиту и сжавшегося Алешку. – Я повторяю свой вопрос! Что вы обсуждаете? – Полярную звезду, – брякнул Корсак. – Что? – Полярную звезду, – вдруг кивнул Никита, уловив в голосе преподавателя веселые нотки и поняв, что тот не так уж и сердит, как хочет показать. – Нам кажется, что это самая прекрасная звезда на небосклоне. – Всем троим? – Конечно! – Саша с трудом сдерживал смех. – Она самая яркая, самая красивая, да еще и указывает на север! – глаза Белова засияли, и он ободренный тем, что Безбородов его внимательно слушает и, кажется, больше не гневается, торжественно продолжил: – Любому гардемарину просто необходимо знать, где находится великая Полярная звезда. Она укажет путь кораблю, она спасет заблудившихся странников и просто будет радовать глаз всех, кто ясной ночью захочет взглянуть на небо! Курсанты изнемогали от хохота, Алешка с волнением ждал развязки, переводя взгляд с раскрасневшегося Белова на Никиту, который, закусив губу, наблюдал за выражением лица смеющегося Безбородова. Наконец, Степан Игнатьевич жестом остановил Сашку: – Хватит, Белов, хватит. Пылать страстью к звезде, конечно, весьма занимательно, но еще никого до добра не доводило. А поскольку от вас и ваших друзей больше шума, чем толку, я освобождаю вас от урока. Идите все трое. Но чтоб на следующем занятии были готовы отвечать! Идите! Сашка не заставил себя долго уговаривать, быстро подхватил все свои вещи, взял растерявшегося Алешку за руку и вытащил его из класса, Никита выбежал следом. – Вы оба сумасшедшие! – воскликнул Корсак, когда друзья выскочили на улицу. – Мы сумасшедшие? – фыркнул Белов. – А кто про Полярную звезду брякнул? А ты, князь, вообще... – Да перестаньте, – примирительно улыбнулся Никита, – все равно не подеремся. – Я не об этом, – Сашка внимательно посмотрел в глаза Оленеву. – Что за околесицу ты сочинял про француза? Не называл я его так! И откуда ты знаешь про мадам Рейгель? – Оттуда и знаю, – вздохнул Никита, – что ты его, действительно, так назвал и даже не заметил. – Назвал-назвал, – подтвердил Алеша, – а еще всю неделю на нас фыркал и дулся, хотя повода не было. – Что случилось, Саш? Тихий, заботливый голос Никиты, его внимательные, понимающие глаза, встревоженное лицо Алешки... – Ничего. Правда, ничего, – Саша чувствовал себя виноватым. – Просто я не могу все время пользоваться твоей добротой, Никит. – В смысле? – В самом прямом. Сколько я тебе уже должен? Так не может продолжаться. Вот я и решил... А у мадам Рейгель есть сын Мишенька, которого я уже неделю репетирую в математике. Никита и Алешка изумленно переглянулись. Оленев задумчиво посмотрел на Сашу: – И все? Белов, я думал, случилось что-то серьезное. Нет, ты ответь нам, откуда у тебя эта идиотская мания из всего делать сенсацию? Обязательно нужно было напускать туман, доводить нас до истерики, пугать? Ты дурак, Белов! – Никит, подожди, успокойся, – Сашка схватил друга за руку. – Я спокоен, как памятник. – По тебе заметно. Я, правда, не думал вас так пугать, просто хотел заработать и отдать тебе долг. – А я у тебя его просил? – Да ты никогда ничего не просишь! Но это же не повод не отдавать долги! Это дело чести! – А может, вы завтра доругаетесь? – вдруг произнес Алеша. – Никита, мы же сами себе напридумывали всяких ужасов, и должны радоваться, что все оказалось так просто. А ты, Сашка... Никита с благодарностью посмотрел на Алешу и улыбнулся: – А ты, Сашка, лучше б, действительно, был влюблен в Полярную звезду и пылал к ней страстью. – Да влюблен я в нее, влюблен! – засмеялся Саша.
Корсак: Это только на цитаты разбирать XDD Только вот "Никита, не тормози" как-то уж слишком по-современному))))
Писарь: Катенька Умничка! Очень хороший слог, живые диалоги и гладкое изложение. Прекрасно воспроизвела стиль Соротокиной. Только, действительно, поработай над лексикой героев (Корсак, прекрати смущать девочку! ), вникни в эпоху - и вперед! P.S. Продолжай писать. Верю, у твоего легкого пера большое будущее!
Евгения Бервальд: Катенька, очень здорово!
Катенька: Корсак Писарь Евгения Бервальд спасибо)) обязательно учту замечания!)
Корсак: Писарь пишет: Корсак, прекрати смущать девочку! А чего сразу Корсак-то? XDD Корсак вообще ангел Даже девочек смущать не позволяют, что за жизнь пошла, гардемарины!)))
Писарь: Корсак И куда только Софья смотрит...!
Софья Зотова: А Софья смотрит и улыбается))) Алешеньку потому что в ролевой увидела. Дождалась)))) Корсак , а Вы, сударь и в самом деле не больно-то... Я тоже смущаться умею!
Freelancer: Катенька, просто СУПЕР! Я прочитал на одном дыхании! Вас бы с Вашим талантом - в нашу ролевую... Приглашаю Вас к нам присоединиться - не возражаете? ;-)
Катенька: Freelancer, совсем смутили)) многоуважаемому Корсаку до вас еще далеко :) какой талант...)) дуракаваляние на рабочем месте пока директор не видит))) я-то не возражаю, но если вы сначала меня научите играть))
Нюшка Дантес: Хочу предложить вам большой шуточный фанфик, написанный как стёбно-бредовый кроссовер гардемаринов с Конан Дойлем. СОБАКА БЕСТУЖЕВЫХ, или ГАРДЕМАРИНЫ, ЛАПУ! Глава 1 АЛЁША КОРСАК РАССКАЗЫВАЕТ СТРАШНУЮ ИСТОРИЮ - Да, Гаврила, что ты думаешь об этом парике? Я только руками развёл. - Можно подумать, барин, у вас глаза на затылке. - Эх, Гаврила, Гаврила, - сказал мой барин, князь Никита Григорьевич Оленев, как ни в чём не бывало продолжая пить чай, - кабы ты прочитал мой трактат о глазах на затылке, который я всё никак не соберусь написать, ты бы знал, что глаз на затылке попросту не бывает. Ты же сам только что передо мной поставил этот начищенный самовар. Так что ты думаешь насчёт парика? - Правду говорили древние, - почесал я в затылке, - когито, эрго сум. Что по-нашему получается – век живи, век учись, дураком помрёшь. – Я повертел в руках спутанный парик из пакли с бумажными розочками. – Моя бы воля, барин, я бы этакую пакость в дом не носил и вам бы не велел. Откуда бы ему взяться? Тут мне припомнился рассказ торговца с Сухаревки, у которого я всё утро не мог допроситься акониту. - Говорят, на Москве воров ищут, которые у штык-юнкера Котова в тёмном переулке краденую стипендию отобрали, - сказал я. – Может, один из них в женщину был переодет? И парик к нам подкинул. - Ох, Гаврила! – Никита Григорьевич рассмеялся. – Вот уж чего никто делать не будет, так это штык-юнкера Котова от воров защищать. Тем более, - прибавил он, - что стипендию-то у него мы отобрали. Ты что же, не заметил на парике следы зубов? - Зубов? – встревожился я. – Час от часу не легче. - Да всё как раз очень легко, - ответил Никита Григорьевич. – Ты что, никогда не видел, как Алёшка Корсак на репетицию опаздывает? Руками пуговицы застёгивает, а парик от костюма Аннушки в зубах держит. Да и потом, - прибавил он, - мы же вчера прямо из театра Котова и пошли лупить… А потом здесь гуляли. А вот и он, - Никита Григорьевич выглянул в окошко. – Гаврила! Неси вторую чашку, молока с пенкой и баранок побольше! Пока я бегал за молоком и баранками, Никита открыл дверь Корсаку, и тот сразу рухнул на диван, где всё ещё валялся давешний парик. - Уф, какое счастье! – он вздохнул с облегчением. – А я думал, его Котов с собой унёс! - А ты что такой встрёпанный? – уточил Никита Григорьевич. – На спектакль опаздываешь? - Какой спектакль! Белов где? Тут такое дело! Я ведь только что от Бестужевых… - А что, - удивился Никита Григорьевич, - у них опять бумаги пропали? - Пока нет. Мне даже дали кое-что, - Корсак вытащил из кармана сложенную вчетверо бумажку, развернул её, залпом выпил чашку молока и принялся читать вслух: - «Много есть свидетельств о собаке Бестужевых. Во времена оны жил в Москве боярин Бестужев, и скопил сей боярин бумаг многое множество. И вот в ночь на Василья Египтянина нагрянули к нему стрельцы царские, дабы найти у него подмётные письма. Тогда Бестужев часть бумаг съел со сметаною (тут Никита Григорьевич прыснул), часть – с конопляным маслицем (тут уж и я, грешным делом, не удержался), а наиважнейшие укрыл у себя под кафтаном, оседлал кобылку соловую и поскакал на болота к Микешину скиту. Цыган Фролка, что в ту пору торговал за Москвой-рекой крадеными тулупами, видел, как проскакал боярин за городские ворота, а за ним гналась собака зело страшная, мастью черна, а величиною с телёнка. Поутру нашли боярина в болоте близ деревеньки окольничего Шемяки, что зовётся Безрыбные пруды, без кобылы, без кафтана и без бумаг. Таково сказание о собаке Бестужевых, и старые люди с тех пор говорят: ежели собака завоет – не ходи по болоту с бумагами». «Такую бумажку и хранить-то незачем, - подумал я про себя. – Лучше бы рецепт какой дали». - Очень страшно, - усмехнулся Никита Григорьевич. – А что, кто-то и правда верит в эту легенду? - Ну, не знаю, - ответил Корсак, - а вот что у Бестужевых из-за этой бумажки такой сыр-бор загорелся – это я сам видел. Прихожу с утра с запиской к Анне Гавриловне – весь дом на ушах стоит. Нет, говорят, Анны Гавриловны. Вышла вчера в сад погулять и пропала. - Ох, батюшки! – я чуть поднос с баранками не опрокинул. - Я тут же в сад, - продолжал Корсак. – У задней калитки свежие следы нашлись. Видимо, Анна Гавриловна ждала кого-то и гадала на ромашке. Целых две ромашки общипала. А потом, похоже, её схватили и перетащили через калитку. - А дальше? - Какие дальше следы? Мостовая кругом! А вот в саду я ещё следы нашёл. - Чьи? – с тревогой спросил Никита Григорьевич. Корсак сделал страшные глаза и ответил: - Никита, можешь мне не верить, но я своими глазами видел следы огромной собаки!
Freelancer: Просто супер, брависсимо!
Нюшка Дантес: Глава 2 КАК ВИЦЕ-КАНЦЛЕР БЕСТУЖЕВ ПОТЕРЯЛ САПОГИ И НАШЁЛ ЗАПИСКУ - Собаки, значит? – Никита Григорьевич встал из-за стола и прошёлся по комнате. – Что ж это за собака такая? - Не знаю, - ответил Корсак, - но уж покрупнее того волкодава, что у купца на соседней улице живёт. Следы ведь с тарелку, чтоб мне провалиться! - А что же Бестужевы? Тоже думают, что эта самая псина пожаловала к ним прямиком из их фамильного сказания? - Не знаю, что они вообще думают. В доме только и разговору, что о бумагах. Говорят, сам вице-канцлер из Петербурга приезжает. И требует нас сегодня вечером. Вот я и спрашиваю: Белов где? - Смотался куда-то по делам, - ответил Никита Григорьевич, - он же у нас вечно темнит, - и, нахмурив лоб, принялся думать вслух: - Какая же это может быть собака, чтобы человека через калитку перетащила? - Калитка-то хоть высокая? – полюбопытствовал я. - Одно название. И двух аршин не будет. - Ну, хоть запирается? - На висячий замок. Сторож клялся и божился, что его никто не отпирал. Уж лучше бы Софью под таким замком держали… - мечтательно пробормотал Корсак. К вечеру Белов так и не появился, и я повёз гардемаринов на аудиенцию вдвоём. У дома Бестужевых я заметил ещё одну карету. Из-за занавесок высунулся какой-то господин с густой бородой, и лошади тут же припустили по улице. - Ох, не нравится мне это, Никита Григорьевич, - проворчал я, поднимаясь за барином на крыльцо. К Бестужеву прихватили и меня. Видно, для ровного счёта. - Ну, Яковлев, - послышалось из-за двери кабинета, - не найдёшь мои сапоги – смотри, всё-таки заставлю мышей жрать! - Его превосходительство сапогами в мышей кидались, - поведал на ходу означенный Яковлев, пулей вылетев в дверь. – Сперва новым коричневым, потом старым чёрным. А теперь весь дом доискаться не может. - Непорядок, - укорил я. – Мышеловка двугривенный стоит. Купили бы, да и дело с концом. Господин вице-канцлер был человек деловой: даже расспрашивать не стал, зачем вместо Белова приехал я, и выложил на стол странного вида записку. - «Чёрную собаку во сне видеть, - прочитал Никита Григорьевич, - означает, что ваш друг замышляет против вас отменную мерзопакость. Видеть болото предвещает потери и неразбериху в делах. Бумаги во сне означают заботы, хлопоты и разлуку с любимым человеком». Это же сонник! - Да вижу, что сонник, - сварливо ответил вице-канцлер. – Вы мне объясните, господа курсанты, откуда… - Так именно из сонника, - живо объяснил Никита Григорьевич. – Слова из сонника вырезали и наклеили на бумагу. - А значит, мы по соннику найдём и того, кто это письмо отправил, - обрадовался Корсак. – Только где ж нам его искать? - А давай у Лядащева спросим, - нашёлся Никита Григорьевич. – Он человек хороший, даром что из Тайной канцелярии. Так и так, мол, Василий Фёдорович, не приносили вам подозрительного сонника с порезанными страницами? - Ай да гардемарины у меня, - подивился Бестужев. – Только вы объясните мне, как они догадались, - тут он понизил голос, - что я еду в охотничий домик на болота, чтобы спрятать туда свои бумаги? - Карета! – спохватился Корсак. – Тот бородатый тип, который в ней сидел, он ведь… шпион? - Тогда вот что, - распорядился Никита Григорьевич, - мы с Алёшкой – к Лядащеву в трактир, а ты, Гаврила, разыщи карету или хотя бы кучера. Искать мне долго не пришлось: карета стояла неподалёку, возле богатого дома, а на козлах сидел какой-то усатый и одноглазый мужик разбойного вида. - Скажи-ка, любезный, - солидно поинтересовался я, - хозяин этой кареты здесь живёт? - Здесь, - не слишком любезно ответил одноглазый кучер. - А не твой ли барин ездил к графу Бестужеву? – продолжал я, сунув ему четвертак. - Может, и мой, - одноглазый нахально сграбастал монету, но вежливее не стал. - А как твоего барина зовут? – осведомился я, предвкушая победу. - Кому надо, тот и зовёт. Князь Никита Оленев, - не моргнув единственным глазом, заявил кучер. Я аж оторопел. А мой одноглазый собеседник, сжимая в кулаке монету, шмыгнул в ворота и запер их за собой на засов. Вот так и вышло, что к господину Бестужеву все мы вернулись ни с чем. Разрезанный сонник Лядащеву нигде не попадался. - Придётся мне на болота ехать, - заключил Бестужев, выслушав нас. – Пусть-ка попробуют залезть в мои архивы, далеко по трясине не убегут. А вы, курсанты, поедете со мной. - Я бы с радостью, - развёл руками Никита Григорьевич, - да у меня последний экзамен в навигацкой школе. Не разглашать же им государственную тайну! А за побег у нас строго. Давайте я с вами Гаврилу отпущу. Он у меня учёный человек, с ним не пропадёте. Я возразить не осмелился, хотя от перспективы ехать куда-то на край света, да ещё на болота, по коим бегает собака и оставляет следы с тарелку, у меня всё внутри переворачивалось. «Ну да ничего, - утешил я себя. – Как говорили древние, аудацес фортуна ювент. Что по-нашему получается – волков бояться, в лес не ходить».
