Форум » Мы и наши увлечения » Поэзия - 2 (продолжение) » Ответить
Поэзия - 2 (продолжение)
Анастасия: Давайте тут размещать красивые стихотворения,запавшие нам в душу,найденные в книжках,интернете,а может написанные самими Архив темы: часть 1
Angelrain: Таня Ягужинская пишет: Любовь - когда хотят быть вместе, Всё остальное - лишь привычка.
Tifet: Поэзия - это крик души. Сама уже несколько лет пишу стихи.. Можно сказать поэтесса. Вот на вам суд последнее.. возможно не доработанное, поскольку накропала его буквально за 10 минут..но все же навеянное нашим любимым фильмом.. Унес холодный ветер Те давние года, Когда на белом свете Борьба была всегда. Сражались на дуэлях За жизнь, за честь, за дам, В удачу свято веря Ведь цель была тверда. Вся жизнь не ради славы Хоть почестей не счесть... Не те мечты и нравы Так жаждали обресть. Была в душе святая Лишь к Родине любовь, И к той, о ком мечтая, Вскипала в венах кровь... Ах, сколько много времени С тех пор уже прошло, Сейчас такого бремени Пронесть уж не дано. Всё годы изменили: Где доблесть, долг и честь.. Они когда были, Но и сейчас ведь есть! Хоть нет нужды в защите, Но смелость нам нужна, С меня вы не взыщите, В любые времена...!
Анастасия: Tifet вот это да!!!Здорово!!!Спасибо!
Tifet: Анастасия, рада, что понравилось!!! Спс!
Tifet: Тишину оглушая звуком, Чей-то голос в сознании слышен Сильным ветром, тревожным стуком Он из пламени солнца выжжен Постоянно волнует душу, Не в покое мой ум и тело И на холоде как-то душно, И озноб мучит то и дело. Ты скажи мне, где те минуты, Что уносит тот сильный ветер...? Я как только тебя забуду, Жизнь исчезнет на этом свете! P.S. И вновь моё!
Анастасия: Tifet просто потрясающе!!!Спасибо
Tifet: Анастасия, пожалуйста!! Рада, что я с вами! Есть с кем поделиться порывами души)))
Таня Ягужинская: Tifet , у вас талант, очень хорошие стихи!
Tifet: Я в местной газете уже обосновалась..) Кто знает, может ещё услышите обо мне)))) По-крайней мере я в это свято верю!
Таня Ягужинская: Tifet , поздравляю! Думаю, услышим!
Tifet: Стихотворение В.Я. Брюсова "Женщине" Ты - женщина, ты - книга между книг, Ты - свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты - женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты - в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся - от века - на тебя!
Tifet: Стихи К.Д. Бальмонта Люби "Люби!" - поют шуршащие березы, Когда на них сережки расцвели. "Люби!" - поет сирень в цветной пыли. "Люби! Люби!" - поют, пылая, розы. Страшись безлюбья. И беги угрозы Бесстрастия. Твой полдень вмиг - вдали. Твою зарю теченья зорь сожгли. Люби любовь. Люби огонь и грезы. Кто не любил, не выполнил закон, Которым в мире движутся созвездья, Которым так прекрасен небосклон. Он в каждом часе слышит мертвый звон. Ему никак не избежать возмездья. Кто любит, счастлив. Пусть хоть распят он.
Tifet: Ветер Я жить не могу настоящим, Я люблю беспокойные сны, Под солнечным блеском палящим И под влажным мерцаньем луны. Я жить не хочу настоящим, Я внимаю намекам струны, Цветам и деревьям шумящим И легендам приморской волны. Желаньем томясь несказанным, Я в неясном грядущем живу, Вздыхаю в рассвете туманном И с вечернею тучкой плыву. И часто в восторге нежданном Поцелуем тревожу листву. Я в бегстве живу неустанном, В ненасытной тревоге живу.
Tifet: Соперники Мы можем идти по широким равнинам, Идти, не встречаясь в пути никогда. И каждый пребудет, один, властелином,— Пока не взойдет роковая звезда. Мы можем бросать беспокойные тени, Их месяц вытягивать будет в длину. В одном восхожденьи мы будем ступени, И равны,— пока не полюбим одну. Тогда мы солжем, но себе не поможем, Тогда мы забудем о Боге своем. Мы можем, мы можем, мы многое можем. Но только — мой равный!— пока мы вдвоем.
Tifet: Люблю стихи Бальмонта. Они такие глубокие и насыщенные!
Tifet: стихотворение С.А. Есенина Какая ночь! Я не могу... Какая ночь! Я не могу. Не спится мне. Такая лунность. Еще как будто берегу В душе утраченную юность. Подруга охладевших лет, Не называй игру любовью, Пусть лучше этот лунный свет Ко мне струится к изголовью. Пусть искаженные черты Он обрисовывает смело,- Ведь разлюбить не сможешь ты, Как полюбить ты не сумела. Любить лишь можно только раз, Вот оттого ты мне чужая, Что липы тщетно манят нас, В сугробы ноги погружая. Ведь знаю я и знаешь ты, Что в этот отсвет лунный, синий На этих липах не цветы - На этих липах снег да иней. Что отлюбили мы давно, Ты не меня, а я — другую, И нам обоим все равно Играть в любовь недорогую. Но все ж ласкай и обнимай В лукавой страсти поцелуя, Пусть сердцу вечно снится май И та, что навсегда люблю я.
Mavrosha: Tifet, отличные стихи! Молодец! Я, пожалуй, тоже выложу. Написала сегодня. Навеяно мушкетерами. Мы четверо вместе Пройдет пусть лет двести, Но мы не расстанемся ввек. Нас дружба скрепила, Нас дружба сплотила. Мы четверо вместе навек! Утратили много. Что ж, жизнь жестока: Колдобин всех и не счесть. Одна есть отрада, Одна есть награда. Она называется честь. Мы шпаги скрещали, Со смертью играли. И все было нам ни по чем. Мы мушкетеры, Мы мушкетеры! Коль надо, так вместе уйдем. Но есть еще время. Да, есть еще время. Пожалуй, еще подождем. И нашей четверкой, Отважной четверкой Веселую песню споем. О том, как кутили, О том как шутили, Гвардейцам давали урок. И быть неразлучными Быть неразлучными Все вместе мы дали зарок! Что ж, время уходит, Время проходит. Пора, может, нам на покой. Но ты не печалься, По нам не печалься И не маши нам рукой. Мы снова вернемся, Мы снова вернемся! Характер у нас такой!
Tifet: Ещё немного Бальмонта, если вы не против..) Лестница Только бы встречаться. Только бы глядеть. Молча сердцем петь. Вздрогнуть и признаться. Вдруг поцеловаться. Ближе быть, обняться. Сном одним гореть Двум в одно смешаться. Без конца сливаться. И не расставаться, - Вместе умереть. Я буду ждать Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда. Ты вся - безмолвие несчастия, Случайный свет во мгле земной, Неизъясненность сладострастия, Еще не познанного мной. Своей усмешкой вечно-кроткою, Лицом, всегда склоненным ниц, Своей неровною походкою Крылатых, но не ходких птиц, Ты будишь чувства тайно-спящие, И знаю, не затмит слеза Твои куда-то прочь глядящие, Твои неверные глаза. Не знаю, хочешь ли ты радости, Уста к устам, прильнуть ко мне, Но я не знаю высшей сладости, Как быть с тобой наедине. Не знаю, смерть ли ты нежданная Иль нерожденная звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда.
Tifet: Mavrosha, умничка!!!! Отличные стихи! Говорю как человек, который давно "варится в этом котле"!!))))) *преклоняя голову*
Mavrosha: Спасибо! Мне очень приятно!
Звезда моя: Tifet, Mavrosha, спасибо! Очень понравилось!
Tifet: Звезда моя , пожалуйста!! А вот ещё.. хотя не знаю кто написал, наверное тоже неизвестный любитель поэзии. ) "Я - Женщина..." Я- Женщина,и значит я - Актриса,во мне сто лиц и тысяча ролей. Я- Женщина, и значит я - Царица,возлюбленная всех земных царей. Я- Женщина, и значит я - Рабыня,познавшая соленый вкус обид. Я- Женщина, и значит я - пустыня,которая тебя испепелит. Я- Женщина.Сильна я поневоле,но знаешь,даже,если жизнь- борьба, Я- Женщина,я- слабая до боли, Я- Женщина,и значит я - Судьба. Я- Женщина.Я просто вспышка страсти,но мой удел-терпение и труд, Я- Женщина.Я- то большое счастье,которое совсем не берегут. Я- Женщина,и этим я опасна,огонь и лед навек во мне одной. Я-Женщина, и значит, я- прекрасна с младенчества до старости седой. Я -Женщина, и в мире все дороги ведут ко мне,а не в какой-то Рим. Я-Женщина,я избранная Богом,хотя уже наказанная им!
Таня Ягужинская: Tifet , как красиво, просто нет слов! Спасибо!
Tifet: Таня Ягужинская , мне тоже оч нравится! В стихотворении всё истинно, ничего лишнего!
Tifet: Как уже прочно обосновавшийся посетитель в данной темы, я вновь делюсь с вами своими стихами, написанными мною только что. Ремарка: вы первые, кто будет читать сие стихотворение) "Любить легко, забыть труднее" Любить легко, забыть труднее, Отбросив годы словно хлам, Но с каждый вздохом всё больнее, Как испытанья по делам. Кто знает, в чем нужда мученья? Кто верит в то, что всё пройдет? Наступит в сердце облегченье, Растопит в нем застывший лед. Любить легко, когда в разлуке В плену ты сладком заключен Забыть трудней, ведь в той же муке Ты ждать на веке обречен...
Tifet: Родилось оно, когда я услышала, как кто-то по телевизору сказал всего 2 слова (по-видимому шел какой-то фильм): Любить легко!
Анастасия: Tifet еще раз говорю,что это ГЕНИАЛЬНО!
Tifet: Очень радует, что в лице тех, кому нравится, а именно вас, дорогие, я приобрела поклонников моего скромного творчества! ))) Когда знаешь, что это кому-нибудь нужно и интересно, хочется писать дальше! благодарю!
Эсмеральда: Tifet Очень хорошее стихотворение!!! Молодец!!!!
Таня Ягужинская: Tifet , согласна с Настей, гениально!
Tifet: Сие стихотворение написано, как бы, от лица мужчины... Это своего рода, его обращение к женщине. Судите) Ах, неги взора, чаровница, Куда вы маните меня Ваш образ мне ночами снится, Моя душа полна огня. Томимый сладостным желаньем Я не решаюсь вам сказать: О,Вы - цветка очарованье О,Вы - апрельская гроза Зачем, вам, нежное созданье Бог силы дал сжигать сердца В награду или в наказанье За вашу прелесть без конца. Но не прошу я благосклонность, И вашу милость не прошу Молю простить мою нескромность: Ведь вами я теперь дышу. Я очарован каждым жестом, И каждым взглядом покорен В моей душе так много места, Но, я лишь в вас теперь влюблен. И коли, Вы, мой ангел милый Готовы до меня ниспасть, Ведь все божественные силы Вам надо мной даруют власть Себя я мыслью тешить смею Своею верностью пленя, Что чувства в вас разжечь сумею, И Вы полюбите меня.
Таня Ягужинская: Tifet , низкий поклон
Tifet: Блигадору! )))
Tifet: Юхууу! У меня юбилей! Было сотое сообщение!!!
Таня Ягужинская: Tifet , поздравляю!
Tifet: Спс!
Таня Ягужинская: И мое стихотворение: Любимому На рассвете, на заре, Думаю я о тебе И мечтаю, что потом Будем мы с тобой вдвоем. Вместе будем мы гулять И ночами засыпать, Как не думать о тебе - Ты все время снишься мне. Там, на берегу крутом, Где растет трава кругом, Я скажу тебе - "Ты мой" - Милый, ласковый, родной. Подойди ко мне скорей И в объятьях обогрей И уста сольются вновь В поцелуе про любовь. Знаю, знаю, не молчи На весь Свет ты прокричи, Будешь ты меня любить, В сердце бережно хранить...
Tifet: молодечик!
Tifet: amourrrrrr ))))))
Таня Ягужинская: Tifet , спасибо! Стихотворение старое, еще давно сочиняла.
Tifet: Таня Ягужинская пишет: Стихотворение старое, еще давно сочиняла. Я почувствовала, что в него вложена совсем юная душа)))
Таня Ягужинская: Tifet пишет: юная душа пеевая любовь!
Расима: Какое чудо я сегодня нашла! Аж мурашки побежали! Мы- не соль земли, мы-соль на раны: Рыцари, шуты и короли – Персонажи этой старой драмы Мы уходим. Мы почти ушли. Память умирающих столетий- Шпаги, шпоры, шорохи шелков… Нас еще тревожат на рассвете Звон клинков и цоканье подков, Нам еще не стали словом праздным Ни Любовь. Ни Мужество, ни Честь Мы еще считаем мир прекрасным! Мы уходим. Но пока-мы есть! Гул затихнет. Выйдя на подмостки, Мы продолжим-это не впервой. Сцена жизнь, а не одни лишь доски …Датский принц сникает головой, Кончена печальнейшая повесть… Но в седьмом ряду… и рядом с ним… Мы не соль земли, мы ваша совесть Мы уйти еще повременим. Олди.
Расима: В гибельном фолианте Нету соблазна для Женщины. - Ars Amandi Женщине - вся земля. Сердце - любовных зелий Зелье - вернее всех. Женщина с колыбели Чей-нибудь смертный грех. Ах, далеко до неба! Губы - близки во мгле... - Бог, не суди! - Ты не был Женщиной на земле! М. Цветаева
Расима: Любовь пытаясь удержать ... Любовь пытаясь удержать, Берем как шпагу мы ее - Один берет за рукоять, Другой берет за острие. Любовь пытаясь оттолкнуть, Мы оба давим на нее - Один эфесом другу в грудь, Другой - под сердце острие. И тот, кто лезвие рукой Не в силах больше удержать, Когда-нибудь в любви другой Возьмет охотно рукоять. И рук, сжимающих металл Ему ничуть не будет жаль, Как будто он не испытал, Как режет сталь, как режет сталь...
Расима: По неделе ни слова ни с кем не скажу, Все на камне у моря сижу, И мне любо, что брызги зеленой волны, Словно слезы мои, солоны. Были весны и зимы, да что-то одна Мне запомнилась только весна. Стали ночи теплее, подтаивал снег, Вышла я поглядеть на луну, И спросил меня тихо чужой человек, Между сосенок встретив одну: - Ты не та ли, кого я повсюду ищу, О которой с младенческих лет, Как о милой сестре, веселюсь и грущу? - Я чужому ответила: - Нет! А как свет поднебесный его озарил, Я дала ему руки мои, И он перстень таинственный мне подарил, Чтоб меня уберечь от любви. И назвал мне четыре приметы страны, Море, круглая бухта, высокий маяк, А всего непременней - полынь... И как жизнь началась, пусть и кончится так. Я сказала, что знаю: аминь! 1916. Севастополь Анна Ахмалова
Tifet: Расима пишет: Мы- не соль земли, мы-соль на раны: Мне этот стих очень понравился!!! Аж мурашки по телу)))) Супер!
Расима: Tifet, мне тоже. Я аж подпрыгнула, когда увидела. Учитывая, что Олди (Олдей?) я очень люблю
Таня Ягужинская: Расима пишет: Какое чудо я сегодня нашла! Аж мурашки побежали! спасибо! Точно чудо!
Звезда моя: Да, здорово!! А кто автор "Любовь пытаясь удержать"?
Расима: Звезда моя, честно, не знаю - стащила с Альдебарана, как обычно
Moucheron: кто автор "Любовь пытаясь удержать"? Евгений Агранович, если мне не изменяет склероз... *** Я - песок в ладони твоей. И сколь крепко ладонь ни сжимай, Просочился - и был таков. Лишь песок в ладони твоей...
Расима: Moucheron, спасибо за наводку! Мне на самом деле хотелось узнать автора!
Moucheron: Спасибо на хлеб не намажешь (шучу! рада помочь)
Эсмеральда: так, моя тетрадочка со стихами пополнится новыми))) Расимочка, спасибо!!))
Таня Ягужинская: *** Я ждал тебя... Часы ползли уныло, Как старые, докучные враги... Всю ночь меня будил твой голос милый И чьи-то слышались шаги... Я ждал тебя... Прозрачен, свеж и светел, Осенний День повеял над землей... В немой тоске я день прекрасный встретил Одною жгучею слезой... Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной, Чтоб быть с тобой, — я каждый миг ловлю. Что я люблю, люблю тебя безумно... Как жизнь, как счастие люблю!.. Алексей Апухтин
Tifet: Таня Ягужинская , красивое стихотворение!!
Moucheron: Тех, кого считают сильным, Почему-то не жалеют: Дескать, жалость унижает, Дескать, жалость ни к чему. Им положена гитара, Да еще пустой троллейбус, Да еще... А впрочем, хватит, Слишком много одному. Те, кого считают сильным, По привычке зубы сжали, По привычке смотрят прямо На любой пристрастный суд. Слабым вдвое тяжелее -- Им нести чужую жалость, Да еще... А впрочем, хватит -- А не то не донесут.
Moucheron: Не меняйте ее на славу. Не меняйте ее на деньги. Не меняйте ее на главное. Не меняйте ее на последнее. Ни на что не меняйте, не верьте, Что потом все откроется вновь. Самый действенный принцип на свете – Ни на что не меняйте любовь. (с) Т.Ю.С.
Эсмеральда: Moucheron первое стихотворение очень понравилось!!! спасибо!