Писарь: Катенька Нюшка Дантес Черт возьми! Снимаю шляпу! У нас такие таланты растут, что скоро пора будет специальный раздел открывать, чтобы на нем сочинения выкладывать!
Корсак: Софья Зотова пишет: Алешеньку потому что в ролевой увидела. Дождалась)))) Алёшенька скоро с катушек съедет... Думал, что уж отписался давно))) Скляроз... Катенька пишет: многоуважаемому Корсаку до вас еще далеко :) Софья Зотова пишет: а Вы, сударь и в самом деле не больно-то... Я тоже смущаться умею! Да я не старался ещё XDD Как тут кого-нибудь засмущаешь, когда с одной стороны, Софья, с другой Писарь... записывает)))) А за стенкой сидит человек... и всё записывает (с) Нюшка Дантес Жду, когда сторож Иван будет кормить Бестужева овсянкой в домике на болотах Ну и, раз пошла такая пьянка, то... В общем, просьба это серьёзно не воспринимать) Это называется, мы с Freelancerом в аське стебались XDD И вот, что у меня в результате этого вышло: Русские наступают или Секретный замысел Бестужева XDD - Мы ещё поговорим в полный голос, господа, - произнёс Алексей Петрович Бестужев, довольно усмехаясь и скользя взглядом по посланию, пришедшему по сверхсекретным каналам. В нём сообщалось об истинной причине смерти кардинала де Флери. Его Преосвященство вздумал навестить шевалье де Брильи, вернувшегося недавно из России. Ещё подъезжая к родовому замку дипломата, кардинал был поражён произошедшими вокруг переменами. Замок был перестроен под русскую усадьбу, всюду бегали девки в сарафанах и кокошниках и мужики в сермяжных рубахах и лаптях, жалуясь на свою судьбу по-французски. Хозяин сам вышел встречать высокого гостя – в ватной телогрейке, заячьей ушанке и валенках. Лицо де Брильи украшала роскошная борода, в одной руке находилась балалайка, в другой поводок, на котором шевалье держал цепного медведя. Приглядевшись, Флери узнал в медведе Жака. Дипломат принял его весьма радушно – с истинно русской широтой души. Стол ломился от яств. Нет, что вы, какой заяц, готовить которого умеют только в Париже? Какой луковый суп? Какой, к чертям, coq au vin? На стол были поданы изысканнейшие яства российской глубинки – чёрный хлеб, каша, капуста и так далее. Тонкое французское вино заменила водка, причём по специфическому аромату, исходящему от де Брильи было ясно, что шевалье уже лично продегустировал сей напиток, дабы не опозориться перед гостем. Но ужасы только начинались. После немыслимого обеда и непередаваемого «Ланфрен-ланфра», сыгранного на балалайке, де Брильи хитро прищурился и произнёс страшные слова, ставшие для бедного кардинала роковыми: - А сейчас вы оцените достоинства русской бани, Ваше Преосвященство… Спустя полчаса фактический правитель Франции лежал бездыханный на траве, а Жак и горбун-садовник лили на тело кардинала холодную воду. Но всё было кончено – старческое сердце не вынесло «достоинств русской бани». - Хилый твой барин – произнёс горбун хозяину на ломаном русском. Шевалье обескуражено развёл руками. А соседних усадеб раздавались протяжные русские песни, подпорченные лишь французской картавостью произношения. Пронеслась мимо бывшего замка де Брильи удалая тройка, принадлежавшая кому-то из соседей. Где-то прокукарекал петух… - Да, мы ещё поговорим в полный голос, господа, - повторил вице-канцлер и безмятежно откинулся на спинку кресла. Его хитрый план удался. Шевалье де Брильи, проникшийся жизнью в России, активно насаждал её в родной Франции. Бестужев взглянул на карту родной страны, висевшую на стене. Похоже, не за горами время, когда её придётся перерисовывать…
Нюшка Дантес: Корсак Аплодисменты!))))))
Корсак: Да было б за что... Мы там в аське как начнём хохмиить на тему гардемаринов... Соротокиной и Дружининой, наверно, неслабо икается XDD
Катенька: Корсак а вот Дружинину мне совсем не жалко) пусть икает) мне почему-то упорно кажется, она нашему милому Владимиру гораздо больше нервов истрепала, чем он всей съемочной группе вместе взятой)))) а с де Флери вы жестоко обошлись!))))))))))))) Нюшка Дантес, ты прелесть, я всегда тебе это говорила!)))) еще раз с удовольствием перечитала это чудо))
Корсак: Катенька пишет: мне почему-то упорно кажется, она нашему милому Владимиру гораздо больше нервов истрепала, чем он всей съемочной группе вместе взятой)))) Да там больше нашим персонажам в ролке доставалось) Корсаку и де Брильи то бишь))) ну и Софье иногда) Я всего не помню, но монашки со сверхспособностями, асфальтированный монастырь, шевалье, распевающий "Мурку" вместо "Ланфрен-Ланфра" и Корсак, ждущий Софью в келье с бутылкой шампанского - это было сильно XDDD Катенька пишет: а с де Флери вы жестоко обошлись!))))))))))))) *мерзко хихикает*)))
Евгения Бервальд: Бедный кардинал Флери! Я понимаю, конечно, политические интересы и все такое прочее, но все-таки жестоко так издеваться над старым человеком.
Корсак: Евгения Бервальд Вы это моей беспутной музе скажите XDD Она у меня ещё и не такие кунштюки откалывает))) А политика - вообще дело жестокое ;)
Евгения Бервальд: Да уж. Теперь я понимаю, что имел в виду шевалье де Брильи, когда говорил, что женщина не должна интересоваться политикой. Особенно такая чувствительная, как я. *вздыхает* Что ж... я буду молчать.
Писарь: Евгения Бервальд Да ладно! Если бы не женщины, никакой политики вообще бы не было! Мужики бы просто передрались, напились, а потом, кто из них жив остался, побратались. Вот и вся их политика. И что интересно, женщинам даже не обязательно нужно руководить лично и явно. Кто как не они мудро подсказывают мужикам-правителям, что и когда делать? Помпадур, Жозефина,жена Николая ІІ и, (многозначительно молчим), жены ряда глав современных государств. Так что, вмешивайтесь! Украшайте суровый быт политиканов своим очарованием.
Звезда моя: Корсак пишет: Мы там в аське как начнём хохмиить на тему гардемаринов... Соротокиной и Дружининой, наверно, неслабо икается XDD Писарь пишет: У нас такие таланты растут, что скоро пора будет специальный раздел открывать, чтобы на нем сочинения выкладывать! Так вроде ведь есть эта тема... Или нужна еще отдельная специально для фанфиков?
Писарь: Звезда моя Даже не знаю, админочка... Зависит от объема творений наших писательниц. Пока еще нет, конечно, рано еще. Но если распишутся! Впрочем, может, пусть сразу туда и пишут? Так читать удобнее будет.
Корсак: Ну, если распишутся, то это надо особый раздел "Фанфики" с темой для каждого автора)))
Катенька: Писарь Корсак спасибо, джентльмены, но вы уж сильно размахнулись))) вот для Нюши можно тему создать, она гениальный автор!))
Нюшка Дантес: Ну, не такой уж и гениальный, это мой первый гардемаринский фик))))) В жизни)))) Глава 3 ПРО БОЛОТА, ЁЛКИ И НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА Не каждому, наверно, доводилось трястись в одной карете с самим вице-канцлером Бестужевым. Впрочем, канцлер ты там или не канцлер, а наши российские дороги различий между нами не делают. Господин Бестужев подпрыгивал на сиденье кареты не хуже нас с Корсаком и костерил треклятые ухабы. И прибавлял какие-то явно не латинские компоненты, когда на каждой выбоине ларец с бумагами стукал его по колену. Кучеру я сразу решил не доверять – врун попался ещё тот. На каком-то перекрёстке он торжественно ткнул в пространство рукояткой кнута и заявил, что, дескать, здесь начинаются болота. Тогда как мы уже битых два часа тащились по этим болотам, и на каждое колесо налипло, небось, по полтора пуда грязи. На крыльце охотничьего домика нас встретил, по-видимому, смотритель с женой. - Батюшки! – хозяйка всплеснула руками. – А у нас не готово ничего! Говорила я тебе, Калистрат Иваныч: рыбу во сне видеть – значит, гости приедут! - Рыба – это к бедности, - буркнул Калистрат Иваныч, - сама же вчера говорила. - Так то тухлая рыба! – запротестовала хозяйка. – А я нынче видела свежую! - Э-э, так мы ужина не дождёмся, - проворчал Бестужев. - А что за рыба была? – уточнил я, вылезая из кареты. – Налим или карась? - Подлещик, - вздохнула хозяйка. - Ну так, подлещик – это к тому, что пора гостям ужин подавать, - строго сказал я. – И поскорее, а иначе не к добру будет. Корсак не остался ночевать в охотничьем домике – заявил, что пойдёт на разведку, стянул калач и удрал в том направлении, куда показывал указатель с надписью «Микешин скит». Господин вице-канцлер заперся у себя в комнате и долго шуршал бумагами. Убедившись, что к нему никто не заберётся, я устроился в приготовленной для меня спальне. Но вот, хоть убей, мне не спалось. Я встал, чтобы открыть ставни, и вдруг увидел под окном Калистрата Иваныча. Хозяин домика расхаживал туда-сюда со свечой в одной руке и дубинкой в другой и, как видно, кого-то выслеживал. «Что ж у них в доме грабить, кроме бестужевских бумаг?» - спросил я себя. Утро, как известно, вечера мудренее. Разлакомившись было после вчерашнего ужина с бекасами, мы устроились за столом, и хозяйка Устинья Тихоновна поставила перед нами тарелки и расписной горшок. - Что это, Калистрат Иванович? – принюхавшись, спросил Бестужев. - Овсянка, батюшка барин, - с поклоном ответил смотритель. - А почему не бекасы, как вчера?! - А бекасы, батюшка барин, к обеду полагаются. У нас так испокон веку ведётся – на завтрак овсянка, на обед дичь… - Будем ждать обеда, - строго сказал Бестужев. Попробовав стряпню Устиньи Тихоновны, я волей-неволей с ним согласился. Допустим, щи да каша – пища наша, но овсянку эта пословица явно не предусмотрела. Чтобы скоротать время до обеда, я задумал пойти в деревню и заказать там хороший кованый сундук для бумаг. По дороге я вдруг услышал голос: - Мсье Гаврила! Я с удивлением обернулся и увидал сидящего возле дороги на пне важного господина с огромным носом. Господин был в треуголке и вышитом кафтане. «Иностранец, - сразу подумал я, - русские люди по русским дорогам в таких нарядных башмаках не гуляют». - Мсье Гаврила, - продолжал носатый незнакомец, - мы с вами не в Париже, я тут увидел вас и решил представиться самолично. Я Бенжамен-Луи-Жермен-Симон-Серж, шевалье де Брильи. Впрочем, - добавил он, когда я, оторопев от такого количества имён, стал загибать пальцы, - можно просто де Брильи. Вы живёте в царском домике? - Живём, - уклончиво сказал я и подумал: неужто и царя в этом домике кормили овсянкой? - Надеюсь, наши места не внушили господину Бестужеву суеверного страха? – продолжал де Брильи. - А чего тут бояться? – небрежно спросил я. - Ах, вы же наверняка уже слышали о призрачной собаке, которая бродит тут по ночам и выслеживает кого-то? Все здешние жители до самого Микешина скита охвачены ужасом. Как по-вашему, в этих слухах есть хоть капля здравого смысла? - Придётся вас разочаровать, сударь, - солидно сказал я, - но мы сюда приехали на бекасов охотиться, а не на собак призрачных. - Жаль, жаль… Я думал – сам Бестужев приехал разбираться в этой истории… Любопытные здесь места! Эти ёлки никогда не примелькаются. Вы знаете, я приехал в Россию полгода назад. Мы привезли с собой ковры, посуду, сто тысяч бутылок французского вина… и как-то без них обходимся. Я изучаю ёлки. Ох, ёлки проклятые! Здесь по соседству нет ни одного дерева, с которого бы я не свалился. Так что узнал здешние болота, так сказать, на собственной спине. - Опасно здесь, должно быть, - предположил я. - Не говорите. Попади в эту трясину человек или животное, один неосторожный шаг – и адью. Тысяча чертей! Где-то на дне болота валяется половина наших запасов вина… - Мать честная, что это? – перебил я, потому что в эту минуту откуда-то из глубины болота донёсся такой страшный вой, что у меня волосы дыбом встали. Брильи как-то странно покосился на меня. - Вот так уже третий день, - сказал он. – Нынче что-то уж слишком громко. Здешние говорят, так воет собака Бестужевых, когда ищет свою жертву… - А вы-то что думаете? Вы человек учёный… - А чёрт их знает, - ответил де Брильи. – Вы никогда не слышали, как воет Бергер, когда грохнется лбом об косяк?.. О, простите, пожалуйста, мсье, совершенно уникальный экземпляр! С этими словами он подбежал к ёлке на самом краю болота и полез на неё. Ёлка была старая, сухая и скрипела немилосердно. «Правду говорили древние, - размышлял я, наблюдая за ним, - пэр аспера ад астра. Что значит – от хорошей жизни на ёлку не полезешь». Мне вдруг подумалось, что, не дай бог, носатый шевалье загремит в болото и мне придётся его выручать, но тут сзади послышался шелест платья, и на дороге появилась барышня, хорошенькая, между нами, на диво. - Уезжайте отсюда! – сказала она. – Немедленно возвращайтесь в Петербург! - Это ещё зачем? – удивился я. - Не спрашивайте! – тихо ответила она. – Только сначала возьмите… Ах, господи, оставила дома… Серёжа идёт. Не говорите ему! И будьте добры, сорвите мне медуницу… Они сейчас как раз цветут. Ветка всё-таки обломилась, и Брильи сверзился на землю и подошёл к нам. Все бока его были утыканы иголками. - Звезда моя! – помахал он рукой. - Ты запыхался, Серёженька, - нежно ответила барышня, - зверёк мой носатый… - Да, я полез на замечательный экземпляр ёлки, но проклятая ветка не выдержала… Да, мсье Гаврила, познакомьтесь – моя невеста Анастасия Ягужинская. - Мсье Гаврила? – удивлённо переспросила барышня со звучным именем Анастасия. - Да, это друг мсье Бестужева. - Значит, мы говорили, не понимая друг друга, - вздохнула барышня. - Вы ведь никуда не спешите? – спросил Брильи. – Пойдёмте к нам в гости, я угощу вас зайцем. Зайца в этом доме готовлю только я. Только я. К нему нужно пару палочек тмина, шампиньоны и соус пикан…
Катенька: Нюшка Дантес дай бог, не последний!)))))