Таня Ягужинская: ИГРАЮЩЕЙ В ИГРЫ ЛЮБОВНЫЕ Есть поцелуи — как сны свободные, Блаженно-яркие, до исступления. Есть поцелуи — как снег холодные. Есть поцелуи — как оскорбление. О, поцелуи — насильно данные, О, поцелуи — во имя мщения! Какие жгучие, какие странные, С их вспышкой счастия и отвращения! Беги же с трепетом от исступленности, Нет меры снам моим, и нет названия. Я силен — волею моей влюбленности, Я силен дерзостью — негодования! Константин Бальмонт
Таня Ягужинская: ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ Обойми, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз - поскорей - Поцелуй горячей. Что печально глядишь? Что на сердце таишь? Не тоскуй, не горюй, Из очей слез не лей; Мне не надобно их, Мне не нужно тоски... Не на смерть я иду, Не хоронишь меня. На полгода всего Мы расстаться должны; Есть за Волгой село На крутом берегу: Там отец мой живет, Там родимая мать Сына в гости зовет; Я поеду к отцу, Поклонюся родной И согласье возьму Обвенчаться с тобой. Мучит душу мою Твой печальный убор, Для чего ты в него Нарядила себя? Разрядись: уберись В свой наряд голубой И на плечи накинь Шаль с каймой расписной; Пусть пылает лицо, Как поутру заря, Пусть сияет любовь На устах у тебя; Как мне мило теперь Любоваться тобой! Как весна, хороша Ты, невеста моя! Обойми ж, поцелуй, Приголубь, приласкай, Еще раз - поскорей - Поцелуй горячей! Алексей Кольцов
Moucheron: Ну, теперь я точно уверена, что весна пришла: из двух последних стихотворений - все два - посвящены поцелуям
Таня Ягужинская: Moucheron , о да! Любовь приходит с весной
Tifet: Среди миров (И.Анненский) Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Нее одной ищу ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с Ней не надо света.
Tifet: Никого не будет в доме (Б.Пастернак) Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин. Только белых мокрых комьев Быстрый промельк моховой, Только крыши, снег, и, кроме Крыш и снега, никого. И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной. И опять кольнут доныне Неотпущенной виной, И окно по крестовине Сдавит голод дровяной. Но нежданно по портьере Пробежит сомненья дрожь,- Тишину шагами меря. Ты, как будущность, войдешь. Ты появишься из двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то, впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют. 1931
Tifet: А.С. Пушкин Ты и вы Пустое вы сердечным ты Она, обмолвясь, заменила И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила. Пред ней задумчиво стою, Свести очей с нее нет силы, И говорю ей: как вы милы! И мыслю: как тебя люблю!
Софья Зотова: БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ I Метель ревет, как седой исполин, Вторые сутки не утихая, Ревет, как пятьсот самолетных турбин, И нет ей, проклятой, конца и края! Пляшет огромным белым костром, Глушит моторы и гасит фары. В замяти снежной аэродром, Служебные здания и ангары. В прокуренной комнате тусклый свет, Вторые сутки не спит радист. Он ловит, он слушает треск и свист, Все ждут напряженно: жив или нет? Радист кивает: - Пока еще да, Но боль ему не дает распрямиться. А он еще шутит: "Мол, вот беда Левая плоскость моя никуда! Скорее всего перелом ключицы..." Где-то буран, ни огня, ни звезды Над местом аварии самолета. Лишь снег заметает обломков следы Да замерзающего пилота. Ищут тракторы день и ночь, Да только впустую. До слез обидно. Разве найти тут, разве помочь - Руки в полуметре от фар не видно? А он понимает, а он и не ждет, Лежа в ложбинке, что станет гробом. Трактор если даже придет, То все равно в двух шагах пройдет И не заметит его под сугробом. Сейчас любая зазря операция. И все-таки жизнь покуда слышна. Слышна ведь его портативная рация Чудом каким-то, но спасена. Встать бы, но боль обжигает бок, Теплой крови полон сапог, Она, остывая, смерзается в лед, Снег набивается в нос и рот. Что перебито? Понять нельзя. Но только не двинуться, не шагнуть! Вот и окончен, видать, твой путь! А где-то сынишка, жена, друзья... Где-то комната, свет, тепло... Не надо об этом! В глазах темнеет... Снегом, наверно, на метр замело. Тело сонливо деревенеет... А в шлемофоне звучат слова: - Алло! Ты слышишь? Держись, дружище - Тупо кружится голова... - Алло! Мужайся! Тебя разыщут!.. Мужайся? Да что он, пацан или трус?! В каких ведь бывал переделках грозных. - Спасибо... Вас понял... Пока держусь! - А про себя добавляет: "Боюсь, Что будет все, кажется, слишком поздно..." Совсем чугунная голова. Кончаются в рации батареи. Их хватит еще на час или два. Как бревна руки... спина немеет... - Алло!- это, кажется, генерал.- Держитесь, родной, вас найдут, откопают...- Странно: слова звенят, как кристалл, Бьются, стучат, как в броню металл, А в мозг остывший почти не влетают... Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле, Как мало, наверное, необходимо: Замерзнув вконец, оказаться в тепле, Где доброе слово да чай на столе, Спирта глоток да затяжка дыма... Опять в шлемофоне шуршит тишина. Потом сквозь метельное завыванье: - Алло! Здесь в рубке твоя жена! Сейчас ты услышишь ее. Вниманье! С минуту гуденье тугой волны, Какие-то шорохи, трески, писки, И вдруг далекий голос жены, До боли знакомый, до жути близкий! - Не знаю, что делать и что сказать. Милый, ты сам ведь отлично знаешь, Что, если даже совсем замерзаешь, Надо выдержать, устоять! Хорошая, светлая, дорогая! Ну как объяснить ей в конце концов, Что он не нарочно же здесь погибает, Что боль даже слабо вздохнуть мешает И правде надо смотреть в лицо. - Послушай! Синоптики дали ответ: Буран окончится через сутки. Продержишься? Да? - К сожалению, нет... - Как нет? Да ты не в своем рассудке! Увы, все глуше звучат слова. Развязка, вот она - как ни тяжко. Живет еще только одна голова, А тело - остывшая деревяшка. А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?! Держись! Часов через пять рассвет. Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?! Ну есть ли хоть шанс? - К сожалению, нет... Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет. Как трудно последний привет послать! И вдруг: - Раз так, я должна сказать! - Голос резкий, нельзя узнать. Странно. Что это может значить? - Поверь, мне горько тебе говорить. Еще вчера я б от страха скрыла. Но раз ты сказал, что тебе не дожить, То лучше, чтоб после себя не корить, Сказать тебе коротко все, что было. Знай же, что я дрянная жена И стою любого худого слова. Я вот уже год тебе не верна И вот уже год, как люблю другого! О, как я страдала, встречая пламя Твоих горячих восточных глаз. - Он молча слушал ее рассказ, Слушал, может, последний раз, Сухую былинку зажав зубами. - Вот так целый год я лгала, скрывала, Но это от страха, а не со зла. - Скажи мне имя!..- Она помолчала, Потом, как ударив, имя сказала, Лучшего друга его назвала! Затем добавила торопливо: - Мы улетаем на днях на юг. Здесь трудно нам было бы жить счастливо. Быть может, все это не так красиво, Но он не совсем уж бесчестный друг. Он просто не смел бы, не мог, как и я, Выдержать, встретясь с твоими глазами. За сына не бойся. Он едет с нами. Теперь все заново: жизнь и семья. Прости. Не ко времени эти слова. Но больше не будет иного времени. - Он слушает молча. Горит голова... И словно бы молот стучит по темени... - Как жаль, что тебе ничем не поможешь! Судьба перепутала все пути. Прощай! Не сердись и прости, если можешь! За подлость и радость мою прости! Полгода прошло или полчаса? Наверно, кончились батареи. Все дальше, все тише шумы... голоса... Лишь сердце стучит все сильней и сильнее! Оно грохочет и бьет в виски! Оно полыхает огнем и ядом. Оно разрывается на куски! Что больше в нем: ярости или тоски? Взвешивать поздно, да и не надо! Обида волной заливает кровь. Перед глазами сплошной туман. Где дружба на свете и где любовь? Их нету! И ветер как эхо вновь: Их нету! Все подлость и все обман! Ему в снегу суждено подыхать, Как псу, коченея под стоны вьюги, Чтоб два предателя там, на юге, Со смехом бутылку открыв на досуге, Могли поминки по нем справлять?! Они совсем затиранят мальца И будут усердствовать до конца, Чтоб вбить ему в голову имя другого И вырвать из памяти имя отца! И все-таки светлая вера дана Душонке трехлетнего пацана. Сын слушает гул самолетов и ждет. А он замерзает, а он не придет! Сердце грохочет, стучит в виски, Взведенное, словно курок нагана. От нежности, ярости и тоски Оно разрывается на куски. А все-таки рано сдаваться, рано! Эх, силы! Откуда вас взять, откуда? Но тут ведь на карту не жизнь, а честь! Чудо? Вы скажете, нужно чудо? Так пусть же! Считайте, что чудо есть! Надо любою ценой подняться И всем существом, устремясь вперед, Грудью от мерзлой земли оторваться, Как самолет, что не хочет сдаваться, А сбитый, снова идет на взлет! Боль подступает такая, что кажется, Замертво рухнешь назад, ничком! И все-таки он, хрипя, поднимается. Чудо, как видите, совершается! Впрочем, о чуде потом, потом... Швыряет буран ледяную соль, Но тело горит, будто жарким летом, Сердце колотится в горле где-то, Багровая ярость да черная боль! Вдали сквозь дикую карусель Глаза мальчишки, что верно ждут, Они большие, во всю метель, Они, как компас, его ведут! - Не выйдет! Неправда, не пропаду! - Он жив. Он двигается, ползет! Встает, качается на ходу, Падает снова и вновь встает... II К полудню буран захирел и сдал. Упал и рассыпался вдруг на части. Упал, будто срезанный наповал, Выпустив солнце из белой пасти. Он сдал, в предчувствии скорой весны, Оставив после ночной операции На чахлых кустах клочки седины, Как белые флаги капитуляции. Идет на бреющем вертолет, Ломая безмолвие тишины. Шестой разворот, седьмой разворот, Он ищет... ищет... и вот, и вот - Темная точка средь белизны! Скорее! От рева земля тряслась. Скорее! Ну что там: зверь? Человек? Точка качнулась, приподнялась И рухнула снова в глубокий снег... Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп! Ровно и плавно гудят машины. И первой без лесенки прямо в сугроб Метнулась женщина из кабины! Припала к мужу: - Ты жив, ты жив! Я знала... Все будет так, не иначе!..- И, шею бережно обхватив, Что-то шептала, смеясь и плача. Дрожа, целовала, как в полусне, Замерзшие руки, лицо и губы. А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы: - Не смей... ты сама же сказала мне.. - Молчи! Не надо! Все бред, все бред! Какой же меркой меня ты мерил? Как мог ты верить?! А впрочем, нет, Какое счастье, что ты поверил! Я знала, я знала характер твой! Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви! И нужен был шанс, последний, любой! А ненависть может гореть порой Даже сильней любви! И вот, говорю, а сама трясусь, Играю какого-то подлеца. И все боюсь, что сейчас сорвусь, Что-нибудь выкрикну, разревусь, Не выдержав до конца! Прости же за горечь, любимый мой! Всю жизнь за один, за один твой взгляд, Да я, как дура, пойду за тобой, Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад! И были такими глаза ее, Глаза, что любили и тосковали, Таким они светом сейчас сияли, Что он посмотрел в них и понял все! И, полузамерзший, полуживой, Он стал вдруг счастливейшим на планете. Ненависть, как ни сильна порой, Не самая сильная вещь на свете! (с) Э. Асадов
Юзефа: Вот никак не пойму, как я отношусь к Асадову. С одной стороны, всё правильно он пишет. А с другой стороны, как-то черезчур понятно, никаких намёков, недомолвок - зацепиться не за что... Вы уж меня извините, если обидела ваши чувства
Софья Зотова: Юзефа пишет: Вы уж меня извините, если обидела ваши чувства ни в коей мере! каждый имеет право на свое мнение. Юзефа , а какие поэты нравятся Вам?
Эсмеральда: Юзефа пишет: С одной стороны, всё правильно он пишет. А с другой стороны, как-то черезчур понятно, никаких намёков, недомолвок - зацепиться не за что... Кстати, многие так говорят) А мне у Асадова очень нравится это стихотворение: Как мало все же человеку надо! Одно письмо. Всего-то лишь одно. И нет уже дождя над мокрым садом, И за окошком больше не темно... Зажглись рябин веселые костры, И все вокруг вишнево-золотое... И больше нет ни нервов, ни хандры, А есть лишь сердце радостно-хмельное! И я теперь богаче, чем банкир. Мне подарили птиц, рассвет и реку, Тайгу и звезды, море и Памир. Твое письмо, в котором целый мир. Как много все же надо человеку!
Ло: Засыпать под шумы крон. Просыпаться с первым светом. Ощущать, что долгим летом Окружён со всех сторон. Падать в мягкую траву. Удивляться, как бесстрашно Деловитая букашка Семенит по рукаву. Услыхать, как вразнобой, Незлобиво и певуче Вдруг посыплется из тучи Дождик, тёплый и слепой. Рвать намокшие плоды, Мять губами осторожно. Сознавать себя надёжно Защищённым от беды. И, доверчиво виском Прислонясь к коре нагретой, Понимать, что в жизни этой Будешь вечным должником...
Евгения Бервальд: Я скорее прозаик, чем поэт, но иногда у меня случаются стихи. Кое-что из моего скромного творчества. Зарисовки из эпохи Средневековья 1. Паж Спит столица летней ночью нежной. Тишина, прохлада и покой. Всех сморило дремой безмятежной, Лишь не спит посланец молодой. У него в руках в любви признанье, Желтой лентой связано оно, К знатной даме пылкое воззванье, Что печатью-сердцем скреплено. 2. Рыцарь Благородный рыцарь лесом скачет, В сладкие мечтанья погружен. Под рубашкой на груди он прячет С локоном любимой медальон. 3. Дама У оконца стрельчатого дама На восток стремит печальный взгляд. Смотрит день и ночь она упрямо, Ожидая милого назад. 4. Битва Рубятся бойцы в кровавой сече. Белый конь под седоком хрипит. Воины тесней сомкнули плечи, Ни один не дрогнет. Бой кипит.
Евгения Бервальд: И вот это Сирано де Бержерак, или Рассуждения о любви Любовь божественно чиста, Когда в сердцах согласье. И поцелуй дарят уста, И не страшны несчастья. Но коль влюбленный не любим - Судьба его печальна: Накроет саваном своим Ее обряд венчальный. Иль, может быть, ее любить Издалека он будет, Иль постарается забыть - Пускай другие судят, А я могу сказать одно, Послушайте, сеньоры: Поэт-гасконец Сирано; Он сеял лишь раздоры Вокруг себя, и смерть, и гнев; Вот полюбил он тоже. Смирился рыкающий лев. Его не любят? Что же, Посредником он стал в любви Меж ней и Кристианом И ей стихи дарил свои, Доволен был обманом. Прошли года; любовь сия - Причина стольких споров! Вам заявляю прямо я: Открыт для ваших взоров, Ее любил он, но любил Под маскою другого. Когда ж сокрыл свой ярый пыл - То вот мое вам слово: Коль наподобие щита Прикрыта страсть личиной - Любовь мерзка и нечиста, Влюбленный - не мужчина. Но если мучается он И стыд его терзает, Так знайте же, что он влюблен Взаправду; пусть дерзает, Пускай отбросит этот стыд И выполняет с рвеньем, Что голос чести говорит; К такому нет презренья.
Angelrain: Евгения Бервальд,
Евгения Бервальд: Благодарю.
Евгения Бервальд: А вот одно из моих любимых стихотворений. У Есенина это стихотворение без названия, но здесь я назову его Романс поручика Перова Над окошком месяц. Под окошком ветер. Облетевший тополь серебрист и светел. Дальний плач тальянки, голос одинокий - И такой родимый, и такой далекий. Плачет и смеется песня лиховая. Где ты, моя липа? Липа вековая? Я и сам когда-то в праздник спозаранку Выходил к любимой, развернув тальянку. А теперь я милой ничего не значу. Под чужую песню и смеюсь и плачу. В том томике, где я нашла это стихотворение, лежала засушенная незабудка. Она лежала на поэме "Пугачев", а я ее переложила на это стихотворение.
Angelrain: Да... Есенин - мой любимый поэт!.. Могу читать его бесконечно! Жаль, что далеко не все его произведения выходят в печать...
Эсмеральда: Последнее время "подсела" на стихи Булата Окуджавы. Очень нравится вот это: Как научиться рисовать. Если ты хочешь стать живописцем, ты рисовать не спеши. Разные кисти из шерсти барсучьей перед собой разложи, белую краску возьми, потому что это -- начало, потом желтую краску возьми, потому что все созревает, потом серую краску возьми, чтобы осень в небо плеснула свинец, черную краску возьми, потому что есть у начала конец, краски лиловой возьми пощедрее, смейся и плачь, а потом синюю краску возьми, чтобы вечер птицей слетел на ладонь, красную краску возьми, чтобы пламя затрепетало, потом краски зеленой возьми, чтобы веток в красный подбросить огонь. Перемешай эти краски, как страсти, в сердце своем, а потом перемешай эти краски и сердце с небом, с землей, а потом... Главное -- это сгорать и, сгорая, не сокрушаться о том. Может быть, кто и осудит сначала, но не забудет потом!
Таня Ягужинская: Евгения Бервальд , Есенин прекрасный поэт! Спасибо! Эсмеральда , хорошее стихотворение
Elenka: Очень красивые здесь стихи. А девочки, которые пишут сами очень талантливы, молодцы! А мне вот нравится такое стихотворение: Есть разные виды боли – Есть та, что мешает жить, Ломает любую волю И не дает забыть Есть та, что сжигает слезы, И боль, от которой кричишь, Есть та, что тупой занозой Саднит, даже если спишь… Есть боль, как огромное море, И есть – как шаги по росе… Есть разные виды боли И я испытал их все. Прям до мурашек пробирает когда читаю. Автор очень талантливая девушка Jess, я знаю ее только заочно, но пишет она здорово и проникновенно.
Звезда моя: Elenka, а можно выложить здесь еще что-нибудь из творчества вашей знакомой Jess?