Писарь: Нюшка Дантес Во разошлась...! Донцова в отчаянии пытается прикурить всю пачку сразу.
Катенька: Писарь да Донцова вообще в пролете!))))) а глав у Нюшки написано еще много!))))
Таня Ягужинская: Нюшка Дантес , пишите дальше, у вас превосходно получается:)))
Freelancer: Нюшка Дантес, я просто в восторге! Брильи-ученый рассмешил до слез! Жду с нетерпением дальнейших приключений на болотах! :-)))
Корсак: Freelancer пишет: Брильи-ученый рассмешил до слез! XD Да-да-дааа))) Теперь ясно, чего он так ругался: "Ёлки эти проклятые!!!" Это ж был просто крик души XDDD "Овсянка, батюшка барин" убила наповал
Freelancer: Я боюсь себе представить в каком образе Вы решили изобразить Жака. Неужели миссис Хадсон??? :-)))
Катенька: очередной приступ графоманства)) в тексте использованы фрагменты из книги Н. Соротокиной "Трое из навигацкой школы" и вот отсюда *** – Лука Аверьянович, пакет для князя принесли. – Григорий Ильич в Италии. – Для сына их пакет. *** «...ты незаконнорожденный и тебе нет места в благородном семействе, рядом с людьми, которые по собственной глупости были слишком добры к тебе. Друг». Листок, исписанный аккуратным мелким почерком, выпал из рук и плавно лег на пол. Никита растерянно проводил его взглядом. Испуганные зеленые глаза юноши были полны непролитых слез, ладошки стали влажными, а тонкие пальчики чуть заметно дрожали. «Когда несчастная Катенька презентовалась корзинкой с младенцем и кормилицей, не имевшей при себе даже рекомендательного письма, то упала в беспамятстве. И было опасение за ее жизнь». Матушка... Мама... Как же так?.. Никита выдохнул, неожиданно поняв, что все это время не дышал. «...ты не имеешь к этой семье никакого отношения, ты не князь, а всего лишь жалкий бастард...» Бред какой-то! Мама, скажите, что это неправда! Матушка... – Никита Григорьевич! Юноша вздрогнул от неожиданности и резко оглянулся: на пороге стоял Лука. – Никита Григорьевич, – повторил дворецкий, – когда обед подавать прикажете? Какой, к черту, обед?! Слезы брызнули из глаз, Никита, не говоря ни слова, подхватил письмо, лежавшее на полу, и выбежал из комнаты мимо Луки. – Барин! Никита выбежал на крыльцо и, не разбирая дороги, бросился, куда глаза глядят. Вернее, куда звало неровно и часто стучащее сердце. *** – Где Никита Григорьевич? – Гаврила хмуро смотрел на Луку. – А я откуда могу знать, где их сиятельство бегать изволят? Им письмо пришло, барин его прочитал, а потом сбежал весь в слезах. Даже без обеда. Гаврила нахмурился еще больше. Что могло быть в том письме? Куда убежал юный князь? Где его теперь искать? Не обращая внимания на ворчание дворецкого, Гаврила отправился искать Никиту. Оставить мальчика в беде он не мог, а в том, что случилось что-то плохое, Гаврила не сомневался. Он слишком хорошо знал своего юного хозяина. И быть мальчик мог только в одном месте. *** Худшие опасения Гаврилы подтвердились, когда он увидел высокую худенькую фигурку Никиты рядом со склепом княгини Катерины Исаевны на Лазаревском кладбище. Бледный и явно встревоженный юноша судорожно прижимал руки к груди, смотрел на крест и что-то шептал, не замечая появления верного камердинера. Подойдя ближе, Гаврила увидел, что Никита весь дрожит. – Никита Григорьевич, разве же можно так? – Гаврила мягко, но укоризненно посмотрел на юного князя. Юноша поднял ясные испуганные глаза, в которых плескалось отчаяние. – Разве так можно? – чуть слышно повторил Никита. – Гаврила, разве так можно? – Как? Никита Григорьевич, что случилось-то? Но юноша не ответил, молча опустил голову. – Никитушка, – ласковое и несколько фамильярное обращение вырвалось само, – идемте домой, а? Не дело тут стоять, дождь сейчас начнется, да и обедать пора. Идем, Никита Григорьевич? Мальчик позволил себя увести, но, только зайдя в дом, сразу же закрылся в своей комнате и не вышел оттуда даже к вечеру. Гаврила весь день простоял под дверями, прислушиваясь, но из комнаты не доносилось ни звука. Снова и снова камердинер благодарил бога, что уговорил князя разрешить ему остаться дома, а не сопровождать барина. Накануне отъезда Григория Ильича у Никиты неожиданно поднялась температура, и Гаврила не мог оставить мальчика. – Никита Григорьевич, ужинать будете? – в пятый раз спросил Гаврила, постучавшись и не особо надеясь на хоть какой-то ответ, тем более положительный. Но неожиданно дверь открылась, Никита заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась довольно жалкая и вымученная. – Гаврила, – голос юноши предательски задрожал, но Никита взял себя в руки и как можно спокойнее сказал: – Ты не переживай за меня, не надо. Иди к себе. – Да как же это, барин? Как я вас оставлю? – Оставь, Гаврила, прошу тебя, оставь. С последним словом Никита закрыл дверь и медленно опустился на пол. Силы окончательно покинули его. *** Всю ночь Никита пролежал без сна. Несколько раз к дверям подходил Гаврила, стоял пару минут, прислушиваясь, вздыхал и уходил, что-то чуть слышно ворча о том, как нехорошо забывать про еду. Никита был даже благодарен ему за это сочувствие, ворчливую поддержку, но давящее ощущение пустоты и горечи все время возвращало его к письму. Перед глазами вставали строчки, врезавшиеся в память. «...было опасение за ее жизнь», «...ты не имеешь к этой семье никакого отношения...» Никита чувствовал, что слезы снова готовы пролиться. Это же бред какой-то... Так не бывает... Утром Гаврила как обычно зашел в комнату: – Умываться, барин, будете? – Буду, – вяло кивнул юноша, вставая с кровати. – Что случилось-то, Никита Григорьевич? – Ничего. А когда батюшка вернется? – Так месяца через три. Никита Григорьевич, может, все-таки расскажете? *** Три месяца до возвращения отца показались Никите мучительной вечностью. Гаврила, опасаясь за своего маленького хозяина, не спускал с него глаз, но юноша избегал разговоров, и чаще всего верный камердинер видел юного князя на Лазоревском кладбище. Никита целыми днями простаивал около могилы матери, словно ожидая ответа на все свои невысказанные вопросы. То письмо Никита всегда носил с собой, и если бы его спросили, зачем, вряд ли смог бы толком объяснить. – Мама... – в который раз шептал Никита, прижимая руки к груди. – Матушка... Так не бывает... Ведь ты моя мама... Ты... Ты же любила меня. Не может быть, чтобы не любила. Тогда зачем все так? Зачем? Никита много думал обо всем этом. Кто мог написать? С какой целью? «...имеешь ли ты право хоть на часть того, чем пользуешься...» Ответ подразумевается только один. Нет. Не имеешь права ни на имя, ни на этот дом и состояние, ни на мать... Последнее приводило Никиту в настоящий ужас, и начинала кружиться голова. Нет, только не это. Провались этот дом вместе со всей мебелью, не надо никакого состояния, и княжеского титула. И наследником не так уж и хотелось быть! «Нет, – остановил себя Никита, – не ври. Именно наследником и хотелось. Любимым, единственным, надеждой и опорой. А какая теперь надежда? Да бог со всем этим наследством, с титулом. Проживем и так. Только... Только матушку не отнимайте...» Никита крепче сжал кулаки и даже зажурился. Еще никогда он не чувствовал себя так одиноко. Скорей бы вернулся отец. Пусть он скажет, что все это неправда. Пусть все вообще окажется страшным сном. Никита с нетерпением ждал возвращения отца, но волнение от предстоящей встречи только нарастало. Он уже устал бояться и злился на себя за то, что при одной только мысли о разговоре с отцом у него начинали дрожать руки. – Так нельзя, – говорил себе Никита, – если я с порога разрыдаюсь, ничего хорошего точно не получится. Надо просто подойти и сказать, что пришло какое-то странное письмо, отец его прочитает и скажет... И скажет, что... все это какая-то нелепая ошибка. Ах, батюшка, скажите, что это ошибка... Когда настал долгожданный день приезда, Никита с утра не находил себе места: наконец он встретится с отцом. Но как пройдет эта встреча? Едва Григорий Ильич перешагнул порог дома, он сразу почувствовал, что за время его отсутствия что-то произошло. Вышедший к нему навстречу Никита был страшно бледен и очень взволнован. – Батюшка, – мальчик неуверенно подошел, – я так рад вашему возвращению. – Что случилось? – князь посмотрел сыну в глаза и, поняв, что тот просто на грани истерики, строго сказал: – А ну-ка, идем в кабинет. Не то чтобы Никита боялся отца, но почему-то терялся и не всегда мог справиться с волнением. Вот и сейчас мальчик не знал, с чего начать и что вообще делать. – Я слушаю. Что произошло? Никита беспомощно поднял глаза, по щекам потекли соленые ручейки слез. – Что случилось? – Батюшка, я... Я не знаю, но... Вот это... – дрожащей рукой он достал письмо и робко протянул отцу. Князь взял письмо, глаза быстро забегали по строчкам. Никита заметил, что при чтении отец становился все мрачнее и мрачнее. Дочитав, князь с ненавистью отбросил от себя бумагу, словно ядовитую змею и в гневе быстрыми шагами вышел из кабинета, не сказав ни слова и даже не взглянув на замершего от испуга сына. – Батюшка, – Никита в слезах кинулся было за отцом, но остановился, подобрал лежащее на полу письмо и на ватных ногах ушел к себе в комнату. Что же это? Почему отец так рассердился? Неужели все это правда? Мама... Мама! Не отнимайте, только не ее... Разговор состоялся только через сутки. Князь сам пришел в комнату сына и, встав у окна, отрывисто произнес: – Родила тебя немка. Уж пятнадцать лет, как нет ее в живых, она умерла родами. Так что платить за тебя было некому! Никита чувствовал себя так, как будто на него вылили ведро ледяной воды. – Что же вы сердитесь, батюшка? - дрожащим голосом спросил он и вдруг все понял: за то, что носил на груди и перечитывал эту бумагу, за то, что поверил ей и теперь, пусть почтительно и робко, требует от отца отчета и сочувствия. – Простите меня, – прошептал он, опуская голову, – простите, батюшка. – Катерина Исаевна, твоя мать, – князь сделал ударение на последних словах, – нашла в тебе радость. Я ее при жизни обижал, не обижай ее после смерти. О пасквиле забудь! Никита кивнул, не в силах что-то сказать, а когда отец вышел, упал на кровать и залился горькими слезами. *** Гаврила уже давно догадался, что все дело в том письме, и даже интуитивно понимал его содержание, но не знал, чем помочь юному князю. Боль Никиты он воспринимал, как свою собственную, а слезы мальчика ранили сердце. Ночью после разговора Оленева с сыном, Гаврила осторожно вошел в комнату Никиты. Юный князь спал, но сон его был тревожным, мальчик часто и отрывисто дышал, а лоб был холодным и влажным. Никита вздрогнул во сне, и Гаврила ласково погладил юного хозяина по плечу: – Тише, Никитушка, тише. Никита затих, не просыпаясь, повернулся. Бескровные губы чуть заметно шевельнулись: – Так не бывает... – Бывает, – горько вздохнул Гаврила. – Бывает, барин. Но вы спите пока. Все будет хорошо. *** Никите снилось широкое поле с высокой травой. Матушка протягивала к нему руки и звала его, Никита смеялся. Но вдруг откуда-то появилось письмо, раздался чей-то злорадный смех. – Мама! – испуганно закричал Никита, бросаясь к ней. – Мама! – Не бойся, мой мальчик, – звала его княгиня. – Иди ко мне. Никита бежал к матери, но никак не мог ее догнать, расстояние между ними только увеличивалось. Письмо кружилось над мальчиком, нагоняя на него настоящий ужас. – Не обижай мать, – строгий взгляд появившегося отца еще больше напугал Никиту. – О пасквиле забудь! Никита упал на траву, слезы душили его. – Матушка, – беспомощно шептал он, закрывая голову руками. – Так не бывает! Так не бывает... – Бывает...
Евгения Бервальд: Я не буду плакать... Нет... Нет... Красиво и трагично. Несчастный князь! (как сын, так и отец)
Евгения Бервальд: Freelancer пишет: Я боюсь себе представить в каком образе Вы решили изобразить Жака. Неужели миссис Хадсон??? :-))) Думаю, Жак выступит в роли «беглого каторжника» (или кто там у Конан Дойля). Впрочем, поживем - увидим. Мне тоже не терпится увидеть Жака.
Корсак: Freelancer пишет: Я боюсь себе представить в каком образе Вы решили изобразить Жака. Собаки))) Катенька
Freelancer: Катенька, нет слов! Читал не отрываясь - все просто замечательно!!! Буквально до слез жаль Никиту, но и старый князь мог сказать правду по-другому, более мягко, что ли... А то фраза "Платить за тебя было некому" уж больно отдает элементарным жлобством, имхо...
Нюшка Дантес: Ой, бедный Никитушка... Господи, это ужасно с моей стороны, но про Жака-то я и ЗАБЫЛА!!!!!!Freelancer, лично у вас прошу прощения! Глава 4 ГАВРИЛА ПИШЕТ ПИСЬМО «Дорогой мой барин Никита Григорьевич! Пишу вам это письмо с оказией, которая в сих, богом основательно подзабытых, местах представляется нечасто. Я уже рассказывал вам о первом дне на болотах и новых знакомых. Но, поскольку воды с тех пор утекло немало, мне снова есть что вам поведать. Хоть древние и учили: сапиенти сат, что по-нашему значит: глупый свистнет, а умный смыслит, - но, помня ваш наказ, я опишу подробно всё, что за это время с нами приключилось. Я всё-таки заказал в деревне хороший сундук для бумаг господина Бестужева. Шевалье де Брильи был прав: здешние жители действительно охвачены ужасом. Вообразите только: покуда я покупал в деревенском трактире яйца и бублики, мне трижды успели рассказать легенду о собаке Бестужевых, а потом присовокупили, что по окрестным болотам уже неделю шляется беглый штык-юнкер Котов и забирается по ночам в чужие курятники. По-видимому, разорение он уже учинил немалое, если за корзину яиц здесь заламывают такую безбожную цену. Настоящим бедствием для нас явился злостный обычай здешней хозяйки Устиньи Тихоновны варить на завтрак овсянку столь омерзительную на вкус, что ей не соблазнился бы и беглый штык-юнкер Котов. Но спешу вас обрадовать: третьего дня пришла мне в голову спасительная мысль. Я заявил Устинье Тихоновне, что видел вещий сон (это, подозреваю, единственное, что может побудить её к чему-нибудь), и по этому поводу распорядился готовить нам на завтрак обед, на обед – ужин, а ужинаем мы всё равно у шевалье де Брильи и его невесты. Надобно, кстати, сказать, что Алексей Петрович (господин вице-канцлер просит называть его по имени-отчеству) проявляет немалый интерес к барышне Ягужинской, исключительно, по его же словам, потому, что она кажется ему похожей на родственницу одного из заговорщиков. Я благоразумно не вмешиваюсь, когда он заводит об этом беседу, но получается у Анастасии с ним так же, как и со мной: разговор двух глухих, ибо в ответ на все расспросы она только и делает, что просит его уехать в Петербург. А вот де Брильи, бог весть почему, это приводит в бешенство. Стоит ему увидеть Алексея Петровича с Анастасией вместе, как он тут же зыркает на них своими чёрными глазищами и поминает тысячу чертей. Это же страшно представить, сколько рогатых за день наберётся! Вот хоть вчера: утром я заметил, что Алексей Петрович, отправляясь на болота, забыл надеть шарф, и побежал следом за ним, как вдруг увидел его под ёлкой в обществе нашей барышни. Уж не знаю, о чём они толковали, но Анастасия что-то пыталась ему сунуть в руки. В эту самую минуту где-то вверху раздался хруст, и прямо на них, аки гром с ясного неба, свалился с ёлки де Брильи. Тут уж беседа приняла совсем другой оборот, да такой, что я и думать забыл о шарфе – господа кричали друг на друга и потрясали кулаками, а барышня спряталась за ствол ёлки и даже рта ни разу не открыла. К счастью, до драки не дошло, но господин Бестужев полдня ворчал, что де Брильи сумасшедший, и даже не притронулся за обедом к бараньему боку. Сегодня, однако же, всё разрешилось благополучно: утром Брильи наведался в наш домик с бутылкой вина и извинениями. Оказывается, дело в том, что он увёз Анастасию из дома, где её держали чуть ли не под замком, да ещё приставили снаружи шпиона, так что теперь он вполне резонно за неё беспокоится. Так что мы опять приглашены на ужин, чему я весьма рад: зайца он готовит – пальчики оближешь, а вина подаёт столько, что я подозреваю – он всё-таки нашёл способ извлекать свои французские запасы со дна болота. Такого вина даже у вашего батюшки в Петербурге не водилось. К слову о Петербурге: чем мы отсюда уедем, не дознавшись разгадки, скорее весь Петербург сюда переедет. Так пока что и получается: недавно в соседний охотничий домик въехал толстый и ворчливый господин из столицы, тоже француз, по имени Лесток. Охота его, впрочем, не интересует: он привёз с собой невиданных размеров подзорную трубу, установил её у себя на крыше и высматривает, что делается в округе. Сам он объясняет, что ищет заговорщиков, но бог весть, что у него на уме. Алексей Петрович предпочитает держаться от него подальше, но покамест Лестоку не до него: он без конца наведывается к де Брильи и выспрашивает, зачем ему баня. Я, честно говоря, этого тоже не понимаю, ибо наш француз русскую баньку не жалует и кроет при каждом удобном случае, однако баня у него при доме есть, правда, она всё время на запоре. Зачем она ему, Брильи объяснять отказывается. Я бы, пожалуй, на его месте тоже не стал тратить время на такую ахинею. Тешу себя надеждой, что на нас у Лестока пороху не хватит. Корсак ещё не вернулся из Микешина скита, и это весьма некстати, потому что раскрывать тайну ночных бдений Калистрата Иваныча придётся нам вдвоём. С нашего приезда эти прогулки во дворе со свечкой продолжаются каждую ночь и решительно наводят на подозрения. Однако я спешу закончить письмо, так как оказия моя вот-вот сбежит, бессовестно позабыв и обо мне, и о рубле, который пришлось сей неблагодарной скотине отстегнуть. Остаюсь с почтением, преданный ваш камердинер Гаврила».
Катенька: всем спасибо)) мне самой всегда было до слез жалко Никитушку Freelancer, эту фразу про "платить" я взяла из книги, таким жлобом старого князя сделала Соротокина) но ведь его тоже понять можно, он, как и Никита, весь в психе был
Софья Зотова: Вы тут все прямо писатели))) Я в восторге!! Хоть на журналистику ко мне))) А я вот не могу фанфики писать.. мне всегда кажется, пусть будет, как было.. Хотя... Глядя на ваши творение.. и себе чтоль попробовать..))
Freelancer: Нюшка, с радостью Вас прощаю и в глубине души надеюсь на то, что Жак в фанфике все же появится. Может, его де Брильи от всех прячет в запертой бане и выпускает, чтобы поохотиться на беглого штык-юнкера по ночам?
Евгения Бервальд: Ага, после убийства младшего надо и старшего брата замочить для окончательного счастья, да? ;-) Представляю себе эту картинку... А Гаврила и прочие орут: «Ату его!»
Freelancer: А Гаврила и прочие орут: «Ату его!»В это время сторож Иван собирает у зрителей ставки, а Лесток за отдельную плату сдает в почасовую аренду место на крыше рядом со своей подзорной трубой...
Евгения Бервальд: А потом пришел лесник и всех выгнал приехала Пелагея Дмитриевна и прекратила все эти безобразия.
Нюшка Дантес: Freelancer пишет: Жак в фанфике все же появится. Ох, батюшки, я ещё раз посмотрела и вспомнила - кто же, как не Жак, карету возил и четвертак у Гаврилы заначил?)
Freelancer: Нюшка, позвольте замереть в глубоком пардоне... Снимаю шляпу перед Вашим талантом!
Евгения Бервальд: Ну вот. Я же помню, он уже появлялся. Но я надеюсь, этим его роль не ограничится? А то как-то его уж очень мало. Непорядок.
Нюшка Дантес: Глава 5 НОЧНЫЕ БДЕНИЯ КАЛИСТРАТА ИВАНЫЧА «Дорогой мой барин Никита Григорьевич! В прошлый раз я не успел закончить моё письмо, упомянув лишь о подозрениях относительно Калистрата Иваныча и его ночных вылазок со свечкой. План наш, который мы с Алексеем Петровичем придумали за ужином, в сущности, прост: подкараулить Калистрата Иваныча ночью и разузнать, что же он надеется высмотреть в такой неурочный час. И, скажу вам, не хвастаясь, план не подвёл: за одну ночь всё и выяснилось. Как говорили древние – алеа якта эст, что по-нашему получается – дело в шляпе. Но давайте по порядку. Я сказал «за одну ночь», хотя следовало бы сказать – за две, потому что в первую ночь мы следили за смотрителем из нашей комнаты наверху и, к стыду моему, самым неподобающим образом заснули. Тут, конечно, виной был и обильный французский ужин с уткой в яблоках под нормандским соусом, которым нас употчевал радушный Брильи. Поэтому на второй вечер мы, наученные горьким опытом, в гостях съели куда меньше, чем просила душа (не знаю, как там с душой у Алексея Петровича, а моя просить никогда не устаёт). Боюсь, только, что этого делать как раз и не следовало, если учесть, сколько подливал нам Брильи французского вина. Но от вина грех отказываться, ибо древние учили: ин вино веритас, что и без перевода понятно. Одним словом, ближе к ночи мы незаметно для хозяев вышли во двор, закрылись в нетопленой бане и сидели там, грызя орехи и рассказывая истории, чтоб не заснуть. И вот на середине весьма содержательной повести о том, как я пытался раздобыть на Ягодном рынке диковинное снадобье под названием «арак», вместо которого мне пытались по очереди всучить зверобой, хомут и портрет князя Меншикова – так вот, едва я дошёл до князя, как входная дверь домика заскрипела и на крыльце показался Калистрат Иваныч. Как и в прошлый раз, в левой руке он держал свечу, а в правой – дубинку. Последняя, когда я сквозь щёлку рассмотрел её вблизи, показалась мне довольно-таки увесистой. Калистрат Иваныч расхаживал взад-вперёд вдоль забора, время от времени подходя к нему и вглядываясь в темноту. Что он там видел, бог весть, но чем-то это его не устраивало. Через полчаса или около того смотритель взобрался на забор и описал свечой в воздухе большой круг. Признаюсь, Никита Григорьевич, мне в эту минуту стало не по себе. Я только и успел порадоваться, что мы перепрятали бумаги в надёжный сундук, как Бестужев схватил меня за руку. - Гаврила, вы что, не видите? – прошипел он мне в ухо. – Это ж сигнал! Мы окончательно позабыли о сне и встали наизготовку у двери. Как только Калистрат Иваныч поравнялся с баней, мы тут же выскочили наружу и схватили его. - Что это значит? – сурово прикрикнул Алексей Петрович. Калистрат Иваныч состроил недоумённую физиономию. - Помилуйте, барин! – запричитал он и так замахал руками, что я поспешил отобрать у него свечу – от греха подальше. – Уж и свечой за околицу посветить нельзя! - Я тебе посвечу! – накинулся на него Бестужев. – А дубина зачем – мышей ловить?! Калистрат Иваныч только молча хлопал глазами. - Придётся его, Гаврила, в Тайную канцелярию, - сказал Алексей Петрович. – Там его быстренько говорить научат, если позабыл. Будет знать, как против меня пакости строить! - Что вы, батюшка барин! Не против вас! Я обернулся. С крыльца, кутаясь в тулупчик, скатилась Устинья Тихоновна. - Говорила же я тебе, - затараторила она, подбегая к мужу, - упокойника во сне видеть – не будет удачи! Ночи, что ль, потерпеть не мог? Батюшка барин, - залопотала она, обернувшись почему-то ко мне, - вы уж нас простите, мы ж не корысти ради, а только животишек наших скудных! Спасу ведь нет от окаянного – то в курятник заберётся, то корову выдоит, а третьего дня у Калистрата Иваныча валенки пропали, новые совсем, ненадёванные! Вот мы его, ворюгу, свечкой и приманиваем. Думали – полезет через плетень, а мы его, голубчика, враз признаем, скрутим – да к уряднику! И ведь слышно же, что бродит, ирод, а изловить, хоть убей, не можем! Для этого во сне присниться должно, как гадюку давишь, а я такой сон последний раз перед свадьбой видела… - она выдохлась и виновато развела руками. - Постойте! – снова прикрикнул Бестужев и даже ногами затопал. – Какой такой ирод? Какие валенки? Зачем на болоте коров доить? - Не извольте, батюшка барин, её слушать! – вмешался, наконец, Калистрат Иваныч. – Тут у нас в округе беглый штык-юнкер Котов уж вторую неделю бесчинствует. Изловить мы его хотим. Свечкой подманиваем. - «Свечкой»! – передразнил Бестужев. – Так он на свечку и полетит из своего болота. Гаврила! Подайте-ка мне ружьё. Эх, всему вас учить надо! Думаю, Никита Григорьевич, теперь вы понимаете, почему нам не следовало за ужином пренебрегать уткой вместо вина, даром что в нём веритас. Спустя пять минут мы уже шлёпали по раскисшей тропинке между ёлок. Алексей Петрович нёс ружьё, а я всё ещё держал в руке злополучную свечку. Толку от неё, правда, было немного, но всё ж таки лучше, чем ничего – ночь стояла беззвёздная и туманная. Однако пухлую чёрную тень, метнувшуюся с тропы в заросли ёлок, мы и без свечки разглядели. Беглый штык-юнкер, обутый в краденые валенки, держал под мышкой краденый же каравай. - Стой… куда?! – не своим голосом взревел Бестужев, кидаясь в погоню, как распоследний зелёный гардемарин. Я побежал за ним, тут же вспомнив рассказы Брильи о непролазности здешних болот. Ежели что случится, Котову туда и дорога, а вот с Алексеем Петровичем – не дай бог. Но не успели мы пробежать и двадцати шагов, как застыли на месте, как вкопанные. Откуда-то из темноты послышался уже знакомый мне замогильный вой. - Это… это что такое? – побледневший Бестужев уставился на меня круглыми, как морда штык-юнкера Котова, глазами. - Брильи говорит, - нарочито небрежно ответил я, - так воет какой-то Бергер, когда приложится лбом об косяк. - Но это же не Бергер! – возразил Бестужев. – За кого вы меня принимаете? По-вашему, я собачий вой не признаю? - Здешние говорят, так воет собака Бестужевых, - пробормотал я. – Вот что, Алексей Петрович, пойдёмте-ка домой… И в эту минуту, Никита Григорьевич, и случилось самое неожиданное. Из-за облаков показалась луна, и при её свете я увидел впереди на холме старую сосну, а на сосне – человека. - Смотрите! – закричал я. Но было уже поздно: луна скрылась, а вместе с ней и незваный гость. - Это ещё кто? – спросил меня Алексей Петрович. - На Котова не похож, - ответил я. – Верно, это де Брильи свои ёлки изучает. И, не выслушивая больше никаких догадок, я повёл трезвеющего Алексея Петровича домой. По дороге я всё гадал, что же тут может быть не так, но сообразил только теперь: ведь наш шевалье изучает только ёлки, а таинственный незнакомец сидел верхом на сосне! Что же вы об этом думаете, Никита Григорьевич? Что до меня, то я думаю только об одном: пора уж вам умаслить как-нибудь строгое школьное начальство и выбираться сюда поскорей. Чует моё сердце, что один, да ещё без Корсака, я нипочём не справлюсь. Остаюсь, преданный вам Гаврила».