Elenka: Звезда моя пишет: можно выложить здесь еще что-нибудь из творчества вашей знакомой Jess Ну знакомая, это наверное тоже громко сказано, пересекаемся с ней на другом форуме. Она вроде не возражает против выкладывания, только с указанием автора. Так что с удовольствием. На стихи ее вдохновляет сериал "Сверхъестественное", поэтому чтобы полностью понять нужно знать контекст, но и без этого стихи, на мой взгляд, очень талантливые. Краткий миг тишины (автор Jess) Перекрестком у пропасти Обрывается путь А ты мчишься на скорости И не смеешь вздохнуть Пока жизнь между пальцами Не стечет на песок, Не узнаешь, что прячется За крестами дорог Пока ложью не прокляты Ни поступки, ни речь Обещание помнишь ты Сохранить и сберечь. Пахнет пылью и вереском, На губах вкус дождя Невозможно довериться И не верить нельзя. А когда стихнут выстрелы Твоей странной войны, Как вино, пьешь единственный Краткий миг тишины
Elenka: Вот еще замечательное. *** (Автор Jess) Вторую неделю сплошные дожди - Разорвано лето ветрами Промозглые ночи, холодные дни, И мокрый асфальт под ногами Того, кто шептал тебе в спину «Прости» Пощадой уже не встревожишь И то, что потеряно, вновь обрести Не сможешь, не сможешь, не сможешь И цель от тебя, как всегда, далека - Всю жизнь на дорогу потратишь Ты веришь и ждешь, но цена высока И платишь, и платишь, и платишь…
Elenka: И еще, если не надоела:) Пророчество (автор Jess) Над тобой тень от крыльев ворона – Знак исполненного пророчества И ведут пути во все стороны, От печали до одиночества Пахнет ветер полынной горечью, Много было ошибок сделано - Сплавить солнечный свет с полночью Или братом вернуть демона Выбор был, и ты выбрал правильно, Завершилось твое служение. Что же смотрит глазами Каина Незнакомец из отражения? И судьбу, что тебе дарована, Разве можно считать проклятием – Над дорогами вечным вороном Тенью крыльев чертить распятия
Звезда моя: Elenka, спасибо, здорово!!!!! Особенно понравился "Краткий миг тишины". Если вспомните или встретите еще интересные - продолжайте выкладывать, пожалуйста
Elenka: Найдено на просторах всемирной паутины. Автор Rossin. Мир неясен, размыт и призрачен (Ночь шептала до боли в голосе), Мир всего лишь нелепый вымысел, Мир ещё не дописан полностью. Этот мир – лишь наброски мастера, Черновик, зарисовка беглая. Слишком много пока неясного, Слишком мало в палитре белого. Ночь металась, рассвет предчувствуя; Где-то слышалась песня ангела… Вот опять ты проснулась грустная, Ты опять этой ночью плакала Над романом, вчера пролистанным, Над красивой и грустной повестью. …В этом мире одно лишь – истина: Этот мир без тебя – не полностью…
Писарь: Elenka Готичненько... Что ж они в такой фрустрации, все эти девицы? Будто всех любимых в один день перехоронили...
Elenka: Писарь пишет: Что ж они в такой фрустрации, все эти девицы? Автор последнего стихотворения мужчина. А предыдущие, как я писала, написаны по сериалу, а он довольно мрачный :) Зато сегодня мне близко вот это: Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! Стрекот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров! Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили! Ананасы в шампанском - это пульс вечеров! В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грезофарс... Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс! (И.Северянин) Вот и разбери нас девушек :)
Писарь: Elenka О, Северянин знал толк в жизни! Ах, "это было у моря, где ажурная пена...". И фрукты экзотические, кроме ананасов, по-видимому тоже ценил: "...королева просила перерезать гранат... ".
Софья Зотова: Писарь пишет: Ах, "это было у моря, где ажурная пена...". ой, я так люблю это стихотворение.. красиво как...
Ангелика: А меня что-то на снежок потянуло))) СНЕЖИНКА Светло-пушистая, Снежинка белая, Какая чистая, Какая смелая! Дорогой бурною Легко проносится, Не в высь лазурную, На землю просится. Лазурь чудесную Она покинула, Себя в безвестную Страну низринула. В лучах блистающих Скользит, умелая, Средь хлопьев тающих Сохранно-белая. Под ветром веющим Дрожит, взметается, На нем, лелеющем, Светло качается. Его качелями Она утешена, С его метелями Крутится бешено. Но вот кончается Дорога дальняя, Земли касается, Звезда кристальная. Лежит пушистая, Снежинка смелая. Какая чистая, Какая белая!
Elenka: Сегодня вспомнилось. Нереально красивые стихи. Одни из лучших о любви. Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь. Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь. Заслонивши тебя от простуды, я подумаю: "Боже всевышний! Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу". Эту воду в мурашках запруды, это Адмиралтейство и Биржу я уже никогда не забуду и уже никогда не увижу. Не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни. Возвращаться — плохая примета. Я тебя никогда не увижу. Даже если на землю вернемся мы вторично, согласно Гафизу, мы, конечно, с тобой разминемся. Я тебя никогда не увижу. И окажется так минимальным наше непониманье с тобою перед будущим непониманьем двух живых с пустотой неживою. И качнется бессмысленной высью пара фраз, залетевших отсюда: "Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу". (Андрей Вознесенский) Светлая память поэту.
Таня Ягужинская: Elenka , такая песня есть, очень красивый стих)) Да, светлая память замечательному поэту.
Svetik: Elenka пишет: Нереально красивые стихи. Одни из лучших о любви. Полностью согланса! Мне тоже очень нравятся!
Эсмеральда: Elenka ой, а как Караченцев это поёт...до слёз..!
Ангелика: В день рождения Великого поэта:)))У лукоморья дуб зелёный Из поэмы "Руслан и Людмила" У лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том: И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом; Идёт направо - песнь заводит, Налево - сказку говорит. Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит; Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей; Там лес и дол видений полны; Там о заре прихлынут волны На брег песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской; Там королевич мимоходом Пленяет грозного царя; Там в облаках перед народом Через леса, через моря Колдун несёт богатыря; В темнице там царевна тужит, А бурый волк ей верно служит; Там ступа с Бабою Ягой Идёт, бредёт сама собой, Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух... там Русью пахнет! И там я был, и мёд я пил; У моря видел дуб зелёный; Под ним сидел, и кот учёный Свои мне сказки говорил.
Angelrain: И мое любимое у него "Признание": Я вас люблю — хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам... Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам Болезнь любви в душе моей: Без вас мне скучно,— я зеваю; При вас мне грустно,— я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю! Когда я слышу из гостиной Ваш легкий шаг, иль платья шум, Иль голос девственный, невинный, Я вдруг теряю весь свой ум. Вы улыбнетесь — мне отрада; Вы отвернетесь — мне тоска; За день мучения — награда Мне ваша бледная рука. Когда за пяльцами прилежно Сидите вы, склонясь небрежно, Глаза и кудри опустя,— Я в умиленье, молча, нежно Любуюсь вами, как дитя!.. Сказать ли вам мое несчастье, Мою ревнивую печаль, Когда гулять, порой, в ненастье, Вы собираетеся вдаль? И ваши слезы в одиночку, И речи в уголку вдвоем, И путешествие в Опочку, И фортепьяно вечерком?.. Алина! сжальтесь надо мною. Не смею требовать любви: Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Всё может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!
Svetik: А мне вот ещё это нравится: *** Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет. Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет; Что пройдет, то будет мило.
Таня Ягужинская: Сонька - Золотая Ручка... Автор стихов:Геннадий Евс На небе прохудилась тучка И дождь полил как из ведра, А Ваша пламенная ручка Коснулась моего бедра... Я зонт раскрыл и с Вами рядом Под ним пошли мы, чуть дыша... Я упоен был Вашим взглядом, Хоть и остался без гроша... Припев: Ах, Сонька - Золотая Ручка, Мое ты сердце не кради! Ах, Соня, Сонечка пусть случай Сведет нас в пламенной любви! Ты очень страстная воровка, Ты так красива и стройна! Ты стерва, хитрая плутовка... Зачем же встретил я тебя? Зачем же я в тебя влюбился? Или твоя всё ворожба?.. С тобою больно я разбился, Но и взлетал с тобою я! Припев: Ах, Сонька - Золотая Ручка, Мое ты сердце не кради! Ах, Соня, Сонечка пусть случай Сведет нас в пламенной любви! Ты дама пик, ты роковая... Тебя красивей не найти... Ворота ты откроешь рая, Но краток миг твоей любви! Из всех красавиц поднебесья Я ни в кого так не влюблюсь! Хочу с тобой опять лететь я, Хоть знаю точно, разобьюсь... Припев: Ах, Сонька - Золотая Ручка, Мое ты сердце не кради! Ах, Соня, Сонечка пусть случай Сведет нас в пламенной любви! Мне очень понравилось стихотворение)
Ангелика: Очень нравится вот это стихотворение Пушкина «Ее глаза», обращено к А. А. Олениной Она мила — скажу меж нами — Придворных витязей гроза, И можно с южными звездами Сравнить, особенно стихами, Ее черкесские глаза, Она владеет ими смело, Они горят огня живей; Но, сам признайся, то ли дело Глаза Олениной моей! Какой задумчивый в них гений, И сколько детской простоты, И сколько томных выражений, И сколько неги и мечты!.. Потупит их с улыбкой Леля — В них скромных граций торжество; Поднимет — ангел Рафаэля Так созерцает божество.
Elenka: Сегодня одна моя знакомая написала это стихотворение. И я не знаю, почему оно меня так трогает, вроде бы уже давно не сожалею о нереальном, живу сегодняшним днем. Но, почему-то дыхание перехватывает, когда читаю. Захотелось и с вами поделиться. Автор Foliage. Заблудилась. Я давно заплутала в столетьях, Опоздала на век или два. Как мечтатель я грежу о лете В час, когда завывает зима. Я плутаю в времен коридорах, Обиваю пороги эпох. Совершила я глупый промах: Я в двадцатом сделала вдох. В нулевых человеком я стала, И живу вот с оглядкой назад. Мне чего-то всегда не хватало, Оттого и туманен мой взгляд. Не хватало понятий о чести, Благородства в умах и сердцах. Красоты лебединая песня Отзвучала в минувших веках. Я, возможно, ропщу понапрасну, Не умея жить здесь и сейчас. Настоящее тоже прекрасно, Несмотря на всю пошлость и грязь. Отряхнуть бы наш век от цинизма, От всесилия денежных пут... Только вспять повернуть реку жизни Невозможно - бесмысленный труд.
Эсмеральда: Elenka хорошее стихотворение, спасибо! а я тут открываю для себя поэта Александра Межирова. Очень понравилось вот это стихотворение: Арбат- одна из самых узких улиц, Не разминуться на тебе, Арбат!.. Но мы каким-то чудом разминулись Тому почти что двадцать лет назад. Быть может, был туман...А может. вьюга... Да что там...Время не воротишь вспять... прошли-и не заметили друг друга, И нечего об этом вспоминать. Не вспоминай, а думай о расплате- Бедой кормись, отчаяньем дыши За то, что разминулись на арбате Две друг для друга созданных души.
Ангелика: Elenka Эсмеральда , спасибо, девочки! Прекрасные стихи!
дю Солей: Девчонки, как здорово!Elenka , знакомой - персональное спасибо.
Эсмеральда: очень люблю Пастернака. Это стихотворение, наврное, многим известно, но всё-таки...Какой-то у его стихов необыкновенный ритм, музыка просто... ЗИМНЯЯ НОЧЬ Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела. Как летом роем мошкара Летит на пламя, Слетались хлопья со двора К оконной раме. Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела. На озаренный потолок Ложились тени, Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья. И падали два башмачка Со стуком на пол. И воск слезами с ночника На платье капал. И все терялось в снежной мгле Седой и белой. Свеча горела на столе, Свеча горела. На свечку дуло из угла, И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела.
Александра Белова: Это не Пушкин, не Ахматова, не Цветаева... Дружба ли это? Как хочется мне что-то написать... Да! Больше не могу молчать. Люблю я, но она мне говорит, Что уготована лишь роль подруги. Я не могу признаться, может быть, Он любит тоже, но молчит?... Что делать мне? Никто мне не поможет? Взываю помощи у Бога: Наставь на путь, раскрой глаза, Я буду счастлива тогда. Как долго буду ждать не знаю, Его я губы вспоминаю, Глаза... Те карие глаза, Что сводят так меня с ума. Хочу быть ближе... Было это. На что похоже? Дружба ль, нету? ..............
Расима: А мне Аля Кудряшова нравится: И когда ты будешь плакать, что скоро двадцать, то есть четверть жизни вылетела в трубу, не умеешь ни общаться, ни одеваться, и не знаешь - а куда тебе вдруг деваться, только Богу плакаться на судьбу. И когда тебя не возьмут ни в друзья, ни в жены, а оставят сувенирчиком на лотке, ускользнут, уйдут из жизни твоей лажовой - а тебя из печки вытащат обожженной и оставят остужаться на холодке. И когда тебе скажут - хочется, так рискни же, докажи, что тоже тот еще человек, ты решишь, что вроде некуда падать ниже, и вдохнешь поглубже, выберешься из книжек - и тебя ударит мартом по голове.
Расима: Или вот: Среди людей, которые не с нами уже есть те, которые не с ними, а с теми те, которые не с теми, и дальше, дальше вереница спин. на цыпочках уходят по цепочке по тихо звякнувшей дверной цепочке и мы лежим, до боли сжав ресницы, чтобы не догадались, что не спим. чтобы не догадались, как мы тотчас, как только лифт придет - чертовски точен, как только звук шагов все дальше, тоньше мы выбежим в предутренний ландшафт и будем все глядеть, как застывая, уходит то, чем жили мы. в трамвае заплатит за проезд. поставит vale в конце письма. и прекратит дышать. и прекратит дышать. и будет снимок с такими нами - жаркими, лесными среди людей, которые не с ними, не те, не мы, чужие из кино и будет снимок, смазанный и мелкий, никто не различит - цвета померкли, что ты и я смеемся на скамейке и солнцем истекает эскимо. Хвала тем, кто не с нами, храбрым вам, кто Терпел все наши глупости, повадки, и вряд ли тот и вправду виноват, кто решил, что с теми тоже по пути. Как хорошо, что лето, ярки краски, Что ночи коротки, что ранний транспорт, Что ты так крепко спишь. И не напрасно, Что лифт вот-вот уж должен подойти.
Расима: И ещё, например: Девочка научилась расправить плечи, если взять за руку - не ускоряет шаг. Девочка улыбается всем при встрече и радостно пьет текилу на брудершафт. Девочка миловидна, как октябрята - белая блузка в тон, талисман в кулак. у нее в глазах некормленные тигрята рвут твой бренный торс на британский флаг То есть сердце погрызть - остальное так, Для дворников и собак. А у девочки и коврик пропылесосен (или пропылесошен?), плита бела. Она вообще всё списывала на осень, но осень кончилась, а девочка не ожила. Девочка выпивает с тобой с три литра, смеется, ставит смайлик в конце строки, Она бы тебя давно уже пристрелила, но ей всё время как-то всё не с руки, То сумерки, то попутчики - дураки, То пули слишком мелки. У девочки рыжие волосы, зеленая куртка, синее небо, кудрявые облака. Девочка, кстати, полгода уже не курит, пробежка, чашка свежего молока Девочка обнимает тебя, будто анаконда, спрашивает, как назвали, как родила. Она тебя, в общем, забыла почти рекордно - два дня себе поревела и все дела. Потом, конечно, неделю всё письма жгла. И месяц где-то спать еще не могла. Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет к твоему плечу. Девочка уже умеет сказать не "нахрен", а спасибо большое, я, кажется, не хочу. Девочка - была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской "не влезай убьет". Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется: растил котенка, а выросло ё-моё. Точнее, слава богу уже не твоё. Остальное - дело её.
дю Солей: Не знаю чье, но уж больно понравилось: Всё сбудется , всё непременно сбудется. Ты только веры в счастье не теряй. Печаль уйдёт ,а горе позабудется. Не падай духом и не унывай. А по другому и нельзя иначе. Иначе сердце перестанет жить. А трудно?! - Пусть оно поплачет. Но только не разучится любить! Всё сбудется ,всё непременно сбудется. Плохое всё когда-нибудь пройдёт. Ты верь в себя и в жизни всё получится. И счастье будет , и любовь придёт. А по другому просто быть не может. Нам в жизни каждому был дан судьбой. Тот человек ,что дать нам счастье сможет. Ты осмотрись - он рядышком с тобой. Всё сбудется ,всё непременно сбудется. Расставит жизнь сама всё по местам. Что суждено ,то с нами в ней и случится. Во что мы верим ,то и будет нам.
Эсмеральда: А вот ещё Аля Кудряшова: Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять. Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану. Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать... Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне... Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
Mavrosha: Эсмеральда пишет: ЗИМНЯЯ НОЧЬ Ммм Одно из моих самых любимых стихотворений. Спасибо! Elenka пишет: Заблудилась. Отличное стихотворение. Местами там именно то, что я чувствую. Эсмеральда пишет: А вот ещё Аля Кудряшова: Мне безумно понравилось, спасибо!
Евгения 21: Мне очень нравится поэзия Лермонтова. Одно его стихотворение мне запало в душу, когда я еще училась в школе... Мне кажется, в нем таится скрытый смысл нашей жизни: И скучно, и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды..... Желанья!... Что пользы напрасно и вечно желать?... А годы проходят - все лучшие годы.... Любить... но кого же?... На время - не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь? - Там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и все там ничтожно... Что страсти? - Ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка; И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокркг, - Такая пустая и глупая шутка....
Anastasiya_V: Евгения 21 пишет: Мне очень нравится поэзия Лермонтова. Вот как! Мне тоже стихи Лермонтова больше всех по душе!
Angel: И мне)) Не знаю, было тут или нет (честно говоря, лень всю тему читать)... К *** Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для зблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслею небесной И силой духа убежден, Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец! Я горд!- прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам, под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть. Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил,- Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил? Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку - Безумец!- лишний раз пожать! Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала - я тебя не знал!
МариНика: Angel пишет: Я не унижусь пред тобою; О.. Лермонтов. Обожаю почти (с)
Евгения 21: А я вчера в интернете нашла стихотворение, посвященное окончанию школы. В душу мне сильно запало, сразу себя вспомнила несколько лет назад. Автора, к сожалению, не нашла.. От этих минут никуда нам не деться, И каждый из нас с этим чувством знаком. И значит, не только лишь школьное детство Уходит от нас вместе с первым звонком. Как елочный праздник, кончаются сказки, Как ленты в кино, обрываются сны. Уже не надеясь на чьи-то подсказки, Мы сами решать все задачи должны. Звени же над прошлым, над настоящим, Звени же над тем, что сберег, не сберег, Звени же над детством моим уходящим Печальный, прощальный, последний звонок.