Freelancer: Нюшка, дочитал до конца Ваш фанфик - просто нет слов - шикарно, чудесно,замечательно! Искренне преклоняюсь перед Вашим талантом!
Корсак: Евгения Бервальд пишет: А то как-то его уж очень мало. Непорядок. Жака мало, а Белова вообще нету) только упоминается немножко и всё) и Корсак в монастырь усвистал, Никита с Гаврилой одни за всех отдуваются)))
Евгения Бервальд: Ну подождите, Белову вроде тоже должно найтись место. История-то еще не кончилась. Кстати, а дальше? ;)
Нюшка Дантес: Глава 6 ИЗВЕСТИЯ ИЗ МИКЕШИНА СКИТА Следующее утро началось с прискорбного открытия. Говорят, древний грек Архимед в подобном случае воскликнул «Эврика!», что по-нашему значит: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!», но вот что сказал Бестужев – я это ни на какую латынь перевести не возьмусь. А дело в том, что из дома средь бела дня – хотя вру, средь тёмной ночи – свистнули енотовую шубу вице-канцлера. Похоже, пока мы глазели на таинственного господина на сосне, шельмец Котов, видно, пробрался в дом, да и приделал шубе ноги в украденных давеча валенках. Понятное дело, Алексей Петрович был по сему поводу весьма не в духе и, управившись с обедом, приготовленным на завтрак, тут же поспешил к своему сундуку – проверить, не наложил ли Котов своих вороватых лап заодно и на бумаги. Не прошло и пяти минут, как из его комнаты донеслось: - Гаврила! Вбежав в горницу, я застал господина вице-канцлера сидящим на сундуке с какой-то бумажкой в руках. - Откуда это могло взяться? – недоумевал Бестужев. – Никогда в моём архиве такой бумаги не было. Слишком коротко для дипломатической переписки… Постойте, да она вообще не мне адресована! – Он развернул письмо и прочитал: - «Любезнейшая Анна Гавриловна, если вы желаете мне помочь в беде, умоляю вас, как женщину и мать: съешьте… зачёркнуто… сожгите это письмо и будьте у калитки в десять часов вечера. С.З.». - Кто ж это такая? – спросил я. - Заговорщица, кто ж ещё, - мрачно ответил Бестужев. – Собака-заговорщица. Я только руками развёл. По буквам, конечно, подходило, но чтобы собака не только следы оставляла собачьими лапами, но ещё и письма ими писала – этого я даже в легенде не помню. Вечером, однако же, всё выяснилось. Аккурат после ужина у де Брильи наконец-то вернулся из Микешина скита Корсак. За ужином (по такому случаю не грех было поужинать и во второй раз) он поведал нам неприятную новость. В Микешином скиту ничего важного не произошло, да к тому же кто-то растрепал его парик и костюм Аннушки. Я, как водится, погрешил на окаянного Котова, которому от такой жизни сам бог велел одичать, а после ужина невзначай и спросил, не встречал ли он поблизости никого, кто бы подписывался буквами «С.З.». - Так это Софья! – Корсак едва самовар не опрокинул. – У неё же фамилия Зотова! Кому она писала?! Корсак даром что тихий, а когда речь заходила о Софье, мог, неровён час, и дом снести. Мы показали ему бумажку, и не без труда я уговорил его устроить мне встречу с ней. В Микешин скит меня бы, конечно, не пустили, но Корсак всё предусмотрел: на берегу в камышах у него была привязана лодка. - Да, Гаврила, - попросил он, садясь в неё, - у тебя не будет кусочка мела? Страх до чего хочется написать: «Монашки – жмотины». Я вспомнил, что мне Алёшка о них рассказывал, порылся по карманам и щедро выделил ему большой кусок. Вернулся Корсак через полчаса и, слава богу, не один, а с Софьей. У барышни была толстая коса и такие жгучие глазищи, что куда там настойке из жгучего перца. Вот только разговаривать со мной она не очень захотела. - Так писали вы Анне Гавриловне Бестужевой или нет? – начал я. - Первый раз про такую слышу! – упёрлась Софья. – Я, может, песню Алёшеньке слагала. - А вот на это что скажете? – я выложил перед ней бумажку. Ох, не стоило этого делать! - Гаврила!!! – Корсак сграбастал меня за плечо. – Я сейчас из тебя самого арак сделаю! А Никите скажу, что тебя собака съела! - Алёшенька, оставь его, ради бога! – взмолилась Софья. – Ну писала, писала я это разнесчастное письмо! Один добрый человек посоветовал: приедет, мол, Анна Гавриловна с тобой в Микешин скит и увезёт нас далеко-далеко… - Да разве от этого письма толк будет? – подивился я. – Бестужева-то в Москве, а Москва – эвона где. - Так он и обещал письмо отвезти! – всхлипнула Софья. - А что это был за добрый человек? – не сговариваясь, спросили мы с Корсаком. - Да один… - Софья захлопала ресницами. – Имя запамятовала… Я ж его один раз только и видела! Больше я ничего от неё не добился. Вернее, Корсак не дал. Он повёз Софью обратно, пообещав меня догнать, а я зашагал домой. По дороге я всё пытался сложить вместе то, что узнал, и, честно говоря, всё больше запутывался. А тут ещё невесть откуда всплыл Софьин «добрый человек». «Постой-ка! – вспомнил я. – А не этого ли «доброжелателя» мы с Бестужевым ночью на сосне видели? В самом деле, на наших соседей он не похож: для Лестока слишком худ, для Калистрата Ивановича – слишком высок. С Брильи его, конечно, можно спутать, но шевалье-то по соснам не лазает. Час от часу не легче, словом. Как там древние говорили – нулла каламитас сола, что по-нашему получается – чем дальше в лес, тем больше дров». На этом месте размышления мои прервались, поскольку я ощутил затылком чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что успел уже дойти до самого Лестокова дома, а означенный господин сидит на крыше и изучает меня в подзорную трубу. - Эй, господин Гаврила! – окликнул он. – Вы, я слышал, тоже заговорщиков ищете? - Вроде того, - ответил я уклончиво, не зная, верит ли Лесток в собаку. - Так поднимайтесь ко мне! – обрадовался Лесток. – Я вам открою один секрет. Сказать по правде, особого желания лазать по крышам у меня не было, но уж назвался груздем – полезай в кузов, да и лучше самому рассматривать соседей в подзорную трубу, чем чувствовать, как тебя рассматривают. - Я догадался, кто тут главный заговорщик! – провозгласил Лесток, облокотившись на свою трубу и сияя, как начищенный самовар. – Это беглый штык-юнкер Котов! - Какой из него заговорщик? – небрежно пожал я плечами, дабы (зная уже по опыту) разговорить вредного толстяка. – Он только по курятникам чужим лазает и валенки таскает. - Вот именно! – торжествовал Лесток. – Это прикрытие! Я сам видел у края болота шалаш, а рядом – какого-то юнца. Он всё время таскает эти… как это у вас по-русски называется… жбаны с молоком. Себе? Зачем? В него столько не войдёт. Конечно, это припасы и самое главное – сведения для Котова! Тут меня и осенило – неужели настырный старый пень видел моего «доброжелателя» с сосны? Я чуть было не подскочил от радости, при всей моей учёности, но вовремя смекнул, что тогда от Лестока больше ничего не добьёшься. - Да мало ли? – бросил я. – Может, какой-то пастух хранит в шалаше молоко? - В шалаше? – Лесток так и зашипел, как сковородка, на которую брызнули водой. – Кто будет хранить молоко там, откуда его любой дурак украдёт? А! Смотрите! – он схватился за подзорную трубу. – Вот он, выходит из своего шалаша! Это он только сказал – «смотрите», а сам даже не потеснился. У них, у иностранцев, своя логика. Он мне, кстати, даже чаю не предложил. Так что уходил я без всякого сожаления, тем более что надо было поспешить и к приходу нашего незваного гостя быть уже у него в шалаше. Дорога оказалась неблизкой, да и годы мои не те, чтоб по болотам прыгать, так что добрался я до шалаша, когда уже начало смеркаться. Внутри и в самом деле обнаружились следы чьего-то, так сказать, пребывания: свёрнутый плащ, стопка книг и множество пустых крынок из-под молока. На книге лежал листок бумаги, на котором я прочитал: «Гаврила с Корсаком поехали в Микешин скит». Записка так и выпала у меня из рук. Вот тебе, бабушка, и эврика! Стало быть, за мной тоже следят? Ну хорошо же! Я вышел наружу, подобрал увесистый берёзовый сук и затаился в шалаше. Долго ждать мне не пришлось: снаружи вскоре послышались шаги. Я вскочил на ноги, перехватил моё оружие поудобнее и вдруг услышал знакомый голос: - Ради бога, Гаврила, брось этот несчастный дрын, а то всё разворотишь. И выходи наружу, что в духоте-то сидеть?