дю Солей: А у меня в школе последнего звонка никогда небыло(((
Евгения 21: дю Солей пишет: А у меня в школе последнего звонка никогда небыло((( Жаль.... Это незабываемое событие. Один из тех мгновений, которое бывает раз в жизни и никогда не повторится.
Эсмеральда: А я подсела на Давида Самойлова И начинает уставать вода. И это означает близость снега. Вода устала быть ручьями, быть дождем, По корню подниматься, падать с неба. Вода устала петь, устала течь, Сиять, струиться и переливаться. Ей хочется утратить речь, залечь И там, где залегла, там оставаться. Под низким небом, тяжелей свинца, Усталая вода сияет тускло. Она устала быть самой собой, Но предстоит еще утратить чувства, Но предстоит еще заледенеть И уж не петь, а, как броня, звенеть. Ну а покуда - в мире тишина. Торчат кустов безлиственные прутья. Распутица кончается. Распутья Подмерзли. Но земля еще черна. Вот-вот повалит первый снег.
Эсмеральда: очень нравится и в тему: РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РОМАНС Плывет в тоске необьяснимой среди кирпичного надсада ночной кораблик негасимый из Александровского сада, ночной фонарик нелюдимый, на розу желтую похожий, над головой своих любимых, у ног прохожих. Плывет в тоске необьяснимой пчелиный ход сомнамбул, пьяниц. В ночной столице фотоснимок печально сделал иностранец, и выезжает на Ордынку такси с больными седоками, и мертвецы стоят в обнимку с особняками. Плывет в тоске необьяснимой певец печальный по столице, стоит у лавки керосинной печальный дворник круглолицый, спешит по улице невзрачной любовник старый и красивый. Полночный поезд новобрачный плывет в тоске необьяснимой. Плывет во мгле замоскворецкой, плывет в несчастие случайный, блуждает выговор еврейский на желтой лестнице печальной, и от любви до невеселья под Новый год, под воскресенье, плывет красотка записная, своей тоски не обьясняя. Плывет в глазах холодный вечер, дрожат снежинки на вагоне, морозный ветер, бледный ветер обтянет красные ладони, и льется мед огней вечерних и пахнет сладкою халвою, ночной пирог несет сочельник над головою. Твой Новый год по темно-синей волне средь моря городского плывет в тоске необьяснимой, как будто жизнь начнется снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево. И.Бродский
Евгения Бервальд: А я знаю романс на эти стихи в исполнении Михаила Козакова (музыка Владимира Романычева, на секундочку:)
Эсмеральда: Евгения Бервальд пишет: А я знаю романс на эти стихи в исполнении Михаила Козакова (музыка Владимира Романычева, на секундочку:) дааааа! я тоже знаю! это просто обалденно!!!!
Писарь: Евгения Бервальд пишет: музыка Владимира Романычева, на секундочку:) Минуточку...Я все правильно понимаю, Жень?
Евгения Бервальд: Писарь Да, это мой папа. *скромно потупилась*
Ольганиус: Евгения Бервальд класс!
Писарь: Высокую Поэзию Леонида Латынина язык не поворачивается называть просто "стихами". Друг Маргариты Тереховой (О, Миледи!...), в свое время он посвятил ей эти строки: Сад ты мой, больной и белый, свет ты мой – на склоне дня. Жест по-детски неумелый... Вспоминай меня. Двор. И выход в переулок. Вечер долгий без огня. Лес не прибран, гол и гулок... Вспоминай меня. Все неправедные речи. Речка. Полынья – место нашей главной встречи... Вспоминай меня. Позабудешь – Бог с тобою, Все у нас равно. Опускаюсь с головою в трезвое вино. Ах, какая там удача среди бела дня – вечер. Снег. Чужая дача... Вспоминай меня. Что за сила мчит нас лихо, в обе стороны гоня? Еле слышно. Еле. Тихо. Вспоминай меня. Здесь сама "виновница" читает это посвящение себе (слушать сочетание двух гениев спокойно невозможно ): http://angelic-poetry.livejournal.com/64433.html Сайт Л.Латынина: http://www.latynin.ru/poezlinks.html
Эсмеральда: Писарь Утро началось отлично: с открытия:) Слав, спасибо большое!)
Эсмеральда: Очень нравятся последние строчки последнего и предпоследнего куплетов: Вечер. Развалины геометрии. Точка, оставшаяся от угла. Вообще: чем дальше, тем беспредметнее. Так раздеваются догола. Но — останавливаются. И заросли скрывают дальнейшее, как печать содержанье послания. А казалось бы — с лабии и начать... Луна, изваянная в Монголии, прижимает к бесчувственному стеклу прыщавую, лезвиями магнолии гладко выбритую скулу. Как войску, пригодному больше к булочным очередям, чем кричать "ура", настоящему, чтоб обернуться будущим, требуется вчера. Это — комплекс статуи, слиться с теменью согласной, внутренности скрепя. Человек отличается только степенью отчаянья от самого себя. Иосиф Бродский. 1987г.
Агния: Свет, спасибо!
ИогАнна: Андрей Белянин Матушка-императрица, восемнадцать лет... Раз увидев - вечно Ваш до вздоха! Укороченная шпага, длинный пистолет, Рев ветров, крылатая эпоха. Что поделать, раз не время, если не судьба Встретиться, покаяться, проститься? Вырвет из любых объятий грозная труба - Не грусти, притихшая столица. Это вечный крест - менять любовь на миражи... Что мы можем отсудить у века? Горизонт всегда отодвигает рубежи И смеется как немой калека. Мертвый город глух к мольбам, и нечего менять Свой целковый на пригоршню меди... Даже не смотрите вслед, опять начнут пенять Наши заграничные соседи. Нам смешно, а их, как прежде, душит тот же страх, Ужас перед северным медведем... Матушка-императрица, где в санях, где в снах, Все равно когда-нибудь доедем! Над Невой зима опустит белое крыло, Сжалившись, врачуя и колдуя. Я умру столетьем позже, чуть вдохнув тепло Вашего шального поцелуя... http://lib.ru/RUFANT/BELYANIN/stihi.txt
Акча: ИогАнна Спасибо))))) Навеяло мне твое стихотворение и вот что я нашла... О, любовь! О, любовь! Скольких робких ты сделала смелыми, Взяв в мужчины вчерашних детей, Сколько каменных женщин ты сделала Мягче воска ладонью своей. И каких краснобаев отчаянных Ты сумела молчанью обречь, И каким безнадёжным молчальницам Ты дала соловьиную речь. Сколько судеб безжалостно скомкала, Сколько жизней ты оборвала, Скольким смертным, став вечными строками, О, любовь, ты бессмертье дала! (М. Карим) взято отсюдалучшие стихи о любви
Эсмеральда: Девчонки, спасибо! Есть некоторые стихи, которые даже не хочется анализировать, просто чувствуешь: Обманите меня, но совсем, навсегда, Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда, Чтоб поверить обману свободно, без дум, Чтоб за кем-то идти в темноте наобум. И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, Кто ведет лабиринтом неведомых зал, Чьё дыханье горит у меня на щеке, Кто сжимает мне руку так крепко в руке. А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман, Обманите и сами поверьте в обман. Обманите меня, но совсем, навсегда, Чтоб не думать зачем и не помнить когда. Максимилиан Волошин.
Ангелика: В тему осени... Я люблю свежесть осени, Запах листьев сухих, Блеск реки, волны с проседью, Клёнов стать золотых. Красоту притуманную, Зябкость утренних рос. Встречу где-то нежданную, Разговор не всерьёз. Тишину чуть озябшую, Монотонность дождя. Шлейф духов уходящий, Что напомнил тебя... Безик Сергей
ИогАнна: Андрей Белянин "Запрягу я тройку борзых, Темно-карих лошадей..." Вдаль, по первому морозу, От печали и страстей. От случайных строк и звуков, Чьей-то каши, чьих-то дров. От жужжащих в уши слухов, Прений и выговоров. В поднебесье ранней ранью Чуть заплещется рассвет, Белый снег звенящей сканью Заметет мой свежий след. Если можно, Боже правый, Нас помилуй и прости: Независимое право - Бросить вожжи средь пути. Серебро на плечи сыплет, Вскачь и - наплевать: куда?! Кони влет, по звездной зыби, Вплоть до Страшного суда. Только где-то там, в тумане, Прозвонят колокола... Были кони. Были - сани. Жизнь была и не была...
Хольгер Виксон: Внесу и я свою лепту. А, смерть курносая!.. Смеёшься надо мною!.. Ты смотришь на мой нос!.. Тебя я проучу!.. Я научу тебя почтению к мечу, Чей выпад был направленным моей рукою! Считаете смешною, бессмысленною выходку мою? Что, мол, со смертью биться бесполезно… Что предо мной уже раскрылась бездна… Да это так, и сам это я признаю. Но где же я стою? И кто это стоит передо мной стеною? Вы думали, я не узнаю вас? Для этого не надо мне и глаз. Я знаю всех, кто стал передо мною! А, старые враги! Ты, ложь! Вы, предрассудки! Ты, подлость! На!.. А, змеи клеветы! Людская глупость, вот и ты! Чтоб сдался я? Оставьте эти шутки! Я знаю, что меня сломает вскоре ваша сила, Вы одолеете меня, я в этом сознаюсь… Но я дерусь, дерусь, дерусь! Хотя я знаю, для меня уж приготовлена могила. Вы всё отняли! Вы мои разбили грёзы! Вы всё отняли… Даже сны, Что были страстью и любовью полны. Вы взяли лавры, взяли славу, взяли розы! Берите всё! Всё! Всё! Но всё-таки с собой Я что-то уношу. Он горделивый, И белоснежно чистый, и красивый… Он был оставлен мне ещё самой судьбой. И всем я покажу, тот знак, что был мне дан! Сегодня вечеров, да, да, в гостях у бога Замру я у лазурного порога И покажу ему мой рыцарский султан! Эдмон Ростан, последний монолог Сирано. Но это мой личный перевод. Если понравится - пишите. Не понравится - тоже.
ИогАнна: Простите, ради Бога, и в шпажном бое, безусловно, я Вам не соперник. Но я не вижу разницы (почти) в отрывке Вашем и преводе Щепкиной-Куперник. Сирано. А, смерть курносая!.. Смеешься надо мною?.. Ты смотришь на мой нос!.. Тебя я проучу!.. (Поднимает шпагу.) Почтенье к моему мечу!.. - Что говорите вы? Считаете смешною, Ненужной выходку мою? И сам я признаю, Что в бой вступать со смертью бесполезно. Передо мной уже раскрылась бездна. Но на врага идти, когда в руках успех, - Достойно труса лишь. Но кто передо мною? Вас сотни? Тысячи? Стоите вы стеною?, Ага! Я узнаю вас всех! Вы, старые враги! Ты, ложь! (Поражает шпагой воздух.) Вы, предрассудки!.. Ты, подлость! Вот тебе!.. А, змеи клеветы! Вот вам! (Снова поражает воздух.) Чтоб я вам уступил? Оставьте шутки! А, глупость, страшный враг, вот, наконец, и ты! Я знаю, что меня сломает ваша сила, Я знаю, что меня ждет страшная могила, Вы одолеете меня, я сознаюсь... Но все-таки я бьюсь, я бьюсь, я бьюсь! (Со страшной силой поражает шпагою воздух, пока, наконец, задохнувшись, не останавливается.) А! Вы всe отняли! Вы все разбили грезы! Вы взяли лавры, взяли розы! Берите всe! Всe! Всe! Но все-таки с собой Кой-что я уношу, как прежде, горделивым, И незапятнанным, и чистым, и красивым, - Кой-что оставлено и мне еще судьбой. Сегодня вечером, да, да, в гостях у бога Я у лазурного остановлюсь порога И покажу ему тот знак, что был мне дан... (Шпага выскальзывает из его рук, он шатается и падает в объятия Ле Бре и Рагно.) Роксана (склонясь над ним и целуя его в лоб). Что ж это, милый мой? Сирано (открывает глаза, узнает ее и счастливо улыбается). Мой рыцарский султан. Занавес А фильм наш 1989-го года идёт в переводе В. Соловьева. Сирано (поднимаясь, с помутневшим взглядом). Но если смерть, но если Уж умирать, так умирать не в кресле! Нет! Шпагу наголо! Я в кресле не останусь! (Обнажает шпагу.) Вы думаете, я сошел с ума? Глядите! Смерть мне смотрит на нос... Смотри, безносая, сама! Пришли мои враги. Позвольте вам представить! Они мне дороги, как память. (Колет шпагой пустоту.) Ложь! Подлость! Зависть!.. Лицемерье!.. (Делает выпады, задыхаясь, останавливается.) Hy, кто еще там? Я не трус! Я не сдаюсь по крайней мере. Я умираю, но дерусь! Шпага падает из его рук. Он шатается. Его поддерживают.. Все кончено. Но я не кончил эту... Мою субботнюю газету. Нас, кажется, прервало что-то... Роксана (целуя его). О милый Сирано! Сирано (открывая глаза, улыбается}. ...Итак, Я кончил пятницей... В субботу Убит поэт де Бержерак. Занавес
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: Но я не вижу разницы (почти) в отрывке Вашем и преводе Щепкиной-Куперник. М-м-дя, вы несомненно правы. И в этом виноват я, что-то дернуло написать "перевод", хотя надо было написать "переложение" или "переработка". Каюсь. Mea culpa? mea maxima culpa! Ну, что сделано, то уже сделано и менять запись было бы глупо и "некрасиво", с моей стороны. Тогда примите в виде извинения: Ночь. Коснулась ночь двумя крылами Окон всех запертых домов. И тьма поплыла меж домами Скрывая всё под свой покров. Всё засыпает. Сон, быть может, Не только лишь покой несёт. Кого-то может быть тревожат Веденья сна. А сон идет. Веденья тусклой чередою Проходят мимо. Может быть Тот жаждет сна и ждёт покоя, Чтобы дурное позабыть. Лишь я не жду от сна покоя, Не жду войти в небытие. Приснится иногда такое, Чего не позабыть. И мне Давно не носит пробужденье Восторга: здравствуй солнца свет! И остается лишь сомненье: Не сон ли жизнь? Но где ответ? Сны. Темнеет небо над домами, Выходит полная луна, Приходит ночь. Цветными снами Нас убаюкает она. И сны, как бабочки ночные Влетают в тишину квартир. Чудные сны и сны смешные Уносят всех нас в дивный мир. В том мире мы, как будто дети, Имеем всё, чего хотим. Хотим и век живем на свете, Хотим и к звёздам улетим. И в этом мире забываем Про все реальные дела. Мы тут душою отдыхаем, И жизнь такая нам мила. Но иногда печальны грёзы И часто сны тревожат нас. Не снится нам, реальны слёзы Текут во сне из наших глаз. Ну вот и всё, уже светает, И сны все превращая в пыль, На землю новый день вступает, Нас возвращая в жизни быль.
ИогАнна: Хольгер Виксон пишет: что-то дернуло написать "перевод", хотя надо было написать "переложение" или "переработка". Я так и поняла. А чуть подправить её бы даже и не мешало. Вышло совсем не хуже!
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: А чуть подправить её бы даже и не мешало. Вышло совсем не хуже! Дело не в подправлении, не могу терпеть, сам не знаю почему, в пьесах разорваных строк, когда первая часть строки - слова одного героя, а вторая - другого. И всё это разделено именами героев. Вот образчик именно такой обработки. Замахнулся на Вильяма нашего, так сказать, Шекспира. - Куда идёшь ты призрак, говори Я дальше не пойду… - Тогда послушай. Осталось мало время до зари, Так мало времени чтоб слушать души. - О, бедный дух! - Ты не жалей меня, А выслушай, что я готов тебе поведать Меня ты не спасёшь от адова огня, Но сладкой мести сможешь ты отведать. - Но за кого мне мстить? - Вот я перед тобой, Я отвой отец, обязан в ночь являться На этом месте. С утренней зарёй Я в пламень ада должен опускаться, Пока не выжжет смоляной огонь Моих грехов, что я свершил при жизни И не проси меня поведать сыне мой Про долю всех помянутых на тризне. Ведь даже лёгкое упоминание про ад Лишит тебя и радости и блага Мои слова всю кровь заледенят… Поэтому я промолчу для блага. Слова про ад, что я б мог рассказать, Не исцелят мою больную душу, Про ад я должен буду промолчать, Про остальное, Гамлет, слушай, слушай, слушай… - О боже! – Гамлет, ты меня любил, Но я убит, и к справедливости взываю. - Убит?! Отец, но кто тебя убил? Его к ответу я немедля призываю! Поведай мне немедленно, отец, Кто мог свершить преступное деянье? Я положу немедленно конец Свершившим в Дании такое злодеянье. - Я вижу, ты готов. Послушай, сын, меня. Пустили слух, что я в саду устало Прилёг под древо. Что в тот час змея, Что средь травы неслышной проползала, Меня ужалила. И вся моя страна Поверив сказке, в чём моя кончина Меня оплакивает. И не может знать она, В чём заключается правдивая причина. Была змея, о, подлый, гнусный зверь, Что так приблизил мой конец ужасный. И нет той твари изворотливей, хитрей, На ней венец всей Дании несчастной. - Мой дядя! - Да! О, этот гнусный зверь, Он властью колдовства, коварства даром Хотел владеть всем королевством, и теперь Всё завершил одним прямим ударом. Он знал, как обольстить, как ласками завлечь, Мою жену на ложе срама и разврата. Как силы неземные к этому привлечь Которые забыли уж когда-то. Какое здесь паденье было, сын! Моей, притворно чистой, королевы! Про это будешь знать лишь ты один, Лишь ты один про это будешь ведать. Подкрался дядя твой, я спал в саду, С проклятым соком белены в стакане, И влил раствор мне в ухо. Как в аду Я был от боли. Как в густом тумане Мой разум был. Мои же телеса Покрыли струпья, как при Лазаря проказе. Не могут люди или даже небеса Противится тому не в коем разе. Так братская рука во время сна Украла жизнь мою, венец и королеву. У негодяя ведь не дрогнула она… Но может быть, угодно было небу, Чтоб я предстал пред ним во всех грехах, Без покаянья, мира и причастья Чтоб начинанья все мои развеять в прах, Чтоб испытал я адовы несчастья. Но если ты – мой сын, то не позволь! Не дай моей короне задержаться На голове того, кто лишь позор Ей даст. Не смей лишь покушаться На мать свою. Позволь ты небесам Ей отомстить за грех кровосмешенья. Не запятнай души решившись сам Воздать ей за её все прегрешенья. Но мне пора уже, сын мой, уже пора. Уж звёзды гаснут в тёмной вышине, Светляк уж гаснет, улетая со двора. Прощай, прощай и помни обо мне!