Нюшка Дантес: Глава 7 СТРАХИ БОЛОТНЫЕ - Батюшки светы! – вскричал я, роняя дубину прямо на пустые крынки, и пулей вылетел из шалаша. – Барин! Никита Григорьевич! Загорели-то! А щёки прямо как земляники! А я-то думал, вы себя ученьем треклятым морите! - Я так и думал, эскулап, что ты меня отыщешь, - сказал Никита Григорьевич после добрых пяти минут объятий. – С тех пор, как я позволил луне светить себе в спину на сухой сосне, я тебя каждый день ждал. Ты ведь меня видел? - Видел, - согласился я. – Только тут за вами ещё кое-кто наблюдает. - А-а! Толстый господин с подзорной трубой? Так я и думал, - Никита Григорьевич сел под деревом, поставил рядом с собой кувшинчик с молоком, достал из кармана пряник и принялся за еду. – Видишь, Гаврила, я здесь неплохо устроился. Мне же много не надо – молоко парное, книги… Вот только бумаги здесь не достанешь. - А кто это вам про нас записку оставил? – забеспокоился я. - А это я сам начал Белову писать, да только он и сам завтра здесь будет. Тогда уж и расскажу ему по порядку. - Что ж вы, барин, всухомятку питаетесь? – даже огорчился я. – Шли бы к нам в домик обедать, у нас всё из печи, щи да мясо! - Эх, Гаврила, Гаврила, хоть ты и учёный человек, а злодеяния распутывать покамест не научился, - улыбаясь, сказал Никита Григорьевич. – Если бы мы всей компанией сюда заявились, да ещё с Беловым, наш похититель бумаг точно затаился бы так, что его и клещами на белый свет не вытянешь. А пока он обо мне не знает, вот я и примериваюсь, как бы наша задачка сошлась с ответом. Так что вы с Корсаком в Микешином скиту узнали? - Не так уж много, - признался я. – По всему выходит, что кто-то Софье основательно заморочил голову, чтобы она написала письмо Бестужевой. И я рассказал по порядку обо всём, что сообщила нам Алёшина невеста. - Твоя правда, Гаврила, - согласился Никита Григорьевич. – Письмо, видно, для того и написали, чтобы Анну Гавриловну ночью из дома выманить. Только бумаг у неё не оказалось. Так что теперь охотиться будут на Бестужева. А я, между прочим, тоже кое-что выяснил. Ты знаешь, что шевалье де Брильи часто ездил к Микешину скиту? - Ему-то что там понадобилось? – поразился я. – Там же ни одной ёлки – сплошные сосны! - Выходит, де Брильи не одни ёлки интересуют. Зачем-то ведь он плавал на лодке к острову. Я так думаю, он и есть тот «добрый человек», про которого Софья умолчала, чтобы Алёшку ненароком не рассердить. А то наш Корсак на такую подмогу вряд ли бы согласился. При этих словах всё понемногу начало проясняться. Вот тебе и любитель ёлок… Не зря древние говорили – тимео данаос эт доно ферентес, что по-нашему получается – на языке медок, а внутри… лучше и не думать. - Мать честная, - я поскрёб в затылке. – Хорошо ещё, что бумаги в ларце. - И нечего их оттуда лишний раз доставать, - согласился мой барин. – Да и вообще, Гаврила, хоть я и рад тебя видеть, лучше б ты Бестужева не бросал. Стоило ему это сказать, как откуда-то со стороны болот послышались истошные вопли, шлёпанье ног и глухое свирепое рычание. - Это собака! – Никита Григорьевич выхватил из-за пояса пистолет и бросился на звук. – Живее, Гаврила, а то опоздаем! Я подхватил валявшийся под ногами сук и во все лопатки припустил за барином. В густом вечернем тумане мы выбежали на косогор, поросший соснами. Здесь тропинка обрывалась. Я посмотрел вниз через край и чуть не рухнул: прямо под обрывом в большой луже лежал человек в енотовой шубе. - Батюшки… - прошептал я. – Такая шуба была у Алексея Петровича… - Опоздали! – Никита Григорьевич сжал кулаки. – Всё зашло слишком далеко! Я-то думал, обойдётся кражей бумаг… - Но чтоб такое душегубство… - подхватил я. Держась за кусты, мы спустились с обрыва и наклонились над неподвижно лежащим вице-канцлером. Я присел на корточки и нащупал жилку на виске. - Слава богу, живой, - пробормотал я, и тут у меня глаза на лоб полезли. – Да ведь это… это ж не Алексей Петрович! Где ж я его видел? Никита Григорьевич наклонился и помог мне перевернуть незадачливого хозяина шубы, который оказался весьма в теле. - Вот так встреча! – присвистнул он. – Это ж Котов! Где он только, интересно, шубу с валенками раздобыл? - Так у нас же, - я вспомнил, как ночью мы с Бестужевым гонялись за вороватым штык-юнкером при луне. – У Алексея Петровича сегодня утром как раз шуба пропала, а третьего дня валенки у Калистрата Иваныча. Что ж я, голова садовая, запамятовал?! - Похоже, собака натаскана на запах Бестужева, - рассудил Никита Григорьевич. – Иначе бы она за Котовым не погналась. А натаскали её, верно, на те самые сапоги, которыми наш Алексей Петрович кидался в мышей… Вот, кстати, и подкладку разорвали, - тут он распялил пальцами и показал большущую дырку. – Видно, искали бумаги. Так, а это кто? – он прислушался. – Неужели сам пожаловал? Из-за нашей спины послышался звук шагов, и, обернувшись, я увидел позади нас шевалье де Брильи. - Добрый вечер, мсье Гаврила! – поздоровался коварный иностранец, как ни в чём не бывало снимая шляпу. – А я-то думал – что ж вы с мсье Бестужевым не идёте на ужин? Здравствуйте… пардон, мсье, - он поклонился Никите Григорьевичу, - не имею чести знать вашего имени? - Князь Никита Оленев, - представился мой барин в ответ. - Рад знакомству, - Брильи посмотрел вниз. – Мон дьё… Что с мсье Бестужевым? - По-вашему, эта личность похожа на Бестужева? – не без ехидства осведомился Никита Григорьевич. Де Брильи наклонился так низко, что мало не кувыркнулся в лужу своим примечательным носом. Когда же он, наконец, разглядел физиономию Котова, у него едва глаза на лоб не полезли. - Чёрт возьми… кто это? - Беглый штык-юнкер Котов, разумеется, - чуть ли не снисходительно пояснил Никита Григорьевич. – Он у нас в навигацкой школе верховую езду преподавал. - Ах, вот оно что, - почти небрежно пробормотал шевалье, вот только усы у него, как ни крути, подёргивались. – Что же с ним случилось? - Да я слышал, он проворовался и сбежал, - безмятежно вещал Никита Григорьевич, - выходит, сюда подался. А местности-то не знал, вот и упал с обрыва. - По крайней мере, жив, - добавил я. – Отнесём его в деревню, к уряднику. - Ну и слава богу, - Брильи собрался было уходить, но вдруг повернулся и резко спросил: - А вы больше ничего не слышали? - А разве должны были? - Да видите ли… тут в округе ходит легенда о призрачной собаке, которая за кем-то гоняется. А вы её слышали? - Не верим мы ни в каких собак, - ответил за нас обоих Никита Григорьевич. – А вы что - верите? - Я-то нет, просто мало ли что люди болтают? Да к тому же я думал, что мсье Бестужев положит конец этим толкам… - Не знаю, что там думает Бестужев, - ответил Никита Григорьевич, незаметно пихнув меня под рёбра, - но нам завтра надо возвращаться в Москву. - Жалко, жалко, - покачал головой Брильи. – Я сегодня подстрелил зайца и припас пару бутылок отличного красного вина. Мне бы очень хотелось пригласить вас завтра в гости. - Боюсь, заяц до моего возвращения не доживёт, - развёл руками мой барин, - а вино и подавно. - Ну и фрукт! – поразился я, провожая глазами нашего иностранца. – Хитёр! А что, барин, - я запоздало хлопнул себя по лбу, - мы так в Москву и вернёмся? Ни в чём не разобравшись? - Нет, конечно. Главное, чтобы ваш носатый исследователь ёлок поверил. Он, конечно, умён, но мы всё-таки похитрее. А сейчас… Что ты там говорил про щи да мясо?
Нюшка Дантес: Глава 8 ЗАДАЧКА СХОДИТСЯ С ОТВЕТОМ Бестужев не столько удивился, сколько обрадовался появлению Никиты Григорьевича, а вот Корсак обрадовался до того, что два раза подряд пообещал его пришибить за то, что раньше не появлялся. Пришлось, правда, пугнуть Устинью Тихоновну очередным вещим сном, чтобы она разогрела нам оставшиеся от обеда щи, но, наконец, мы расселись вокруг стола и перешли к делу. - Где же вас носит, хотел бы я знать? – риторически спросил вице-канцлер, ткнув в меня ложкой. – Я вот по вашей милости остался без ужина и не пошёл к де Брильи, даром что он меня упрашивал. - А я думал, - ответил Никита Григорьевич, - вы спросите, по чьей милости беглый штык-юнкер Котов свалился с косогора и чуть шею себе не сломал. Впрочем, это уже неважно. Любопытно то, что мы чуть было вас не оплакали, потому что Котов имел несчастье спереть у вас енотовую шубу. - Ничего не понимаю, - признался Бестужев. - По крайней мере, - заметил Корсак, - хозяева окрестных курятников теперь вздохнут свободно. - Ну, вы хотя бы убедились, что собака существует? - Будьте покойны, - кисло улыбнулся Алексей Петрович, - по милости этой собаки, чтоб ей мышей жрать, у меня второй день бессонница. Ну так как, господа гардемарины, вы собираетесь надеть на эту скотину намордник и посадить на цепь? - Обязательно, - заверил Никита, - и немедленно. Вот только к лицу ли нам, курсантам, диктовать вам целый план?.. - А вы не рассуждайте, а действуйте, - строго сказал Бестужев, - а меня и без того не вам судить. Пусть потомки своё слово скажут. Выкладывай-ка, князь, свой план. - Простите уж нашу дерзость, - Никита Григорьевич встал и облокотился на рассохшийся шкаф, - но придётся вам тогда нас во всём слушаться. А иначе я просто не ручаюсь… Ого! Это что? Тут он открыл дверцу и извлёк запылённую бутыль французского вина. - А это откуда? – спросил он. – Ты, что ль, Гаврила, припас? Бурундук ты хозяйственный. - Первый раз вижу! – удивился я. – Такое вино мы пили у де Брильи, но сюда-то как оно попало? - А стоит она здесь, похоже, давно… Вот что, - неожиданно сказал Никита, - надо над планом ещё поразмышлять. Утро вечера мудренее. Как можно вежливее спровадив Алексея Петровича наверх набираться сил и размышлять, что скажут потомки об его участии в покамест ещё неизвестном мне плане, мы втроём собрались вокруг загадочной бутылки. - Может, Брильи к нам по ночам лазает? – предположил Корсак. - Тогда бы он скорее бумаги стащил, - проворчал я. – Да сколько ж у него вина, если половину он в болоте угробил? - Эврика! – Никита Григорьевич вскочил и затряс мне руку. – Гардемарины, задачка-то сошлась с ответом! Помнишь, Гаврила, ты мне рассказывал со слов Брильи, как он привёз сюда ковры, посуду… и вино? - И что же с того? – не понял я. - А то, что эту историю я слышал в Петербурге, только не про Брильи, а про французского посланника Шетарди, про которого слухи ходили, прямо скажем, подозрительные. А значит это, друзья мои, что Брильи и есть подручный этого Шетарди. Вот зачем ему надобны бестужевские бумаги. - Ну так нельзя, чтоб они к нему в лапы попали! – вскричал Корсак, опрокинув стул. – Надо бумаги спрятать, а его – за шиворот и… и к Лядащеву, подальше с глаз! - Вот то-то и оно, Алёшка, - покачал головой Никита Григорьевич, - что так просто этого Брильи за шиворот не схватишь. Есть у меня задумка, только опасная. Ну, да завтра Белов приедет, тогда и будем действовать. За завтраком, к которому Устинья Тихоновна сразу подала обед и ужин, разговор снова зашёл о плане. - Придётся нам съездить в Микешин скит, - сообщил Никита, - а вы, Алексей Петрович… да, вы ещё согласны нас слушаться? - Чего спрашиваешь, - проворчал Бестужев, - рассказывайте уж, курсанты, что вы там за ночь напридумывали. - Тогда запоминайте, - Никита Григорьевич вытащил из кармана лист бумаги с жирным заголовком «Трактат о поимке собаки». – Пункт первый. Мы все сейчас уедем, а вы вечером ступайте в гости к Брильи. Пункт второй. Бумаги припрячьте хорошенько и отдайте Гавриле ваш красный камзол. Ненадолго. - Это ещё зачем? – не сговариваясь, удивились мы с Бестужевым. - Для операции, - пояснил мой барин. – Пункт третий. Посидите у них подольше и домой отправляйтесь уже затемно. Только смотрите, никуда не сворачивайте с тропинки, которая ведёт к царскому домику, а то потомкам не так уж много оценивать останется. - Не нравится мне всё это, - проворчал Бестужев, но камзол мне принёс. - Распори аккуратненько подкладку, философ, - распорядился Никита Григорьевич, - и засунь туда вот это, - он протянул мне стопку потрёпанных бумаг. - Это откуда? – заволновался я. - Да успокойся, - прыснул Корсак, - это половина хозяйского сонника. Боюсь, если Устинье Тихоновне приснится коровяк, она не скоро сможет узнать, к чему это. После этого я, не тратя понапрасну времени, зашил ошмётки сонника в камзол, и мы уехали. Не зря древние, как известно, говорили – перикулум эст ин мора, то есть, по-нашему, на охоту ехать – собак кормить. Честно говоря, от такого перевода пословицы мне стало не по себе. - А разве мы не в Микешин скит едем? – удивился я, когда справа показались крыши деревни, но тут раздался топот копыт, и из-за поворота, вовсю шпоря коня, вылетел Саша Белов. - Никита! Корсак! – завопил он ещё издали. – Я купил себе новую шляпу! Шляпа и в самом деле была хороша. Впрочем, Белов тоже, вероятно, вспомнил пословицу насчёт собак и спросил: - Крупное дело? - А как же ещё, если с бестужевскими бумагами? – ответил Никита Григорьевич. – Ты при оружии? - Ну, раз я полпути от Москвы трясся в карете и сидел на своей шпаге, стало быть, она при мне, - ответил Саша. – Поедем собаку ловить? - Для начала в Микешин скит, - напомнил Никита. – Надо кое-что уточнить у Софьи. У Микешина скита мы ждали недолго – Алёша быстренько сплавал на лодке за Софьей, и мы сразу взяли быка за рога. - Вот что, Софья Георгиевна, - строго сказал Никита, - попали вы в скверную историю… спокойно, Алёшка, - осадил он вскинувшегося было Корсака. – Из-за вашего письма такой сыр-бор поднялся, а вы сидите в монастыре да скрытничаете. А между прочим, - он развёл руками, - шевалье де Брильи вас ни из какого монастыря выкрадывать не собирается. Софья неожиданно ударилась в слёзы: - Так нечестно! Ну почему никто нам не помогает… Анна Гавриловна пропала, теперь этот шевалье заморский… Обманул, значит, со своим письмом… Опять я всё испортила, Алёшенька! - Ну не плачь! – Корсак бросился утешать её. – Давай я тебя прямо сейчас выкраду! - А не накладно ли будет, - забеспокоился я, - на поимку собаки её брать? - Ну, ежели собаки не забоится… - начал Белов. - Не забоюсь! – отчаянно сверкнула глазами Софья. - Добро, - согласился Никита Григорьевич. – Ну что, гардемарины, не вешать нос и вперёд! Нас ждёт собака Бестужевых!