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: Простите, ради Бога, и в шпажном бое, безусловно, я Вам не соперник. Кто знает? Мне приходилось девушкам проигрывать.
Хольгер Виксон: Очень часто тут вспоминают "Юнона и Авось". И стихи, и песни, и актёров и это правильно - спектакль того заслуживает, сам от него в восторге. Но эти стихи тоже многого заслуживают. Консепсьон Аргуэльо I Средь холмов от моря близко крепость странная на вид, Здесь обитель францисканцев память о былом хранит. Их патрон отцом вдруг крестным городу чужому стал, Ангел ликом здесь чудесным с ветвью золотой сиял. Древние гербы, трофеи безвозвратно сметены, Флаг чужой парит здесь, рея над камнями старины. Бреши и рубцы осады, на стенах их много тут, Только на мгновенье взгляды любопытных привлекут. Нить чудесно-золотую лишь любовь вплести могла В ткань суровую, простую,— та любовь не умерла. Лишь любовь та неизменно оживляет и сейчас Эти сумрачные стены,— слушайте о ней рассказ. II Здесь когда-то граф Резанов, русского царя посол, Возле амбразур у пушек важную беседу вел. О политике с властями завязал он разговор, Обсуждая вместе с ними о Союзе договор. Там с испанским комендантом дочь красавица была, Граф с ней говорил приватно про сердечные дела. Обсудили все условья, пункт за пунктом, все подряд, И закончилось Любовью то, что начал Дипломат. Мирный договор удачный граф с властями завершил, Как и свой любовный брачный, и на север поспешил. Обрученные простились на рассвете у скалы, В путь чрез океан пустились смело Русские Орлы. III Возле амбразур у пушек ожидали, вдаль смотря, Что жених-посол вернется к ним с ответом от царя. День за днем дул с моря ветер в амбразуры, в щели скал, День за днем пустынно-светел Тихий океан сверкал. Шли недели, и белела дюн песчаных полоса, Шли недели, и темнела даль, одетая в леса. IV Тщетно праздничной отрадой яркие плащи цвели, Исчезая с кавалькадой в пыльном облачке вдали. Барабан, шаг часового слышен с крепостной стены, Комендант и дочка снова одиноко жить должны. Нерушим круг ежедневный мелких дел, трудов, забот, Праздник с музыкой напевной только раз в году цветет. V Сорок лет осаду форта ветер океанский вел. С тех пор, как на север гордо русский отлетел орел. Сорок лет твердыню форта время рушило сильней, Крест Георгия у порта поднял гордо Монтерей. Цитадель вся расцветилась, разукрашен пышно зал, Путешественник известный сэр Джордж Симпсон там блистал. Много собралось народу на торжественный банкет, Принимал все поздравленья гость, английский баронет. Отзвучали речи, тосты, и застольный шум притих. Кто-то вслух неосторожно вспомнил, как пропал жених. Тут воскликнул сэр Джордж Симпсон: «Нет, жених не виноват! Он погиб, погиб бедняга сорок лет тому назад » . VI Умер по пути в Россию, в скачке граф упал с конем. А невеста, верно, замуж вышла, позабыв о нем. А жива ль она?» Ответа нет, толпа вся замерла. Конча, в черное одета, поднялась из-за стола. Лишь под белым капюшоном на него глядел в упор Черным углем пережженным скорбный и безумный взор. «А жива ль она?» — В молчанье четко раздались слова Кончи в черном одеянье: «Нет, сеньор, она мертва!» Френсис Бред Гарт
Elenka: Рождественский цикл И.Бродского. Вспомнилось к празднику. V. S. В Рождество все немного волхвы. В продовольственных слякоть и давка. Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка грудой свертков навьюченный люд: каждый сам себе царь и верблюд. Сетки, сумки, авоськи, кульки, шапки, галстуки, сбитые набок. Запах водки, хвои и трески, мандаринов, корицы и яблок. Хаос лиц, и не видно тропы в Вифлеем из-за снежной крупы. И разносчики скромных даров в транспорт прыгают, ломятся в двери, исчезают в провалах дворов, даже зная, что пусто в пещере: ни животных, ни яслей, ни Той, над Которою — нимб золотой. Пустота. Но при мысли о ней видишь вдруг как бы свет ниоткуда. Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо. Постоянство такого родства — основной механизм Рождества. То и празднуют нынче везде, что Его приближенье, сдвигая все столы. Не потребность в звезде пусть еще, но уж воля благая в человеках видна издали, и костры пастухи разожгли. Валит снег; не дымят, но трубят трубы кровель. Все лица, как пятна. Ирод пьет. Бабы прячут ребят. Кто грядет — никому непонятно: мы не знаем примет, и сердца могут вдруг не признать пришлеца. Но, когда на дверном сквозняке из тумана ночного густого возникает фигура в платке, и Младенца, и Духа Святого ощущаешь в себе без стыда; смотришь в небо и видишь — звезда. *** Что нужно для чуда? Кожух овчара, щепотка сегодня, крупица вчера, и к пригоршне завтра добавь на глазок огрызок пространства и неба кусок. И чудо свершится. Зане чудеса, к земле тяготея, хранят адреса, настолько добраться стремясь до конца, что даже в пустыне находят жильца. А если ты дом покидаешь - включи звезду на прощанье в четыре свечи, чтоб мир без вещей освещала она, вослед тебе глядя, во все времена.
ИогАнна: Андрей Белянин Зима... Опять зима: деревья, как игрушки, И самый чистый снег ложится в грязь дорог. А у виска свистит шальным ядром из пушки Случайно кем-то брошенный снежок. Вон, девушка прошла и улыбнулась будто, Но я прибавил шаг: торопят сотни дел. А вдруг это судьба вот этим самым утром Мне улыбнулась вслед, а я не разглядел? К героям прошлых лет не стоит и тянуться. На душах ставим крест и надпись "гололёд"... Я сам не соглашусь вот, прям сейчас, рехнуться, Копьё наперевес, меч в зубы и вперёд! Как много в мире зла, как мало Ланцелотов... Как много пышных фраз, как мало просто слов. И острый дефицит бродячих сумасбродов, И не хватает струн, и песен, и стихов. А может, всё не так? Ведь сердце бьется вроде. А может быть, сейчас, не глядя, в сей момент - Ту девушку догнать, спросить хоть о погоде И отпустить один старинный комплимент? Я с места взял в карьер, причем, довольно лихо. Надежды никакой, но все-таки успел! Взглянула, не дыша, потом назвала психом И улыбнулась так, что я чуть не запел. ...Зима, опять зима. А печь трещит о лете. Безверье и тоска уносятся в трубу. И коль в твоей душе хоть искорка, да светит, Надвинь на брови шлем и - встреть свою судьбу.
Эсмеральда: ИогАнна здорово, Ань, спасибо!)
Эсмеральда: Марина Цветаева Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет всё, что пело и боролось, Сияло и рвалось: И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос. И будет жизнь с ее насущным хлебом, С забывчивостью дня. И будет всё — как будто бы под небом И не было меня! Изменчивой, как дети, в каждой мине, И так недолго злой, Любившей час, когда дрова в камине Становятся золой, Виолончель и кавалькады в чаще, И колокол в селе… — Меня, такой живой и настоящей На ласковой земле! К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры, Чужие и свои?! — Я обращаюсь с требованьем веры И с просьбой о любви. И день и ночь, и письменно и устно: За правду да и нет, За то, что мне так часто — слишком грустно И только двадцать лет, За то, что мне прямая неизбежность — Прощение обид, За всю мою безудержную нежность И слишком гордый вид, За быстроту стремительных событий, За правду, за игру… — Послушайте! — Еще меня любите За то, что я умру.
ИогАнна: Сегодня, в день рождения Владимира Высоцкого, звучат его стихи. Замок временем срыт и укутан, укрыт В нежный плед из зеленых побегов, Но... развяжет язык молчаливый гранит - И холодное прошлое заговорит О походах, боях и победах. Время подвиги эти не стерло: Оторвать от него верхний пласт Или взять его крепче за горло - И оно свои тайны отдаст. Упадут сто замков и спадут сто оков, И сойдут сто потов целой груды веков, - И польются легенды из сотен стихов Про турниры, осады, про вольных стрелков. Ты к знакомым мелодиям ухо готовь И гляди понимающим оком, - Потому что любовь - это вечно любовь, Даже в будущем вашем далеком. Звонко лопалась сталь под напором меча, Тетива от натуги дымилась, Смерть на копьях сидела, утробно урча, В грязь валились враги, о пощаде крича, Победившим сдаваясь на милость. Но не все, оставаясь живыми, В доброте сохраняли сердца, Защитив свое доброе имя От заведомой лжи подлеца. Хорошо, если конь закусил удила И рука на копье поудобней легла, Хорошо, если знаешь - откуда стрела, Хуже - если по-подлому, из-за угла. Как у вас там с мерзавцем? Бьют? Поделом! Ведьмы вас не пугают шабашем? Но... не правда ли, зло называется злом Даже там - в добром будущем вашем? И вовеки веков, и во все времена Трус, предатель - всегда презираем, Враг есть враг, и война все равно есть война, И темница тесна, и свобода одна - И всегда на нее уповаем. Время эти понятья не стерло, Нужно только поднять верхний пласт - И дымящейся кровью из горла Чувства вечные хлынут на нас. Ныне, присно, во веки веков, старина, - И цена есть цена, и вина есть вина, И всегда хорошо, если честь спасена, Если другом надежно прикрыта спина. Чистоту, простоту мы у древних берем, Саги, сказки - из прошлого тащим, - Потому, что добро остается добром - В прошлом, будущем и настоящем! 1975
Эсмеральда: Я не люблю фатального исхода. От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда веселых песен не пою. Я не люблю открытого цинизма, В восторженность не верю, и еще, Когда чужой мои читает письма, Заглядывая мне через плечо. Я не люблю, когда наполовину Или когда прервали разговор. Я не люблю, когда стреляют в спину, Я также против выстрелов в упор. Я ненавижу сплетни в виде версий, Червей сомненья, почестей иглу, Или, когда все время против шерсти, Или, когда железом по стеклу. Я не люблю уверенности сытой, Уж лучше пусть откажут тормоза! Досадно мне, что слово "честь" забыто, И что в чести наветы за глаза. Когда я вижу сломанные крылья, Нет жалости во мне и неспроста - Я не люблю насилье и бессилье, Вот только жаль распятого Христа. Я не люблю себя, когда я трушу, Обидно мне, когда невинных бьют, Я не люблю, когда мне лезут в душу, Тем более, когда в нее плюют. Я не люблю манежи и арены, На них мильон меняют по рублю, Пусть впереди большие перемены, Я это никогда не полюблю. В. Высоцкий
Писарь: Во Франции наш режиссер-эмигрант снял новый документальный фильм о Владимире Семеновиче. Успел найти тех немногих оставшихся, кто знал его многие годы лично. Успел вовремя: один из них после съемок умер. Золотухин в больнице в тяжелом состоянии... Обещали показать по ТВ, правда, не сказали, когда и по какому. Ждем!
Хольгер Виксон: Не так давно меня порадовало одно стихотворение некого Ильи Лопатина, от которого я очень долго смеялся, и которое я чуть переработал, сделав более читабельным, и подсократил. В общем, это совмесное творение и представляю. Все ошибки допущенны намеренно, заглавные буквы в некоторых словах показывают неправельные ударения, что тоже сделано специально. В ту ночь Дюма в ударе был и очень много пил. Кабак он пением своим изрядно веселил. Взметнулась солнце в небеса всех светом озоря, И народилась у Дюма похмельная песнЯ. «Был Лузиан или Бастиан, ну, словом, д’Артаньян, И было, в общем, у него душ 26 крестьян. С такою малостью не жить – существовать позор. И вот решил над дворянин уйти в ночной дозор. Он показал крестьянам всем один здоровый шиш И, сев на жёлтого коня, вмиг поскакал в Париж». Дюма бы долго ещё пел – он был изрядно зол, Но, погрузив лицо в салат, велел нести рассол. Придя в себя к исходу дня, Дюма опять за стол: Опять вино, опять песнЯ, а по утру рассол. «Наш Лузиан, то есть д'Артаньян, до Менга доскакал, И лик прекрасный мЕльком он в окошке увидал. Была та дама не одна – был с нею граф Рошфор – И острый шпаг его сверкал в такт звона медных шпор. Стал д'Артаньян качать права, но от ударов пал, А граф Рошфор, стащив письмо, к Парижу поскакал». Дюма не пил, он лишь курил – болела голова. Опять всё ночь гуляла с ним окрестная братва. В углу стоял початый ром – Дюма не смог стерпеть – Налил, глотнул - О! Вот музА! – и начал дальше петь. «И вот в Париже д'Артаньян. Пробившись сквозь толпу, он де Тревилю в ноги пал, чтоб тот помог ему. Мол, так и так, служить готов во славу короля! Без этого хоть в Сену мне, хоть с башни ЭйфелЯ. Стал мушкетёром д'Артаньян, закон их очень прост: Держи клинок, руби, коли, и охраняй свой пост. И появились у него три верных mon ami: Мудрец – Атос, силач – Портос, священник – Арамис. Короче, у героя жизнь слегка пошла на лад». Дюма сидел, хлебал рассол, грыз твёрдый шоколад. «Ещё Констанция была, её герой любил…» Тут призадумался Дюма и взял – её убил. А что не так? Дюма автОр: придумал, сочинил. Да мало ли сколькИх людей в романе он сгубил? «И д’Артаньян решим отмстить. (Но не Дюме, нет, нет!) Нашел Миледи и её отправил на тот свет. Потом он, совестью грызим, пошел под ла-Рошель. Там быстро лейтенантом стал, но растерял друзей: Один постригся в монастырь, другого ждал венец…» Дюма отёр могучий пот – всё, песенке конец! Но нет, не может наш Дюма так просто захотеть И на пол слове, прям сейчас, закончить песню петь. И снова кофе, ром, табак, чтобы призвать музУ. Продолжил наш Дюма нести полнейшую бузу. «Прошло почти уж двадцать лет, во Франции фрондА. Её вождём стал… как его… А!.. Никита Джигурда. Но всех опять спасает наш красавец д'Артаньян. Его повысил кардинал – теперь он капитан. Вот тут и вспомнил д'Артаньян - был где-то граф Рошфор, Давно он как-то не слыхал стук очень медных шпор. Через неделю капитан толпу во всю рубил… Глазам не верит д'Артаньян – Рошфора он убил». Дюма, наверно, был бы рад ещё с неделю пить, Но затянулась песнь, пора итоги подводить. Глотнул он ром, втянул табак. Прощальный, мол, привет! И затянул на свой манер прощальный всем куплет. «Так прожил жизнь наш д'Артаньян, другого не желал: Стакан вина, хороший друг, и шпага да кинжал. Он очень был у нас хитёр и очень был умён – Как лохов многих он развёл…. Не назовём имён. Любил он женщин, жизнь, Париж… Романтиком он был, Но среди всех перипетий себя он не забыл. Хотелось маршалом ему стать, прям, в рассвете лет, Но вот прошёл и год, и пять, а званья нет, как нет. Атос в своём поместье жил, весьма доволен он. И у него родился сын – виконт де Бражелон. Стал шишкой в церкви Арамис, не зря он был хитёр. Бароном толстым стал Портос, но шпаг его остёр». Давно прошли все эти дни, уже давно весьма, Но ещё помнят кабаки чудачества Дюма. Вот и сейчас все гиды, блин, как по святым местам, Проводят толпами турьё по этим кабакам. Почитатели творчества Александра Дюма-отца могут кидаться тапками. А ещё я очень хотел бы прочесть отзывы о этой "поэме".
ИогАнна: Хольгер Виксон , здОрово! Мне понравилось:-) В стиле "На юг вороны полетели..." И наши форумчане тоже пересказывали наше любимое произведение в Поэтическом марафоне : http://gardemariny.borda.ru/?1-7-0-00000018-000-60-0 Особенно вторая часть: http://gardemariny.borda.ru/?1-7-0-00000021-000-0-0-1353004208 Дюма и рассол - это круто! Qu'est-ce que c'est рассол? (С) Впрочем, Дюма был в России. В ролевке "Гардемарины. Тайна императрицы" о приключениях гардов в Париже Белову в одной из сцен очень бы пригодился рассол. Но, что-то мы не нашли тогда в Париже рассола. И до сих пор, наверное, не сыскать:-) И ещё есть некоторые вопросы по тексту. Был Лузиан или Бастиан, ну, словом, д’Артаньян А почему не Шарль? Был Шарль де Бац де Кастельмор, ну, словом д`Артаньян. Так не пойдёт? Потом он, совестью грызим, пошел под ла-Рошель. Там быстро капитаном стал, но растерял друзей: Текст романа я не помню, но, кажется, после подвигов под ла-Рошелью д`Артаньян получил чин лейтенанта. Там быстро лейтенантом стал... О шпоры глаз зацепился. В 17-м веке и по тексту романа у Рошфора были медные шпоры? Если нет, то можно переделать. Рыцари носили золотые или золоченые шпоры, их оруженосцы — серебряные В средние века служба в кавалерии стала прерогативой знати, а золотые (на самом деле, конечно, позолоченные) шпоры — отличительным знаком воина, посвящённого в рыцари. И острый шпаг его сверкал в такт звона медных шпор. И клинок его сверкал как золото со шпор. В первом варианте 14 слогов, во втором - 13. Немного не хватает, но ритм не сильно нарушается. Давно он как-то не слыхал стук очень медных шпор. Давно он как-то не слыхал звон золоченых шпор. Да, и что-то с "башней ЭйфелЯ" можно сделать, чтоб ваще в эпоху было. Какие-то по тексту романа были в Париже верхотуры? Мне не принципиально, но дюманцы, думаю, бы оценили.