Корсак: Это ж надо так над Беловым поиздеваться! Как он собаку ловить будет, после того, как на шпаге всю дорогу сидел, несчастный? Анастасия будет в шоке XDD А про шляпу - это вообще супер
Нюшка Дантес: Глава последняя. Тапками не бить, конец неожиданный. Глава 9 ПОСЛЕДНИЕ ХИТРОСТИ ШЕВАЛЬЕ ДЕ БРИЛЬИ Вернувшись в деревню, мы быстро пообедали, чтобы позже не тратить времени на этот насущный вопрос. А Софья, надобно сказать, нас удивила – пока мы пили чай с бубликами, она успела переодеться в этакую разбитную барышню и раздобыла где-то лоток, доверху полный всякими собачьими товарами. - Собака их увидит и сразу же забудет про бумаги, - уверяла она, и Корсак с ней согласился. Ближе к вечеру погода ни с того ни с сего начала портиться. Когда мы впятером добрались до поворота дороги, ведущей от нашего домика к домику Брильи, над болотом сгустился синеватый туман и расползался во все стороны, точно молоко, которое норовит убежать из горшка. - Скверное дело, - покачал головой Никита Григорьевич. – Если Бестужев не появится здесь минут через пятнадцать, всю тропинку затянет туманом. Вон, уже ёлок за домом не разглядеть. - И что же тогда делать? – спросил Белов. - Писать трактат под названием «пропало», - мрачно пошутил Никита. – Вот что, Гаврила, ты бывал в доме у Брильи – это что за огонёк светится? - Кажется, столовая, - присмотрелся я. - Подойди-ка к окну, только потише, и взгляни, что там происходит. Засим, не сговариваясь, отчаянная троица придала мне сил довольно увесистым тройным тычком, и пришлось мне тронуться в эту опасную экспедицию, даже не подумав, а что я скажу, если шевалье де Брильи застанет меня возле своего дома, когда мне вроде как полагается с утра быть в Микешином скиту. Спотыкаясь в тумане о еловые корни, я подкрался к окну и, прижавшись носом к стеклу, увидел в комнате за столом Бестужева и зловредного иностранца, подливавшего ему вино из остатков болотного запаса. Самое странное, что барышни Анастасии с ними не было. Вдруг шевалье встал и направился к двери. У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди (не зря же древние говорили – аудация про муро хабетур, то бишь хорошо медведя – ну, или собаку – из избы дразнить), но Брильи меня не заметил. Он вышел на крыльцо, что-то нашарил в кармане и направился к стоящей возле дома бане. Тут я так удивился, что и про страх позабыл: зачем же французу всё-таки понадобилась баня? Не париться же он собрался! Лязгнул запор, изнутри послышалось какое-то ворчание и возня, мало, впрочем, похожая на растапливание каменки. Минут через пять шевалье снова вышел, на ходу вытирая руки платком, и вернулся в дом. Я тут же поспешил назад. - Куда же Анастасия подевалась? – спросил Белов. - Хуже другое, - отозвался Никита Григорьевич, - чего он там засиделся? И правда – туман уже заволок ёлки вокруг домика Брильи и подбирался к тем, за которыми мы укрылись всей компанией. Наконец послышались приглушённые шаги, и из сплошной стены тумана возник вице-канцлер собственной персоной. Озираясь по сторонам и ворча себе под нос, он прошёл мимо нас и уже приближался к следующему повороту, когда Никита Григорьевич схватил меня за руку и шепнул: - Вот она! Из тумана раздался топот и глухое ворчание, а вслед за тем на тропинку выбежало такое, что я только тогда понял, что значит «ни в сказке сказать, ни пером описать». Да что я! Это и в самом деле была собака, только собаки такой никто из нас отродясь не видывал. Ростом она была с телёнка, глаза её метали искры, а из пасти вырывалось синее пламя. Как я вдруг оказался на толстом еловом суку – сам до сих пор не знаю. Сверху мне было видно, как Бестужев, увидев этакое страшилище, от ужаса застыл на месте. Белов из-за своего дерева прицелился в зверюгу из пистолета, но на этом сюрпризы не закончились. Из тумана послышалось пыхтение и сопение, и на тропинке вдруг показался беглый Котов собственной персоной, в развевающейся енотовой шубе. - Ах ты скотина окаянная! – ругался бывший преподаватель навигацкой школы. – Верни каравай, собачья дочь! При виде этакого зрелища бедняга Бестужев не выдержал и припустил дробной рысью в ельник, не разбирая дороги. - А ну, за ним! – скомандовал Никита Григорьевич, и гардемарины, размахивая шпагами и пистолетами, пустились в погоню. Надо было и мне поспевать за ними. Призывая на помощь всю мудрость древних и позабыв даже со страху, как она переводится, я схватил за руку Софью и побежал догонять барина. Чёрт знает, как я не заблудился в тумане (видно, собачий свет дорогу показывал), но вскоре мы выбежали на круглую полянку у края трясины. Бестужев лежал, привалившись к стволу ёлки, а светящееся чудо-юдо, мотая мордой, трепало его камзол. Вокруг метался Котов, ругая собаку на чём свет стоит, а чуть поодаль метались из стороны в сторону гардемарины, явно не зная, как отогнать их обоих. - Собака! Собачка! – завизжала Софья, выставив перед собой лоток. – Смотри, у меня ошейник есть с бантом! Выход из положения пришёл самым неожиданным образом. Еловая ветка сбила с головы Белова его новую шляпу. Собака тут же, хрюкнув, бросила вице-канцлера и кинулась за ней. - Собака! Шляпу отдай! – рявкнул на неё Сашка, замахиваясь пистолетом. – Я кому говорю, животное, шляпу отдай! Однако пистолет на собаку не подействовал. А вот беглый Котов при виде, как ему показалось, бесхозной шляпы схватился руками за лысину и бросился отнимать шляпу у собаки. Ох, скажу я вам, не стоило ему этого делать! Собака повернулась к Котову, выплюнула шляпу и медленно, угрожающе заворчала. Тот издал такой визг, которого мне не доводилось слышать, уж по крайней мере, от лиц мужеского пола. Ежели бы кто из нас страдал икотой, то от этакого визга с перепугу вмиг бы излечился. Не переставая визжать, Котов подхватил полы ворованной шубы и, хлюпая по грязи, кинулся в гущу ёлок, а собака упругими прыжками понеслась за ним. - Ну что, - заметил Белов, поднимая с земли малость погрызенную шляпу, - приятного ей аппетита. - Как думаешь, эскулап, не повредит ли животному такая пища? – поинтересовался Корсак. - Шубу жалко, - проворчал я, - и валенки ненадёванные. - Тебя сожгут за жадность, - усмехнулся Никита Григорьевич, пряча шпагу в ножны. – Как там наш Алексей Петрович? - Живой, слава богу! – Софья уже подбежала к Бестужеву и, не имея достаточных познаний в медицине, принялась хлопать его по щекам. Однако же это малонаучное домашнее средство неожиданно принесло свои плоды: вице-канцлер помаленьку открыл глаза. – Только камзол порвали – вон какая дырища… - Всё сходится, - довольно заметил Никита Григорьевич. – Собака пыталась вытащить из камзола бумаги… то есть, в нашем случае, сонник – кстати, и из краденой шубы тоже. Брильи – голова, ничего не скажешь. А между прочим, - прибавил он, - письмо к вам, Алексей Петрович, вырезано вот из этого самого сонника. - Вы мне лучше скажите, курсанты, - потребовал Бестужев, охая и поднимаясь на ноги, - какого-растакого Лестока эта тварь светится в темноте? Я подобрал попорченную собакой Сашину шляпу и обнаружил на ней странные светящиеся пятна. - Никак фосфор? – изумился я, принюхавшись. – Хитрый состав, даже без запаха, я такой варить не умею. - Он самый, - подтвердил Никита Григорьевич. – Вот что, Гаврила, веди-ка Алексея Петровича домой, а мы пойдём ловить Брильи. - Да он наверняка уже сбежал, - проворчал я, - после того шума, что поднял здесь треклятый Котов. Должен признаться, что приказ барина я выполнил не до конца: кое-как вывел Бестужева на тропинку, ведущую к дому и, рассудив, что тут он не заблудится, побежал назад – нельзя же бросать моих гардемаринов ночью в тумане! Догнал я их только у самого дома зловредного француза, в тот самый миг, когда сверху из окна прямо в Софьин лоток свалилось что-то тяжёлое. Это оказалась – не поверите – шкатулка с драгоценностями. - Я тебе покажу, Серёжа, как меня здесь морить! – завизжала появившаяся в окне Анастасия. – Это так-то мы в Париже обвенчаемся?! Запер меня наверху, а сам убежал! - От нас не убежит! – задрав голову, крикнул Белов. - А где… собака? – барышня догадалась, что внизу стоит не Брильи. - Небось Котова доедает! – крикнул в ответ Белов. – Скажите лучше, чем драгоценностями кидаться, куда подевался Брильи? - Он может быть только в одном месте! – с подозрительной живостью откликнулась Анастасия, свесившись из окна. – В самом сердце трясины есть островок, на котором растут три старых ели. Он один знает, как туда добраться! - Бегите за Брильи, я вас догоню! – объявил Белов и ногой высадил хлипкую дверь. – Надо приобщить нашу барышню к числу вещественных доказательств! К нашему немалому удивлению, Анастасия не очень-то возражала, что её «приобщили к делу». Она даже довольно уверенно потащила нас по какой-то узенькой тропинке, и наконец, в разрывах тумана мы увидели спину убегающего шевалье де Брильи. - А ну стой! – хором заорали на него гардемарины. Брильи обернулся и нацелил на нас пистолет. - Звезда моя! Ты навела на меня этих щенков?! - Серёжа! – взмолилась барышня. – Не делай глупостей! - Сначала поймайте меня! – выкрикнул шевалье и принялся карабкаться на ёлку. Только я подумал, что выглядит она ещё менее надёжно, чем та, по которой он лазил в день нашего знакомства – как сук хрустнул, и я с ужасом увидел, что ёлка-то, оказывается, нависла над самой трясиной. Брильи даже пискнуть не успел, как маслянистая чернота поглотила и его, и сук. - Алёшка! Дурной! – хором заверещали Софья и Анастасия и повисли на Корсаке, кинувшемся было на подмогу. – Сам пропадёшь! Мы с ужасом смотрели на неподвижную поверхность болота. Надо было, конечно, утешиться мудростью древних, но в голову, хоть убей, ничего к случаю не лезло. И вот тут… Вот тут произошло такое, о чём древние наверняка и помыслить не могли. Из болотной жижи показалась рука и за что-то дёрнула. А затем на свет божий медленно появились все остальные части Бенжамена-Луи-Жермена-Симона-Сержа-и-кого-то-там-ещё де Брильи. - За что он… вытащился?!.. – пробормотал Корсак, выпучивши глаза. - За нос, - тихо ответил Белов, и глаза у него стали не меньше. – Хороший такой нос… Не обращая на нас внимания, шевалье взобрался на кочку и громко свистнул. На другом краю болота появился светящийся собачий силуэт. Брильи приветственно махнул собаке рукой и на наших глазах исчез в тумане. - И что же теперь нам делать?.. – первым осмелился я нарушить молчание. - Тебе, эскулап – заварить нам побольше валерьянки с шиповником, - сказал, поворачиваясь ко мне, Никита, - а мне, видно, писать новый трактат «О самовытаске из болота»… КОНЕЦ
Евгения Бервальд: В честь нашего общего сегодняшнего праздника - небольшая зарисовка. Тапками больно не бить - автор пишет как умеет. ШУТКА-ВЕРСИЯ ПОХИЩЕНИЯ БЕСТУЖЕВСКИХ БУМАГ - И угораздило же Бестужева передоверить бумаги этому...Яковлеву! - Жак сплюнул и яростно пнул ногой табурет. - Теперь все летит к чертям! Подкупить его не удастся, напоить - тоже, он крайне осторожен; пока найдешь, как к нему подступиться, не один день пройдет, а за это время Бестужев и вовсе может увезти бумаги в другое место, и тогда ищи ветра в поле! - Да, невовремя Бестужев забеспокоился. - согласился де Брильи. - Черт бы побрал этого Бестужева с его мнительностью! - прорычал Жак и в сердцах стукнул кулаком по стене. - Однако еще не все потеряно. - медленно и задумчиво проговорил де Брильи. - В конце концов, даже у Яковлева наверняка есть своя ахиллесова пята. - Что у него есть? - не понял Жак. - Ахиллесова пята, Жак. - ответил де Брильи. - Это значит, что у него есть слабость, слабое место, на котором можно сыграть. Вспомни, может, он был чем-то озабочен или огорчен? - Ничего такого я за ним не заметил. - отозвался Жак. - Хотя... Я слышал, как он шел по коридору и бормотал себе под нос: «Не заведешь кота - самого заставлю мышей жрать! Легко вам говорить, ваше сиятельство, а где я его возьму, кота этого?». - Вот как... - протянул де Брильи. - Жак, у меня родилась интересная мысль. Жди здесь, я сейчас вернусь. Де Брильи вышел из комнаты и через десять минут вернулся с корзинкой, в которой лежал большой пушистый сибирский кот. - Мы будем ловить мышей? - спросил Жак. - Нет, мы будем ловить Яковлева! - ответил Брильи и стал что-то шептать Жаку на ухо. Жак довольно ухмыльнулся, и глаза его загорелись. Пробраться в парк бестужевского особняка оказалось не слишком сложно. Привязанная к веревке бутылка - и привратник был нейтрализован. На счастье де Брильи и Жака, Яковлев был в парке. Он сидел на скамейке под липой, держа под мышкой папку с бумагами. Больше никого не было. И вот на пути Яковлева стали возникать разные соблазнительные предметы: кошельки, платки, цепочки. Но Яковлев не был прост: он подходил к предмету и внимательно рассматривал его, не выпуская из рук бумаги. («Хитер, подлец! - подумал де Брильи. - Ну да ничего, голубчик, ты хитер, а мы хитрее.») Вдруг на пути его появился... кот. Огромный пушистый сибирский кот. Яковлев не поверил своим глазам. - Мяу! Мяу! - сказал кот, увидев Яковлева. - Ты кто такой? - спросил Яковлев. - Мур! - ответил кот. - Кис! Кис! Кис! Кис! - позвал Яковлев. - Ну иди, иди ко мне! Ну иди сюда! Я тебя прошу, ну поди же! Кис-кис-кис-кис! Кис-кис! Так как кот не пожелал подойти, Яковлев усмехнулся и тихонько заговорил нараспев: - Кис-кис-кис, кис-кис-кис, У нас мыши завелись! Но это сообщение кот оставил без внимания. Более того, он направился совершенно в другую сторону, к кустам. (Кажется, к его лапке был привязан шнурок.) Забыв обо всем на свете, Яковлев стал подкрадываться к коту. И в это самое время какая-то тень мелькнула у скамейки, где лежала папка с бумагами... - Ага, а я тебя все равно поймаю! - приговаривал Яковлев, увлеченный азартом охоты. - Ах, вот ты какой, а! А, вот он ты где, вот, а вот ты и у меня! - С этими словами он сгреб кота в охапку и направился к скамейке, баюкая его на руках и тихонько напевая: - Кис-кис-кис, кис-кис-кис, кис-кис-кис, У нас мыши завелись! Красота, красота, Я завел себе кота! И тут Яковлев с ужасом обнаружил, что папка с бумагами исчезла. В ту же минуту он услышал топот копыт. Яковлев бросился туда, но успел только увидеть, как два всадника перемахнули через невысокую ограду и исчезли. Догонять их было бесполезно. Яковлев понял, что это конец. Он не уберег бумаги и теперь должен был любой ценой вернуть их Бестужеву. А не вернешь - в лучшем случае тебя ждет крепость, в худшем - собирай, мил-друг, пожитки и переселяйся на место жительства в Сибирь. Известно, у вице-канцлера рука тяжелая. Где искать похитителей, Яковлев и представить себе не мог. Оставалось одно - немедленно известить Лядащева. (А самому собирать манатки и бежать до канадской границы.) P.S.: Ну, о дальнейшем ходе событий вы все знаете. Василий Лядащев и трое отважных гардемаринов при участии прекрасной Анастасии Ягужинской вернули Бестужеву похищенные бумаги. И тогда Яковлев смог вернуться. Кстати, не последнюю роль в прощении, полученном от Бестужева, сыграл сибирский кот, уничтоживший всех мышей в особняке вице-канцлера.