Акча: Хольгер Виксон, спасибо, очень весело...))) А у меня глаз зацепился за эту фразу «Был Лузиан или Бастиан, ну, словом, д’Артаньян, И было, в общем, у него душ 26 крестьян. И вспомнились слова Брильи о том, что во Франции нет рабства...
ИогАнна: Акча, лукавит сей француз. Обычные для Запада двойные стандарты. Да и де Брильи не всю Россию видел, не везде было крепостное право. Прошу прощения, что среди тонких поэтических материй, но кому интересно: http://www.pravo.vuzlib.org/book_z983_page_39.html Или погуглите на "крепостное право". Во Франции есть нюансы.... В формах личной зависимости. И потом, Брильи это говорил в 1743 г., а д'Артаньян жил в 1620-е годы. И по регионам надо смотреть. Дарт - житель южной аграрной провинции. А если будет скучно, то откупори шампанского бутылку иль перечти "Женитьбу Фигаро". Бомарше (француз) написал во второй половине 18 в., действие происходит в Испании, хотя понятно, что это такая форма политической сатиры. Однако у графа Альмавива еще существует право первой брачной ночи. Что это, как не форма рабства? А потом была Великая Французская революция и Учредительное собрание приняло декрет "Об уничтожении феодальных прав и привилегий". Короче, я к тому, что пусть останется строка про "душ 26 крестьян". Дарт - обедневший дворянин из провинции. Из сельской местности.
Хольгер Виксон: Соодруги! Все Бастианы, Кристианы, медные шпоры, и прочее на совести автора Ильи Лопатина. Мне пришлось только сильно менять ритм и кое-где рифму. (Удивительно, что Джигурда никого не возмутил.) 26 душ крестьян на моей совести, по другому подчеркнуть бедность гасконца мне не пришло в голову. На моей же совести все неправильные ударения и коверканные слова. Да с капитаном под Ля-Рошелью я продуплил, исправлю. Но дупление это храническая болезнь моей первой ролевой команды, а дятел, делающий дупла, это их тотемный зверь. С Эльфелевой башней, да, получилось несоответствие, но первый вариант, а это моё "творчество", мне не совсем понравился: На службу нашему Луи всего себя отдам! Без этого нет жизни мне - шагну я с Нотр-Дам! Но упоминать собор парижской Богоматери в суе было некрасиво, и появилась "башня ЭйфелЯ". Эта "поэма" чистейшей воды стёб, и требовать каких-то соответствий нелогично. Она как... Но я рад, что эта "поэма" вызвала положительные эмоции.
ИогАнна: На службу нашему Луи всего себя отдам! Без этого нет жизни мне - шагну я с Нотр-Дам! Ах, вот так было... Можно то же самое сказать другими словами: На службу нашему Луи отдам жизнь до конца Иначе брошусь вниз башкой я с Луврского дворца. Ну, или какого-нибудь другого дворца - для рифмы. Турнельский дворец подошёл бы, но он уже к тому времени разрушен. Ну, конечно, стёб:-) А если такой? В Питере нынче на гардемаринской встрече наши пели. До этого я знала красноармейский вариант. КанцлерГи - История рыцаря (Крестоносцы)
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: На службу нашему Луи отдам жизнь до конца Иначе брошусь вниз башкой я с Луврского дворца. Пять баллов! Можно было бы и так. ИогАнна пишет: В Питере нынче на гардемаринской встрече наши пели. До этого я знала красноармейский вариант. На концертах Канцлера я громче всех орал, чтобы её исполнили на заказ слушателей. :-) Я тоже знаю красноормейский вариант. Под него на тропах шагать было весело.
Хольгер Виксон: А не спеть ли мне тихую бом-тирлимку? (После прочтения хроник Сиалы я решил написать и себе такую вот бом-тирлимку.) Вот клинок покинул ножны! Бом-тирлим, бом-тирлим! Все последствия возможны! Бом-тирлим, бом-тирлим! Вот выходит враг к баръеру. Бом-тирлим, бом-тирлим! Чтоб меня сразить умело. Бом-тирлим, бом-тирлим! Мы клинки скрестили дружно... Бом-тирлим, бом-тирлим! Ну зачем мне это нужно?! Бом-тирлим, бом-тирлим! Вот клинок в плечо мне клюнул. Бом-тирлим, бом-тирлим! А врагу я в морду плюнул. Бом-тирлим, бом-тирлим! Страшно враг мой разозлился. Бом-тирлим, бом-тирлим! Сам чуть насмерть не убился! Бом-тирлим, бом-тирлим! Даже шпагой он кидался. Бом-тирлим, бом-тирлим! Я за деревом спасался. Бом-тирлим, бом-тирлим! Вот о корень враг споткнулся. Бом-тирлим, бом-тирлим! Сам на свой клинок наткнулся. Бом-тирлим, бом-тирлим! Как-то странно получилось. Бом-тирлим, бом-тирлим! Вся дуэль недолго длилась. Бом-тирлим, бом-тирлим! Вот почти и песня спета. Бом-тирлим, бом-тирлим! Есть во мне душа поэта! Бом-тирлим, бом-тирлим! Тихо в землю враг ложится. Бом-тирлим, бом-тирлим! Вот и повод есть напиться. Бом-тирлим, бом-тирлим! Как врага мы помянули! Бом-тирлим, бом-тирлим! Чуть в вине не утонули. Бом-тирлим, бом-тирлим! Всё теперь в глазах двоится. Бом-тирлим, бом-тирлим! Я пойду апохмелиться. Бом-тирлим, бом-тирлим! (Все "бом-тирлимы" читать писклявым голосом капризной пятилетней девочки. :-))
ИогАнна: Андрей Белянин Научите меня песням. Я устал бренчать на лире. Научите меня песням, чтобы ненависть и кровь Зазвенели, растекаясь в этом полусонном мире, Где рождаются на струнах прародители стихов! Где летают альбатросы, где скользят меж сосен шпаги, Где соленые баллады сотканы из облаков, Где витают над планетой духи битвы и отваги, Возрождая неземную вдохновенную любовь! Научите меня песням. Вкладывая душу в звуки, Научите меня песням, отражая в нотах боль... О победах и паденьях, о печали и разлуке, О пустой попытке вжиться в мне навязанную роль. Невозможно отреченье от земли или от неба, Невозможно возлиянье и молитвы двум богам. В небе чувствуешь острее жаркий вкус вина и хлеба, На земле всю жизнь тоскуешь по небесным кренделям. Научите меня песням. Только чтоб о самом главном. Научите меня песням. Я рожден, я должен петь! Очень просто быть известным, убедительным и славным Прославляя томным альтом опустившуюся плеть... Успокойте мою душу, разверните мои плечи, Взвесьте все мои поступки на космических весах, И тогда взойдет из тлена знанье истины и речи, И тогда родится Песня там, где ныне пыль и страх!
Хольгер Виксон: Больше некому стало Делать дыры в бумаге окон, Но как холодно в доме. Тиё.
Ангелика: Живите так, как будто жизнь на миг дана, Как будто в сердце не кончается весна. Как будто вертится весь шар земной для вас. Забудьте прошлое, настройтесь на «сейчас»! Живите так, как будто не было потерь, Как будто вам не закрывали к счастью дверь. Как будто не было предательств за спиной… Пускай сомненья не стоят в душе стеной. Живите так, как будто в небе нету туч, Как будто каждый день прекрасен и везуч. Когда поверите, что так и есть, душой, То улыбнётся мир радушный и большой. Живите так, чтоб вам хотели доверять, Чтоб разучились люди искренность терять… Как будто ноша на плечах для вас, как пух… Как будто вам легко сказать о главном вслух… Живите так, как будто «Завтра» вовсе нет. Включите в сердце для любви зелёный свет. И жизнь сама исполнит ваш любой каприз. Живите так, чтоб Бог сказал: «Давай на БИС!» Ирина Самарина
ИогАнна: Андрей Белянин Несопоставимые слова Мечутся в восторге птичьих трелей. Кружится шальная голова От густых февральских акварелей. От внезапно выпавших снегов Удивлённо-круглолико солнце. Минул век в предчувствии стихов, И в горящих бликах брызжет стронций! На деревьях кадмий и кармин, В тёплый кобальт выкрашены крыши. Солнечных зайчишек подкормить Я спешу на холст, где сонно дышит Будущий весенний силуэт Утомлённой проповедью Музы. Хочешь, мы десятком ярких лент Ей украсим однотонность блузы? Нарисуем поле с мотыльком, Всё простим, обиды и промашки, Чтоб её дыханье так легко Щекотало лепестки ромашки...
Писарь: "Бродя по просторам..."(С) в этот раз наткнулся на ежиков Майка Зиновкина. Кто еще не знает - знакомьтесь. Он не только певец топающих и фыркающих колючек, он еще много чего другого хорошего пишет: http://www.stihi.ru/avtor/mikymike&book=8#8 Мне мерещатся ёжики Мне мерещились ёжики в каждом углу, Я из кресла тащил за иглою иглу, Они тапок моих избегали легко, Пили пиво моё они — не молоко! Они спать мне мешали (всю ночь шебуршат!), И водили купать в мою ванну ежат, Зная, что никого целый день дома нет, Эти ёжики юзали мой интернет. Я устал их терпеть! Я бы выгнал их прочь, Но не знал, кто мне в этом сумел бы помочь — Ведь твердили кругом все: «Давай, не смеши! Ну, откуда возьмутся вдруг в доме ежи? Просто в жизни твоей нынче полная тьма, Просто ты потихонечку сходишь с ума, Просто часто бухим ты приходишь домой — Вот и чудятся глюки в квартире пустой.» Не хотели понять то, что я не шучу, Что недавно визит наносил я врачу, Что сказал он, когда я ворвался к нему: «Ты ежей-то с собою привёл почему?» Мне мерещились ёжики. Вот уже год. И немеряно мне доставляли хлопот, Ведь куда б ни пошёл я — повсюду за мной Они следуют шумной колючей толпой: На работу с утра провожали меня, Возвращался я вечером — та же фигня. В магазин, на свиданье, в кино, к корешам... Я уже привыкать начал к этим ежам. Но однажды проснулся, и... что-то не так! Я лежу на диване, кругом кавардак, Солнце светит в окошко, будильник орёт... Но как будто чего-то всё ж не достаёт. Вдруг меня осенило: «А где же ежи???» Удивительно: нету кругом ни души! Лишь внизу на обоях иглой — как порез: «Не скучай, милый Майк! Мы уехали в лес!» Я, конечно, грустил, и, конечно, скучал, Я в запой уходил, я не спал по ночам, Я считал дни до отпуска. И, наконец, Этот срок наступил! Я отправился в лес. А в лесу хорошо! — отдыхает душа. Здесь под каждым кустом можно встретить ежа. Я теперь здесь живу. Здесь я счастлив вполне — Нужно мне, чтоб мерещились ёжики мне!
ИогАнна: Андрей Белянин Ночь вступила в мой дом легкомысленным хлопаньем окон... На рулетке эпохи опять выпадало зеро, Словно кто-то прорвал надоевший до времени кокон, И вздохнула бумага, и зашевелилось перо. Я бы жил как всегда в ожидании срыва и сдвига, Я ладонью пытался поймать ускользающий луч... Но пришла восемнадцатилетняя леди Интрига - Все окутала тайной и двери закрыла на ключ. Я потрогал замок и пошел к необъятному морю, Как возвышенна смерть в белопарусном гордом гробу... Если водкою можно залить и бездонное горе, Море выправит нервы, с колен поднимая судьбу. А потом я пройду по всемирным анналам и весям, Где сомкнутся вселенные с лязгом гигантских клещей. Но века утверждают, что мир бесконечно чудесен, Если мы не ломаем природную сущность вещей. Отдавайте любимым цветы, небеса и планеты. Отдавайте поэзии радость любви и потерь. Пусть окрасится ночь фейерверком стихов и сюжетов И замки упадут. И стучащим откроется дверь...
ИогАнна: Сегодня в эл.почту пришло приглашение посмотреть статью на Макспарке, а там такое стихотворение. Людмила Орагвелидзе (Тбилиси, Грузия). Старуха вяжет зимние носки, Скрипит под нею старая кровать. Кто знает глубину её тоски?... Старухе скоро - девяносто пять. Она торгует шерстью и шитьем На придорожном рынке у моста, И если напрямик, сквозь бурелом, То до него обычная верста. Старуха вяжет. Может быть, продаст... Невестка варит яблочный компот. Мяукает голодный Гондурас - Зачуханый, бесхвостый черный кот. Невестка злится. Вновь...не с той ноги. (Старуху вязко пробирает дрожь) "Боишься? Ведьма! Дай пожить другим, Ты и до ста, наверно, доживешь". Старуха вяжет. Катится слеза. (Утерла незаметно рукавом). Потом взглянула вверх, на образа, На на небо, загрязненное окном. А до икон достать - длина руки... А до небес - обычная верста.... Старуха вяжет зимние носки, Она не хочет, Господи, до ста.... ---- В прошлом году состоялся открытый чемпионат Балтии по русской поэзии, участие в конкурсе приняли 517 поэтов из 27 стран мира. Людмила ОРАГВЕЛИДЗЕ (Грузия) - поэт, победитель Международного литературного конкурса "Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2012". Сегодня, во Всемирный день поэзии, объявлен 2-ой открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии -2013. Положение о конкурсе опубликовано на портале http://stihi.lv
Эсмеральда: ой, Ань, до слез!
Хольгер Виксон: Образец очень мрачной, но очень красивой, на мой взгляд, бельгийской поэзии Эмиля Вверхарна. ЧИСЛА Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ, Со лбом, в бореньях роковых Разбитым о недвижность их! На жесткой почве, с прямотой иглы, Глухого леса высятся стволы; Их ветки — молний извиванья; Вверху — квадратных скал углы, Громады страха и молчанья; И бесконечность в вышине Алмазных звезд, с небес ко мне Глядящих, — строги и суровы; И за покровами покровы Вкруг золотой Изиды, в вышине! Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ! Как взоры пристальны их роковых проблем! Первичные, они — пред нами суть затем, Чтоб в вечности пребыть такими ж! От их всевластных рук вселенной не отымешь, Они лежат на дне и в сущности вещей, Нетленно проходя сквозь мириады дней. Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ! Открою я глаза: — их чудеса кругом! Закрою я глаза: — они во мне самом! За кругом круг, в бессчетных сочетаньях, Они скользят в воспоминаньях. Я погибаю, я пропал, Разбив чело о камни скал, Сломав все пальцы об утесы... Как бред кошмара — их вопросы! Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ! Вы тексты от каких затерянных страниц? Остатки от какой разрушенной вселенной? Ваш отвлеченный взор, взор глаза без ресниц, — Гвоздь, проходящий в сталь, меч, острый неизменно! От ваших пристаней кто вдаль не отплывал? Но гибли все ладьи о зубья тайных скал. Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ! Мой ум измучен и поник На берегах спокойных книг, В слепящем, словно солнце, мраке; И предо мной, во мгле теней, Клубком переплетенных змей Взвиваются хмельные знаки. Я руки протянул во мгле: Но вашей тяжестью к земле Я наклонен в порыве смелом. Я изнемог, я изнемог — На переходах всех дорог Встречаться с вами, как с пределом! Я — обезумевший в лесу Предвечных Числ! Доколе ж длительная пытка Отравленного их напитка, Вливаемого в грудь с высот? Как знать, реальность или тени Они? но, холоден, как лед, Их роковой закон гнетет Чудовищностью нарушений! Доколь бессчетность в вышине Алмазных звезд, в их вечном сне, Взор устремляющих ко мне Неумолимо и сурово? О, вечно ль не сорвать покрова Вкруг золотой Изиды, в вышине?
Ангелика: ИогАнна Хольгер Виксон ну тоску навели...
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: Хольгер Виксон ну тоску навели... Да, мрачно, но красиво. И лучше, я считаю, чем "Падаль" Шарля Бодлера. Но Бодлера я не буду выкладывать. Это гораздо лучше: Кошку погладишь — она запоёт… Кошку погладишь — она запоет, Выпустит тонкие когти. Пес, если нужно всю ночь у ворот Честно под дождиком мокнет. Кошка лукаво отводит свой взгляд, Смотрит на звезды в окошко. Пес мой безмерно доволен и рад, Лишь приласкаешь немножко. Если же гости придут в выходной. Кошка в истоме и лени, Громко трещит, как волчок заводной Щурясь у них на коленях. Пес от моей не отходит руки, Слушаясь каждого жеста. Дружба дороже, чем все пироги, Даже из сдобного теста. Кошке хоть тысячу раз повтори: — «Киска, не рви мою шапку». Пес мой веселый несет, посмотри, Утром пропавшую шапку. Кошка гуляет всю ночь напролет, Пес мой — мальчишка примерный. Он храпака под кроватью дает, Значит — он друг самый верный! Кошка чудесно поет у огня… Кошка чудесно поет у огня, Лазит на дерево ловко, Ловит и рвет, догоняя меня, Пробку с продетой веревкой. Все же с тобою мы делим досуг, Бинки послушный и верный, Бинки, мой старый, испытанный друг, Правнук собаки пещерной. Если, набрав из-под крана воды, Лапы намочите кошке (Чтобы потом обнаружить следы Диких зверей на дорожке), Кошка, царапаясь, рвется из рук, Фыркает, воет, мяучит. Бинки — мой верный, испытанный друг, Дружба ему не наскучит. Вечером кошка, как ласковый зверь, Трется о ваши колени. Только вы ляжете, кошка за дверь, Мчится, считая ступени. Кошка по крышам гуляет всю ночь, Бинки мне верен и спящий: Он под кроватью храпит во всю мочь — Значит, он друг настоящий! Редьярд Киплинг.