Freelancer: Евгения, брависсимо! Снимаю шляпу! Позвольте замереть в глубоком пардоне...
Нюшка Дантес: Евгения Бервальд Это чудесно!!!
Евгения Бервальд: Freelancer, Нюшка Дантес, благодарю. Я старалась.
Евгения Бервальд: Кстати, еще созрел один куплет в честь наших отважных героев (плюс Павел Горин). Александру страх неведом И преград Никите нет! Павел наш - душа победы, Алексей - сего поэт! Эй, курсанты, смело в бой! Не страшись помех! Если солнце над тобой, Если шпага под рукой - Ты сильнее всех!
Нюшка Дантес: Чудо)))
gosty: Звучные стихи!
Iron Maiden: Нюшка Дантес ,Евгения Бервальд , ваши творения - просто чудо!))) Сама я писать не решаюсь, а потому мучаю изобразительное искусство)) Художник я правда..сами понимаете от какого слова, да и кукольник оттуда же)) Так уж получилось, что помимо неподражаемой гардемаринской троицы запали мне в душу отрицательные персонажи, а потому и оказалась эта статуэтка у меня на книжной полке с собранием Рекса Стаута: http://i064.radikal.ru/0912/24/1d46328956a5.jpg Качество фотографии оставляет желать лучшего равно как и исполнение идеи..но это было месяцев 8 назад, а учителя, смотревшие по всей видимости фильм, поставили безоговорочную 5 по ДПИ))
Сашок: Iron Maiden,всё равно получилось неплохо)))
Iron Maiden: Сашок , спасибо))) Надо было видеть количество эскизов, сделанных с различных персонажей В. Я. Балона)))))) Сейчас работаю над портретом шевалье)))
Сашок: Не за что,сударыня)))))))
Писарь: Вот это да! У нас не только талантливые писательницы, а еще и блестящие скульпторы-художницы на форуме появились! Браво!!!! Даешь гардемаринский сайт - самый культурный из сайтов киноклубов! Ни у кого такого нет!
Корсак: Iron Maiden пишет: Качество фотографии оставляет желать лучшего равно как и исполнение идеи.. Исполнение очень даже Не надо наговаривать *хотя творческие люди такие, им никогда ничего из своего не нравится XDD* Iron Maiden пишет: Сейчас работаю над портретом шевалье))) Ждём- ждём *Freelancer обрадуется)))*
Iron Maiden: Всем большое спасибо)))))) А вот писатели у нас действительно талантливы!!)))) Настолько, что их произведения служат источником вдохновения)) Навеяно творением Евгении Бервальд, сильно не проклинать, я не волшебник, я только лечусь)) Кхе-кхе! Зарисовка из серии "Они сражались во благо кардинала и Франции"... На этот раз и по "Гардемаринам")))
Писарь: Iron Maiden пишет: "Они сражались во благо кардинала и Франции"... Почему-то вспомнилось: "Галантерейщик и кардинал - это сила!"
Iron Maiden: Я даже знаю почему вспомнилось)))))))))))))) Галантерейщик Бонасье и герцог де Ришелье любили одно - кардинала и Францию)))) У меня серия рисунков по "Мушкетерам" была, кардиналистов рисовала, сейчас и до гардемариновских французов добралась))))
Корсак: Iron Maiden пишет: Навеяно творением Евгении Бервальд Можно использовать как иллюстрацию)))
Евгения Бервальд: Браво-браво! Какая прелесть! Iron Maiden,
Iron Maiden: Евгения Бервальд , что-то меня разнесло)))) По ходу дела в альбоме на переменах появляются задатки иллюстраций))) буйный полет фантазии)) А ваши с Нюшкой Дантес творения очень лестно оценила даже моя дражайшая маман))
Евгения Бервальд: О, я польщена.
Евгения Бервальд: Только вот насчет портрета Жака с котом - а где же перстень с темным камнем на левой руке? Это неотъемлемая часть Владимира Яковлевича, если можно так выразиться. Этот перстень накрепко врезался в палец и не снимается уже около 30 лет, если не больше. Поэтому он переходит из фильма в фильм. На будущее учтите это, ладно? Для большего правдоподобия.
Писарь: Евгения Бервальд А кот тоже переходит все 30 лет?
Евгения Бервальд: Нет, кот не переходит.
Iron Maiden: Евгения Бервальд , про перстень я слышала)))) да вот только память меня подвела)) а вместо кота в большинство фильмов "Щенок" переходит))))
Корсак: Iron Maiden пишет: а вместо кота в большинство фильмов "Щенок" переходит)))) Ну да, котом особо не поругаешься XD
Iron Maiden: Корсак , Кстати: портреты начинают с набросков, вот и сделала набросочек на перемене....или еще ракурс попробовать?)) а что до перстня...если память мне не изменяет (а она это любит), то его можно было заметить еще на руке у барона фон Бюлова в "Чертовой дюжине"...или я опять что-то путаю?))
Евгения Бервальд: Это точно. Как они в «Вивате» разговаривали: «Щенок недобитый!» - «Жак!» - «Ну вот и встретились!» И лицо у него такое довольное-довольное! Только вот радоваться пришлось недолго. Помню, когда я в первый раз смотрела фильм, он был поделен на две серии, и я, конечно, не знала, что он остался жив после этой стычки. Как я его оплакивала! И была очень рада, увидев его во второй серии. Я «Чертову дюжину» не смотрела, так что не могу ничего сказать. Но мне тоже казалось, что что-то такое я видела на нескольких кадрах.
Iron Maiden: Евгения Бервальд ,я тоже сначала испугалась, что он "не переживет еще одной встречи со старыми друзьями")) но благо обошлось, что для французов, что для наших)))
Корсак: Iron Maiden пишет: вот и сделала набросочек на перемене... Хорош, мерзавец (с)
Iron Maiden: В скором времени собираюсь сделать нормальный портрет тушью))))))Чтоб все честь по чести: с конем, треуголкой, шпагой и Жаком))))
Корсак: Iron Maiden пишет: и Жаком)))) Под мышкой
Iron Maiden: Да уж ладно)))))) Что-нибудь а-ля погоня в "Вивате")))
Корсак: Iron Maiden пишет: Что-нибудь а-ля погоня в "Вивате"))) Ммм, люблю эту сцену) Хотя Боярский в "Вивате" шибко облезлый по сравнению с первым фильмом)) Вот Жак там гораздо лучше выглядит.
Iron Maiden: С такой профессией невольно облезешь))))))))
Евгения Бервальд: Корсак пишет: Вот Жак там гораздо лучше выглядит. Это верно. И шрам его не так бросается в глаза. Кстати, Iron Maiden, если возможно, вы могли бы сделать портрет к юбилею Михаила Сергеевича 26 декабря. Так что дерзайте! Это было бы очень кстати.
Iron Maiden: Евгения Бервальд , благодарю за идею)))*потирая руки* Будем-с приступать)))
Корсак: Евгения Бервальд пишет: И шрам его не так бросается в глаза. Он там как-то меньше просто))) Поэтому более эстетично выглядит, чем тот страх божий в пол-рожи времён первого фильма)
Freelancer: страх божий в пол-рожиА насчет рожи пА-АпрАшу поделикатнее - кое-кто, если не изменяет память, в первом фильме вообще в женском платье а-ля Керенский, в парике и с накладными титьками бегал... :-)));-):-Р
Корсак: Freelancer Рожу это не испортило))) Там была только элегантная мушка) И вообще я молчу про то, что во втором фильме кое-кто на это накладное купился XDD
Iron Maiden: Ну вы, господа, нашли кого сравнить: прототип Отто Скорцени и несчастную жертву актерского искусства и женской моды XVIII века Особливо аргументы хороши))
Freelancer: Так ведь во втором фильме шрам стал заметно меньше, чего не скажешь о титьках! :-Р Оные с годами отнюдь не потеряли былой красоты, чем и привлекли пылкий взор бедного шевалье - не зря он еще на балу какой-то подвох чувствовал "похоже, что это какие-то неправильные пчелы"... А мичман Корсак тоже хорош - не один шевалье на его шарм "купился" (!), но и король Фридрих Прусский, что отметил тут же граф Воронцов - посол Российской Империи!:-Р:-)))
Iron Maiden: Да уж, роковая тайна дорогого стоит...))))а шрам не то чтобы меньше стал, а словно его поаккуратнее сделали)) сравнение с Керенским убило
Freelancer: Iron Maiden, спасибо за поддержку! А наши с ув. Корсаком взаимные пикировки - не более чем дружеские подначки, коим есть весомая причина - в ролевой по гардемаринам ув. Корсак играет одноименного курсанта НШ (и Лестока на полставки :-)), а я - де Брильи, Жака и маркиза де Шетарди. :-)
Iron Maiden: Вот это сочетание!))))))Встретились два одиночества))
Freelancer: Это у ув. Корсака 2, а в моем случае - целых 3! :-)))
Iron Maiden: Я еще вас обоих имела ввиду))) Кстати о творчестве: я взяла и дорисовала немного первый набросок шевалье
Корсак: Freelancer пишет: Так ведь во втором фильме шрам стал заметно меньше, чего не скажешь о титьках! Так это ж не шрам, зарасти не могут XDD Freelancer пишет: Оные с годами отнюдь не потеряли былой красоты, чем и привлекли пылкий взор бедного шевалье Так годы прошли, девочка созрела XDD Хотя в случае "Вивата" даже перезрела - так Харатьян шибко заматерел, из него дамочка получилась далеко не такая убедительная, как в первом фильме))) Теперь хоть понятно, на что именно шевалье польстился, а то, когда смотрел "Виват", всё думал, сколько шевалье выпил, чтобы на Корсака глаз положить Причём рядом были вполне естественные прелести Ягужинской, так нет, он на искусственные повёлся Так ещё в XVII веке была открыта магическая сила силикона XDD Freelancer пишет: А мичман Корсак тоже хорош - не один шевалье на его шарм "купился" (!), но и король Фридрих Прусский Мичман Корсак вообще по долгу службы вырядился, ему фиолетово было, что там его величество про него думает)) Правда, реальный Фридрих вообще женоненавистником был, так что имелся повод погордиться, что получилось такого типа охмурить, причём не прилагая никаких усилий Freelancer пишет: не зря он еще на балу какой-то подвох чувствовал "похоже, что это какие-то неправильные пчелы" Вот не нааадо, он подвох чувствовал из-за знакомой родинки, а она была вполне на приличном месте))) Хотя, если б Корсак ещё ТУДА мушку прилепил, а шевалье бы её при стаскивании платья разглядел (ну, если бы был понастойчивее)... Так, всё, меня понесло XDDD Называется, была нормальная, приличная тема про творчество, а потом пришли Корсак с Freelancerом и всё опошлили Freelancer пишет: А наши с ув. Корсаком взаимные пикировки - не более чем дружеские подначки О чём и речь) мы если стебаться начнём - то всё, туши свет, кидай гранату XDD Iron Maiden пишет: я взяла и дорисовала немного первый набросок шевалье Шевалье прекрасен, а Анастасия как-то не похожа) Нос не её)))
Iron Maiden: Я пыталась не ее изобразить, но пыталась на перемене, а они даром что длинные, так еще и шумныееее.... На ваши препирательства любо-дорого смотреть))
Евгения Бервальд: Корсак, это вообще-то не Анастасия, а Софья. Сами догадайтесь, какая сцена запечатлена на рисунке. Freelancer пишет: что отметил тут же граф Воронцов - посол Российской Империи!:-Р:-))) Только, если мне не изменяет память, его фамилия была Чернышов, нет?
Iron Maiden: "Ничего, я не обижаюсь"))))))))))))))))))))))) Рисовать портретное сходство без натуры у меня пока хреновасто получается, особенно в условиях перемены в любимой гимназии))) Но...я не удержалась))
Freelancer: Евгения Бервальд, я снимаю треуголку перед Вашей прозорливостью! Вы правы, с фамилией посла я ошибся - к стыду моему, давно фильм смотрел. Вот и будет повод посмотреть еще раз! ;-)
Корсак: Евгения Бервальд пишет: Корсак, это вообще-то не Анастасия, а Софья. Тьфу ты, свою не опознал XDD Ну, она сильно аристократичная получилась, вот и подумал, что Анастасия)) Даже лоток не заметил))
Iron Maiden: Не удивительно, что не признали)) Хреновасто пока я рисую, шоб портретного сходства добиваться)))))))))
Freelancer: Iron Maiden, завидую белоснежной завистью! Мне бы Ваш талант - всегда мечтал научиться так прекрасно рисовать...
Таня Ягужинская: Iron Maiden , мне очень нравятся ваши рисунки, необычно и герои очень похожи)))
Iron Maiden: Freelancer ,Таня Ягужинская , спасибо на добром слове))))))
Лиза Корсак: Iron Maiden, рисунки здоровские! Особенно Софья с Брильи очень натурально получились!
Корсак: Я всё-таки решился выставить ЭТО на ваш строгий суд))) Вот здесь выложены первые 10 глав моего романа "Трое из "Золотого щита". Название ничего не напоминает, ага? XDD Вообще роман-фэнтези, но очень многое в нём навеяно гардемаринами (а также мушкетерами). В общем, читайте, если понравится ;) Там ещё другие произведения есть, но это так, старая юношеская графомания)
Ангелика: Корсак пишет: Я всё-таки решился выставить ЭТО на ваш строгий суд И правильно:))) Огромное спасибо:)) Больших Успехов в дальнейшем творчестве:)))
Iron Maiden: Корсак , )) Я ишшо не достала рисунками?))) А то у меня очередное "творение" из области "извините, вырвалось")) Урок фехтования в навигацкой школе: Ну вот шо такое? Радикал глючит как зараза, испохабил качество, я прямо вся в шоке...
Iron Maiden: Ну что я могу сказать..пойдем поэтапно))))))))))
Корсак: Iron Maiden А ты вот сюда выкладывай) Тут качество не портится вроде ;) Я им уже давно пользуюсь и доволен)))
Евгения Бервальд: Iron Maiden, да и в таком виде все равно замечательно! Как он все-таки прекрасен!
полная версия страницы