Береника: Стишата весьма популярные, но думаю, к месту, чтобы разрядить обстановку в эти снежные дни У нас пропадают из вазы конфеты. Их папа не любит. У мамы – диета. К нам ночью приходит Конфетная Жрушка, А все говорят я сластена и врушка. Никто мне не верит, хотят наказать. А я им никак не могу доказать, Что Жрушка приходит, крадется к буфету Находит в нем вазу, а в вазе конфеты. Съедает сама их, коварная Жрушка, А фантики прячет ко мне под подушку. Анна Лукашева * * * С лицом измученным и серым, На белой смятой простыне, Как жертва бешеной холеры, Лежит коленками к стене. Протяжно стонет, как при родах. Трясётся градусник в руках. Вся скорбь еврейского народа Застыла в суженных зрачках. По волевому подбородку Струится пенная слюна. Он шепчет жалобно и робко: «Как ты с детьми теперь одна??..» В квартире стихли разговоры, Ночник горит едва-едва. Темно… опущены все шторы… У мужа тридцать семь и два.
Хольгер Виксон: Береника пишет: У мужа тридцать семь и два.
Ангелика: Хольгер Виксон Береника
ИогАнна: У Андрея Усачёва есть цикл стихотворений для детей "Азбука Бабы Яги". На букву "Б" такое стихотворение. БОГАТЫРЬ КУРГАН КУРГАНЫЧ В той степи, где полынь да бурьян Где в оврагах растёт трын-трава, Там стоит великанский Курган — Богатырская спит голова. Голова та от пыли седа, Поросла ковылём борода, И земля вокруг трясётся чуть-чуть, Словно дышит великанская грудь. Мимо даже орёл не летит, И ни мышь не бежит, ни тушкан… Семь столетий обманчиво спит Богатырь древнерусский Курган. Но случайно на него наступи — Словно гром среди белого дня, Грянет голос могучий в степи: — Это кто потревожил меня? Зашевелится могучий Курган, Затрясутся на усах ковыли… И поднимется такой ураган, Что сметёт всё живое с земли… И дубы полетят, как трава, И обрушатся небо и твердь… Может, это пустая молва, Но старайтесь под ноги смотреть! Вся Азбука Бабы Яги http://lib.rus.ec/b/338824/read
ИогАнна: В несметном нашем богатстве Слова драгоценные есть: Отечество, Верность, Братство. А есть еще: Совесть, Честь... Ах, если бы все понимали, Что это не просто слова, Каких бы мы бед избежали. И это не просто слова! Александр Яшин, 1957 г. 27 марта исполняется 100 лет со дня рождения вологодского поэта Александра Яшина. Небольшая статья о нём в "Российской газете" http://www.rg.ru/2013/03/21/poezia.html На фронте он был военным корреспондентом. АЛЕКСАНДР ЯШИН (1913-1968) Не позабыть мне первых схваток, Разбитых сел, дорог в крови, Ночей под кровом плащ-палаток, Как первой не забыть любви. Все шло не так, как представлялось, Как в книгах вычитал, - Не так. Все было ново: дождь, усталость, Разрывы мин и гул атак. Заране знать хотел, бывало, Как поведу себя в боях: Не осрамлюсь ли поначалу, Не заберется ль в сердце страх? Что я ни в чем других не хуже, Переношу тяжелый путь, - Я затянул ремень потуже И широко расправил грудь. Конечно, стало представляться, Что ты храбрейший из солдат: Конечно, все тобой гордятся, На одного тебя глядят. С тобой – удачи и победа, Поешь и ходишь, как во сне. Кто эти чувства не изведал, Тот просто не был на войне. (1941) *** ОБСТРЕЛ Снаряд упал на берегу Невы, Швырнув осколки и волну взрывную В чугунную резьбу На мостовую. С подъезда ошарашенные львы По улице метнулись врассыпную. Другой снаряд ударил в особняк – Атланты грохнулись у тротуара; Над грудой пламя вздыбилось, как флаг. Труба печная подняла кулак, Как бы грозя неотвратимой карой… (1942) *** Десяток лет И два десятка Спокойствия и тишины, А я, Как та вдова-солдатка, Все не опомнюсь от войны. (1959)
ИогАнна: Андрей Белянин Тяжелый крест мечтателей Нам плотно лег на плечи, И в разных храмах матери Спешили ставить свечи, А мы, упившись досыта Тоской о дальних странах, Вручали души господу, А тело океану. Мы были дивно молоды Без граней и условий, А в наше время золото Ценилось выше крови. И только пушки ахали, Отплюнувшись картечью, И плакали, и плакали По нам, заблудшим, свечи. Блеск алых звезд над стапелем Знак силы и азарта, И восковою капелькой Жизнь падала на карту, А смерть свистала около, И я берег от ветра Листок стихов, заботливо Прикрытый пистолетом...
Хольгер Виксон: Как человек, принимавший участие в III крестовом походе и бившийся под Хаттином, правда, в войске Саладина, обороняший Ангмар, прошедший весь путь из Валинора в Средиземье, сражавшийся с последними ситхами на Явине IV, и много чего другого, не могу обойти вниманием творчество ролевиков, поистене народное. Куликово поле. К князю Диме, в двор московский забежали ходоки: - Kняже! В поле Куликовом ждут мамаевы полки. С перепою князь не понял - кто такие, чо орут? Кто в том поле объявился и какого беса ждут? Kняже крикнул: "Воевода! Собирай к обеду рать. По кувшину браги вмажем да поедем воевать." Как на поле Куликовом засвистали кулики И толпою бестолковой вышли русские полки. Как дыхнули перегаром- за версту от них разит. Раз так выпито не мало, значит, будет враг разбит. Двалцать дней полки стояли – а, Мамая не видать. Уж дружина заворчала: "Да на кой нам здесь стоять? Кой-что в узел не завяжешь, двадцать дней прошло ни как. Князь, иль браги дать прикажешь, или сам стой как дурак" Князь лицом переменился, мигом хмель с башки слетел, Чтобы рать не разбежалась, выдать браги всем велел. Разбрелася вся дружина, песни, пляски тут и там, Всё оружье разбросали по оврагам да кустам Раз под вечер, ко всенощной, князь сидел и пил рассол, Дверь в шатёр с ноги открылась - это хан Мамай вошел: "Дима, время больше нету, хватит зенки заливать, В общем, завтра так, к рассвету, будем битву начинать." Вышел хан, и дверью хлопнул, князь подумал – вот облом! Это ж надо собираться, розыскать кольчугу, шлём... Влил в себя пол жбана браги, съел мочённый огурец, Заорал: "Эй, воевода! Хватит спать, вставай, Бобрец!” А дружина отвечает: "Вроде как он в лес пошел. Третий день не видно что-то, может там грибы нашел?" Князь задумался недолго: “Полк на розыски послать! Пусть облазят все канавы, как найдут - ко мне прислать" Перебравшись чрез канаву с криком: “Молодцы, на бой!” Вот на поле бранной славы вышел наш неровный строй. А навстречу нашей силе - конный ряд из края в край, А за ним, с кумыса чашей, на холме сидит Мамай. И вот обе ратных силы, кто пешком, кто на конях, Стали друг напротив друга, при щитах и при мечах. Из рядов татар спокойно вышел статный Челубей, Вооруженный до упаду: "С кем сразиться, русы, эй!" “Ты дождись ка Пересвета - кто-то выкрикнул в ответ, Он тебя завяжет в узел, это верно, спору нет!” Пересвет наш, парень бравый, был одет в одни портки. Всю кольчугу в пьяной драке изорвали мужики. Вообщем он заупирался: "Ну вот, как всегда, облом! Я ж сутра не похмелялся, тут суют кольчугу шлём!" Князь подъехал к Пересвету: "Пересвет, кончай скулить. Kоль сломаешь супостата, браги я велю налить." Пересвет подумал: "Ладно, так и быть, пробью с ноги, Только брагу попрохладней... Эй, монгол, сюда беги!” Он подъехал к Челубею, локтем с лошади спихнул, Двинул раз ногой по шее, тот и ноги протянул. Тут монголы не стерпели, налетели всей гурьбой, Да и наши озверели, начался всеобщий бой. А тем временем в дубраве, обыскав ее полком, Воеводу отыскали под малиновым кустом. Отравляя перегаром весь окрестный аромат, Громким храпом дичь пугая, спит Бобрец, бухой в умат. Два часа над ним орали, всё напрастно - спит подлец, Много раз ногою пинали, добудились наконец! Воевода, хоть и пьяный, в ратном деле зная толк. Из дружинников в дубраве вмиг собрал засадный полк. Только выехали с лесу, глядь – а битва то идёт! Но неясно ни бельмеса, кто, кому, чего дает. Тут дружинники хватились: "Эй, за Русь все, вашу мать!" Тут же в строй монгол врубилась и давай врагов рубать. По тылам ударом страшным обеспечили успех, И монгол в одно мгновенье порубили почти всех. И когда на поле бранном вновь запели кулики, Разогнали басурмана протрезвевшие полки. Князь Димитрий воеводе, за тактический талант, Рубль дал при всем народе, там, на брагу, провиант... В этой сказке или басне смысл имеется простой: Ты поспи перед сраженьем, а потом кидайся в бой.
Эсмеральда: ИогАнна пишет: И я берег от ветра Листок стихов, заботливо Прикрытый пистолетом... Навеяло... Руками, огрубевшими от стали, Писать стихи, сжимая карандаш. Солдаты спят — они за день устали, Храпит прокуренный насквозь блиндаж. Под потолком коптилка замирает, Трещат в печурке мокрые дрова... Когда-нибудь потомок прочитает Корявые, но жаркие слова И задохнется от густого дыма, От воздуха, которым я дышал, От ярости ветров неповторимых, Которые сбивают наповал. И, не видавший горя и печали, Огнем не прокаленный, как кузнец, Он предкам позавидует едва ли, Услышав, как в стихах поет свинец, Как дымом пахнет все стихотворенье, Как хочется перед атакой жить!.. И он простит мне в рифме прегрешенье. Он этого не сможет не простить. Пускай в сторонку удалится критик: Поэтика здесь вовсе ни при чем. Я, может быть, какой-нибудь эпитет — И тот нашел в воронке под огнем. Здесь молодости рубежи и сроки, По жизни окаянная тоска... Я порохом пропахнувшие строки Из-под обстрела вынес на руках. Сергей Орлов, 1945
Ангелика: Сабля-любовь Стихи Евг.Аграновича Любовь стараясь удержать, Как саблю тянем мы её: Один — к себе — за рукоять, Другой — к себе — за остриё. Любовь стараясь оттолкнуть, На саблю давим мы вдвоём: Один — эфесом — другу в грудь, Другой — под сердце — остриём. А тот, кто лезвие рукой Не в силах больше удержать, Когда-нибудь в любви другой Возьмёт охотно рукоять. И рук, сжимающих металл, Ему ничуть не будет жаль, Как будто он не испытал — Как режет сталь, как ранит сталь! 1955
Эсмеральда: НА РАССТАННОЙ До свиданья, до свиданья! На Расстанной есть преданье - на прощание - гаданье, на дорогу - разговор. С николаевских перронов сходит жизнь моя в уронах, с тех лун, с тех трав, с тех гроз, с тех пор. Это грустная глава, зачеркнуть ее нельзя, в ней повинные слова и вокзальные глаза. От миража Эрмитажа, Мариинских бель-этажей, и от Невского пейзажа усвистать до синих гор можно только поневоле, от бессилия и боли с тех вех, с тех тайн, с тех слез, с тех пор. Вспоминай, не вспоминай, посчастливится - верни дорогие имена и утраченные дни. Привези мне, привези мне этот воздух перед Зимним, чтоб в речах твоих сквозили и Фонтанка, и Собор, и окно на Староневском - ни цветка, ни занавески - с тех слов, с тех книг, с тех нот, с тех пор. А. Дольский
ИогАнна: Я сегодня - Дон Сезар! Я небритый, но при шляпе. За спиной шумит базар, То ли в песне, то ли в храпе Мается торговый люд. Кроя мир непостоянства, Нехорошим морды бьют, Отстранясь от сна и пьянства... Улыбаюсь всем подряд, Хмурю брови, строю рожи! Мне сегодня - черт не брат! И судья любой прохожий... Город похмелен весной... Примиряющая зелень С лиц сползает пеленой И восходит на деревьях. Благодушные коты С крыш стекают торопливо, Спины выгнули мосты Элегантно и лениво. Я сейчас пойду - влюблюсь! Рифмы взяв в небесном хоре, И стихами расстелюсь Первой встречной Терпсихоре... Андрей Белянин
Хольгер Виксон: Немного стихов о мечах. Касыда о мече. Подобен сверканью моей души блеск моего клинка: Разящий, он в битве незаменим, он - радость для смельчака. Как струи воды в полыханьи огня, отливы его ярки, И как талисманов старинных резьба, прожилки его тонки. А если захочешь ты распознать его настоящий цвет, Волна переливов обманет глаза, будто смеясь в ответ. Он - тонок и длинен, изящен и строг; он - гордость моих очей, Он светится радугой, он блестит, струящийся как ручей. В воде закалялись его края и стали алмазно-тверды, Но стойкой была середина меча - воздерживалась от воды. Ремень, что его с той поры носил, - истерся, пора чинить, Но древний клинок сумел и в боях молодость сохранить. Так быстро он рубит, что не запятнать его закаленную гладь, Как не запятнать и чести того, кто станет его обнажать. Мой яростный блеск, когда ты блестишь, это - мои дела, Мой яростный звон, когда ты звенишь, это - моя хвала. О ты, вкруг меня разгоняющий тьму, опора моя в бою, Услада моя, мой весенний сад - тебе я хвалу пою!.. Ношу я тебя не затем, чтобы всех слепила твоя краса, Ношу наготове, чтобы рубить шеи и пояса. Живой, я живые тела крушу; стальной, ты крушишь металл, И, значит, против своей родни каждый из нас восстал! (Абу-т-Тайиб Ахмад ибн аль-Хусейн аль-Мутанабби) Гнев. Меч звался Гнев. Казалось нам, разить Он должен всех, с кем выпало поспорить. А если нет, то бешено грозить Упорствующим в глупом разговоре. Небось обратно в ножны не спешил Ужасный Гнев, не выплеснувшись в деле!.. Лишь удивляло, как таки дожил До бороды седой его владелец? Уж верно, был он всем бойцам боец И побивал, с кем выпало рубиться... «Поведай нам, пожалуйста, отец, Что Гневу твоему ночами снится?» «С таким, как он, разящим наповал, Обязан быть хозяин осторожен... И оттого почти не покидал Мой добрый меч своих уютных ножен. Уж как легко рубить, рассвирепев! Да только вспять не вывернешь былого. Ну а доколе в ножнах дремлет Гнев, Любой пожар легко погасит Слово». Так говорил нам старый удалец, И размышляли мы, что это значит. Он вправду был прославленный боец. Ведь лучший бой - что так и не был начат. (Мария Семёнова) Баллада о двух мечах. Последний бой у старой цитадели На башне, что нависла над обрывом Собрались те, кто в битве уцелели И попрощались молча, торопливо И на краю спиной упершись в небо Плечом к плечу мы в строй последний встали И друг за другом уходили в небыль Неся кровавый росчерк острой стали. И кровь струилась, красная на черном Да станет же вам силы менестрели Чтобы воспеть геройство обреченных Погибших без надежды и без цели С трудом еще в свою победу веря Враги идут безмолвные как тени А я с усмешкой загнанного зверя Отбросил щит на стертые ступени Пусть подождет меня еще минуту Чертог забвенья, мрака и печали Остатком жизни смерть неся кому-то Я шел в последний бой с двумя мечами Вам этот бой запомнится надолго Полет клинков, рассекших мир на части Последний хрип затравленного волка И два клинка, как проклятое счастье Какая ж мне нужна еще награда Когда уходит жизнь в последнем стоне Я упаду красиво, как в балладах Сжав рукояти в стынущих ладонях. (Наталья Некрасова) Меч. Среди тьмы глубокой ночи Слышишь в лёгкой тишине Клинков удары очень прочных И искры таят в вышине. Свистит клинок ночь разрубая, Лязг затихает вдалеке. И не нужна судьба другая Тому, кто держит меч в руке. Удар отбит и искры вспыхнут, Зажгутся, как во тьме свеча. Ещё улар, лишь пальцы стиснут Покрепче рукоять меча. Но всё ж окончен поединок И меч один лежит в песке. Красивый, будто бы с картинок, Сжат в холодеющей руке. Смертельной красоты творенье, Держать тебя в руках любя. Труда как много, вдохновенья Ушло, чтоб сотворить тебя И день, и ночь над горном жарким Кузнец ковал, гоня сон прочь, Чтоб стал узор на стали ярким, Чтобы сверкал в любую ночь. Молился мастер, бил поклоны, Чтоб меч хозяина хранил. Чтобы не слушал уговоры, И крепче чтоб врагов рубил. Но тщетны были заклинанья И рыцарь доблестный убит. Не выполнив предначертанья Меч на сырой земле лежит (Григорьев Игорь) Удел клинка Оружье предка, позабыла сталь Бои с их голубым Монтевидео В надежном окружении Орибе, Великими Полками, долгожданной И легкою победой при Касерос, Запутанным, как время, Парагваем, Свинцом двух пуль, вошедших прямо в грудь, Водой, порозовевшею от крови, Отрядами повстанцев Энтре-Риос, Комендатурой между трех границ, Конем и пиками дремучих дебрей, Сан-Карлосом, Хунином и концом... Бог дал той стали блеск. Она незряча. Бог дал ей героизм. Она мертва. Спокойна, как трава, она не помнит Мужской ладони, ратного огня, Источенной годами рукояти И меченного родиной клинка. Простая вещь среди других вещей, Задвинутых в музейную витрину, Всего лишь символ, тень и силуэт - Кривой, нещадный и забытый всеми Не хуже, думаю, чем ты и я. (Хорхе Луис Борхес) I Мне снился сон. Я был мечом. В металл холодный заточен, Я этому не удивлялся. Как будто был здесь ни при чем. Мне снился сон. Я был мечом. Взлетая над чужим плечом, Я равнодушно опускался. Я был на это обречен. Мне снился сон. Я был мечом. Людей судьей и палачом. В короткой жизни человека Я был последнею свечой. В сплетеньи помыслов и судеб Незыблем оставался я. Как то, что было, есть и будет, Как столп опорный бытия. Глупец! Гордыней увлечен, Чего хотел, мечтал о чем?!. Я был наказан за гордыню. …Мне снился сон. Я БЫЛ мечом. II Мне снился бесконечный путь, Пронзающий миры. И в том пути таилась суть Загадочной игры, Игры, чьи правила – стары, Игры, чьи игроки – мудры, Они не злы и не добры… И я кричал во сне. Мне снился обнаженный меч, Похожий на меня, И яростно-кровавый смерч Взбешенного огня, И бились о клинок, звеня, Копыта черного коня, Что несся на закате дня… И я кричал во сне. Мне снилась прожитая жизнь – Чужая, не моя. И дни свивались в миражи, Как сонная змея. И шелестела чешуя, Купался лист в воде ручья, И я в той жизни был не-я… И я кричал во сне. III Стояли двое у ручья, у горного ручья, Гадали двое – чья возьмет? А может быть – ничья? Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей, И тихо воды нес свои израненный ручей… Стояли два меча в ручье – чего ж не постоять? И отражал, журча, ручей двойную рукоять, И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух, И упирались в небеса вершины Сафед-Кух, Вершины Белых гор… Но нет мечей, есть лишь ручей – смеясь и лопоча, Несется он своим путем, своим Путем Меча, Сам по себе, один из двух, закончив давний спор, В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор… Легенды – ложь, легенды врут, легенды для глупцов, А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо, И нет начала, нет конца у этого кольца, Как рая нет для подлеца и меры для скупца… Мне снился сон. Спроси – о чем? Отвечу – ни о чем. Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом. Я был дорогой и конем, скалою и ручьем, Я был грозой и летним днем, Прохожим и его плащом, Водою и огнем… (Генри Лайл Олди)
ИогАнна: Мы все мечтали о дальних странах, Где волны пляшут, где ветры воют. Мы все делились на капитанов, На пассажиров и китобоев. Ломались снасти, хрипела пена, По фунту лиха, по пуду соли... Мы вырастали, и постепенно Менялись взгляды, менялись роли. Все так непросто - живем, как в тигле. Посмертной славой конец увенчан. И китобои обычно гибли, Всегда спасая детей и женщин. Но сгинуть лихо не так уж трудно... Кто будет первым в финале пьесы? И капитаны, покинув судно, Спивались к черту, стрелялись к бесу! Сминались судьбы, и рвались нити, А в синем небе все так пристойно... И выходило, как ни вертите, Что пассажиром куда спокойней. В кортеже звездном летит планета... Мы привыкаем, что как ни странно, Но окупает цена билета Жизнь китобоев и капитана. А пассажиры, сойдя по трапу, Вдруг вспоминают ушедших к рыбам И аккуратно снимают шляпу, Себя поздравив за точный выбор... (Андрей Белянин)
д*Артаньянка: Колыбельная Пусть лунный вальс исчезнет на заре, И солнца луч сожжет ночную тьму, Но ночь настанет, и в твоем дворе День вновь уступит место волшебству И засияют звезды в небесах, Запляшут тени в отблесках свечей, И ты проснёшься будто в чудесах, Как в 'сказке на ночь' бабушки твоей. Твоё крыльцо озарено луной, Играет ветер сонною травою, И не таясь уж в темноте ночной, Дух сказки всё зовёт тебя с собою. (Моё)
Эсмеральда: Как зарок от суесловья, как залог и попытка мою душу уберечь, в эту книгу входит море — его слог, его говор, его горечь, его речь. Не спросившись, разрешенья не спросив, вместе с солнцем, вместе в ветром на паях, море входит в эту книгу, как курсив, как случайные пометки на полях. Как пометки — эти дюны, эта даль, сонных сосен уходящий полукруг... Море входит в эту книгу, как деталь, всю картину изменяющая вдруг. Всю картину своим гулом окатив, незаметно проступая между строк, море входит в эту книгу, как мотив бесконечности и судеб и дорог. Бесконечны эти дюны, этот бор, эти волны, эта темная вода... Где мы виделись когда-то? Невермор. Где мы встретимся с тобою? Никогда. Это значит, что бессрочен этот срок. Это время не беречься, а беречь. Это северное море между строк, его говор, его горечь, его речь. Это север, это северные льды, сосен северных негромкий разговор. Голос камня, голос ветра и воды, голос птицы из породы Невермор. Ю.Левитанский
ИогАнна: После путешествий поездами по России появляются такие стихи. Не надо споров, не надо водки, не надо слёз. Как хорошо сидеть и думать под стук колёс. Ивана-чая густая накипь и сосен строй Скользят неспешно, меня встречают, зовут домой. В вагоне старом, немного душном почти все спят. И лишь колёса на стыках рельсов стучат-стучат.
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: После путешествий поездами по России появляются такие стихи.Замечательно! А мне вот навеяла... ночь и сны. Ночь. Коснулась ночь двумя крылами Окон всех запертых домов. И тьма поплыла меж домами, Скрывая всё под свой покров. Всё засыпает. Сон, быть может, Не только лишь покой несёт. Кого-то может быть тревожат Веденья сна. А сон идет. Веденья тусклой чередою Проходят мимо. Может быть Тот жаждет сна и ждёт покоя, Чтобы дурное позабыть. Лишь я не жду от сна покоя, Не жду войти в небытие. Приснится иногда такое, Чего не позабыть. И мне Давно не носит пробужденье Восторга: здравствуй солнца свет. И остается лишь сомненье. Не сон ли жизнь? Но где ответ? Сны. Темнеет небо над домами, Выходит полная луна, Приходит ночь. Цветными снами Нас убаюкает она. И сны, как бабочки ночные Влетают в тишину квартир. Чудные сны и сны смешные Уносят всех нас в дивный мир. В том мире мы, как будто дети, Имеем всё, чего хотим. Хотим и век живем на свете, Хотим и к звёздам улетим. И в этом мире забываем Про все реальные дела. Мы тут душою отдыхаем, И жизнь такая нам мила. Но иногда печальны грёзы И часто сны тревожат нас. Не снится нам, реальны слёзы Текут во сне из наших глаз. Ну вот и всё, уже светает, И сны все превращая в пыль, На землю новый день вступает, Нас возвращая в жизни быль.
Ангелика: ИогАнна, душевно!))) Хольгер Виксон кто автор?
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: Хольгер Виксон кто автор? Ну, вообще то, я. Вот ещё. Из того же моего минизборничка под названием "Moon", откуда и первые два стихотворения. Лунная болезнь. Тишина, кругом все спят, Светит полная луна. Тишь вокруг, людей сон свят. Не рушима эта тьма. Но вот среди ночной глуши, В тиши раздался чей-то крик. До глубины души проник Тот вопль измученной души. Причина в чем? Она проста: Души коснулся луч луны, В душе возникла пустота, В ту пустоту войти должны Дурные мысли. Умер друг, Конец ли света. Все вокруг Летит во мрак. И мир весь пуст. И рвется крик из чьих-то уст.
Ангелика: Хольгер Виксон пишет: вообще то, я. Браво! Хольгер Виксон пишет: Лунная болезнь. не, ну мрачно как-то... Что ещё есть?
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: не, ну мрачно как-то... Зато, правда. Ангелика пишет: Что ещё есть? А как в Греции... Всё есть. Битва. Рассвет кровавый восставал Над полем вересковым чистым, Луч солнца светом омывал То поле прикасаньем быстрым. Рассеян утренний туман, Свет заливает балки, гати. Взрывает утро барабан. На поле вдруг выходят рати. Лес копий, тусклый блеск мечей И чернь кольчуг темнее сажи. И только яркий свет лучей Горит на шлемах княжей стражи. Вот расступаются войска, Монах выходит перед ними И с жаром молит небеса, Чтоб им победу подарили. Вот молча сходятся войска Лишь слышно ровное дыханье И для удара цель близка, Но воины все ж хранят молчанье. Но вот удар и грохот боя Взлетает к синим небесам, И вот уже потоки крови. Чтоб не убили - убей сам. И день и ночь идёт сраженье, Но ни одно из войск в бою Признать не хочет пораженья И трусость показать свою. Уж сильных воинов не осталось, А слабых след давно простыл. И в небе вороньё кружилось Садясь на труп, что не остыл. Лишь одиноко и забыто Сидят пять воинов у огня. Всё их оружие разбито И нет ни у кого коня. И смотрят воины тусклым взором На поле битвы роковой. Окончен бой - конец всем спорам, Им всем пора уж на покой. Но что покой для воинов? Воины Не зрят другого ремесла. Для них лишь смерть в бою достойна. Боям же в мире нет числа. Это из зборничка "Blade" И спасибо за "Браво!", Ангелика.
Ангелика: Хольгер Виксон пишет: Битва. воинственно! а что-нибудь душевно-романтичное имеется?
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: а что-нибудь душевно-романтичное имеется? Найдётся. Ночь на кануне рождества. Есть в году один лишь день, Он бывает только раз. Сказки позабытой тень Снова окружает нас. Все что хочешь говори - Будешь ты всегда права, Не уйду я до зори В ночь на кануне рождества. В эту сказочную ночь Будет только тихий смех. Прогони печали прочь - Тут грустить великий грех, Если ты взгрустнешь сейчас - О тебе пойдет молва. Ты сотри слезинки с глаз В ночь на кануне рождества. Посмотри на этот лес - Все кругом белым-бело. Вон гуляет снежный бес, Пока солнце не взошло. Где когда-то рос тростник, Где всегда была трава, Снежный бес к земле приник В ночь на кануне рождества. А с небес все сыплет снег, Накрывая все кругом. Время замедляет бег, Засыпает под ковром, Что из снега соткан так, Чтоб секунда не прошла. В мире всем бывает так В ночь на кануне рождества. Этой ночью мы вдвоем И заснуть нам не дано. Тихо мы с тобой пойдем Через лес, что спит давно. Ты услышишь много тайн, Ты узнаешь их сама И не скажешь им «прощай» В ночь на кануне рождества. Будем мы гулять всю ночь И смотреть на белый мир. Унесет нас сказка прочь, На волшебый снежный пир. Мы без слов с тобой споём - Не нужны сейчас слова. Будем счастливы вдвоем В ночь на кануне рождества. Но и ночь не вечна, нет, Вот уж гаснет звездный круг. Ты смотри, идет рассвет… И скажу тебе я вдруг: Дай нам Боже вместе быть, Пусть закончится глава. Никогда нам не забыть Ночь на кануне рождества. Достаточно ли душевно-романтично, сударыня Ангелика?
Акча: Анатолий Кобенков (Виктору Соломатову посвящается) Десятый час. На улице темно. Седая печь изобретает пламя... Мой милый друг, ты вспомнил про вино, а я читаю Пушкина на память... Благодарю молчание твоё, дыхание зимы, горластый ветер и наше холостяцкое житьё, и тёплый хлеб на ветхом табурете... За белый свет - спасибо январю, а пращуру - за старенькое пламя... В который раз я жизнь благодарю за то, что помню Пушкина на память, за то, что светел день, а ночь темна, и дни летят, и годы наши мчатся, и я ещё умею без вина в своей любви прохожему признаться... Так тронуло...
Писарь: Акча пишет: и я ещё умею без вина в своей любви прохожему признаться... Прекрасно!
Ангелика: Хольгер Виксон , божественно! Хольгер Виксон пишет: Достаточно ли душевно-романтично, сударыня Ангелика? О, да! Браво! Бис!
Ольганиус: Шикарно, ребята! Хольгер Виксон , снимаю шляпу!
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: божественно! О, да! Браво! Бис! Ольганиус пишет: Хольгер Виксон , снимаю шляпу! Ну вот, засмущали всего. Но спасибо за такую оценку. А на бис... Чего же вам такого на бис? Ну, вот это. Сон-трава. Есть сон-трава, а есть бессонниц травы. Подобие лекарства и отравы, Они безвинны в многих поколеньях Лежат котенком на твоих коленях. Мурлычет - проведешь по ним рукой, Даруют беззаботность и покой. Они притихли на какой-то час, Забыли все, что сделали для нас. Но отведешь ты гладящую руку И обречешь себя на боль и муку. Пройдясь когтистой лапкой по душе, Они напомнят: Ты забыл ужель? Мы ведь одно - бессонницы и сны, Когда-то усыплять тебя должны, Когда-то не давать тебе заснуть, Чтоб ты не смог судьбу перевернуть. Смешаются настои этих трав. Не разберешь, кто виноват, кто прав, Не разберешь, из них какой же цвет Подарит тихий сон на много лет, Какой лишит и отдыха и сна На многие и долгие года.
Ольганиус: Хольгер Виксон , очень интересное стихотворение...
Хольгер Виксон: Ольганиус пишет: очень интересное стихотворение... Вы так считаете? А чем именно интересно? Мне не доводил ось анализ своих стихов слышать.
Ангелика: Хольгер Виксон пишет: Пройдясь когтистой лапкой по душе, Они напомнят: Ты забыл ужель? ох, верно-верно... Льщу себя надеждой на продолжение:))
Хольгер Виксон: Ангелика пишет: Льщу себя надеждой на продолжение:)) Будет обязательно, но чуть-чуть подождите. Немножечко.
Хольгер Виксон: Меня мало что цепляет за душу, но это... Сонет трагика. Пора, мой друг. Разъехались кареты, Унылый дождь висит на проводах, Под башмаками — стылая вода, И кончились, как назло, сигареты. Пора, пора. В финале оперетты И ты и я сплясали хоть куда. А знаешь, мне завистник передал, Что у тебя несвежие манжеты, И фрак мой — с нафталиновым душком, И оба мы потрепаны и лысы, Два сапога, две театральных крысы. Смеешься? Ах, брат-комик, в горле ком, А ты смеешься. Кто мы? Пыль кулисы Да рампы свет… Ну что ж, пойдем пешком. Сонет комика. И впрямь пора. Счастливого трамвая Нам не дождаться. Где он, тот трамвай? Я взял с фуршета водки. Разливай. Тут у меня стаканчики… Кривая, Пожалуй, нас не вывезет. Вай-фай От сердца к богу — прочен, будто свая, И хрупок, как мечта. Всю жизнь взывай, Чтоб к смерти отозвались. Убивая В себе ребенка, юношу, скота, Любовника, бродягу, я в конце Стою с пустой ухмылкой на лице Под ливнем, за которым — темнота. А как хотелось, чтобы тот, в венце… Мы — комики, нам имя — суета. Г.Л. Олди
ИогАнна: Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, Забывая, как будто даря. И совсем как встарь, Тень качал фонарь По намокшей стене сентября. Мокрый лист, облетев, Вдруг ладонью прижался к плащу. Где-то есть заря, значит, все не зря, Даже странная склонность к дождю. Только все не так, Мир упал во мрак, Стер мой след с тротуара туман. Дождь прошедших дней В спину бьет больней, По руке затекая в карман. Где я был столько лет? Как теперь отыскать мне себя... Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, За намокшей стеной сентября. Вечер слит с дождем, Все мы счастья ждем, За намокшей стеной сентября. Сергей Жигунов
Писарь: Хольгер Виксон Хорошо! Действительно хорошо! ИогАнна А почему Жигунов? Неужто СВ стихи пишет?
Акча: Писарь пишет: А почему Жигунов? Неужто СВ стихи пишет? Слав, ну не роняй меня в обморок! Отож, ты не знал?????????? И про диск песен "Склонность к дождю" ничего не слышал?
Писарь: Акча пишет: И про диск песен "Склонность к дождю" ничего не слышал? Придется тебе все-таки упасть, видимо. Впервые слышу.
ИогАнна: Бывает так, что путь нелеп и труден... Из облаков, от неба отошедших, Мы падаем на эту землю - люди Из рода приходящих и ушедших. Мы можем петь и улыбаться смерти, Но никому не расстилаться в ноги. Умеем драться, как морские черти, И защищать ромашку у дороги. Когда к стихам примешивая крики, Мы небо держим или пламя гасим,- Мы не двуличны, мы, скорей, трехлики И очень цельны в каждой ипостаси. Порой бедны, порой богаты словом... К ногам танцовщиц расшвыряв монеты, Мы принимаем все, что безусловно, И понимаем все, что безответно. Нам нет прощенья - мы его не ищем. Нам нет награды - мы ее не просим. Но нам, как сон, дарована Всевышним Волшебная, таинственная осень! Поэзия от жалости устала. Весна - наивна, утомленно лето... Прильнем к сиянью царского бокала С сентябрьским возвышенным рассветом! Нам даровали осень - наше время. Эпоху менестрелей и сонетов, Людей, лампадой делающих стремя И чувствующих грани тьмы и света. Первопроходцев, всадников, поэтов, Упавших с неба на песок арены, Где в поисках единого ответа Ломавших жизнь, как мирозданья стены. А люди, нас сочтя за сумасшедших, В слепой борьбе за собственное счастье, Не забывая плакать об ушедших - Не торопясь стреляют в приходящих! Андрей Белянин
Хольгер Виксон: Немного трестиший от Ниру Бабовай, она же Сколопендра. Сколько стоишь ты, душа? Отблеск медного гроша. Умирающего спасение – в невозможности воскресения. Мне назначены судьбой бой и боль. Крики, лица, толкотня. Застрелитесь без меня. Отвечаю палачу: – Я не плАчу, Я плачУ. Можно сказать смело: – Смерть, не сметь!.. Посмела. На том, последнем рубеже, где мы – еще, а не уже… Шепчут листья на ветру: "Я умру…" Сосна над обрывом. Думая о вечном, Беру топор. У обнаженного меча Из всех времен одно – Сейчас. Тили-бом! Тили-бом! Не талантом, а горбом! Каково в аду? Посмотреть Иду. Великий дар Небесного Отца – Уменье что-то сделать до конца. У тернового венца – Ни начала, Ни конца. Закончились money у Мони – И Гаплык всей вселенской гармонии. Жалко палку – бьет по псу. Палка, я тебя спасу. Из гнилья слова – если я права. Или век гнилья, или я – не я. Палый лист, не злись – это жизнь. Ложись. Догорает свеча, что-то тихо шепча молчаливой громаде меча. Г.Л. Олди.
ИогАнна: Сегодня день рождения Владимира Семеновича Высоцкого. Баллада о времни Замок временем срыт и укутан, укрыт В нежный плед из зеленых побегов, Но развяжет язык молчаливый гранит - И холодное прошлое заговорит О походах, боях и победах. Время подвиги эти не стерло: Оторвать от него верхний пласт Или взять его крепче за горло - И оно свои тайны отдаст. Упадут сто замков и спадут сто оков, И сойдут сто потов целой груды веков,- И польются легенды из сотен стихов Про турниры, осады, про вольных стрелков. Ты к знакомым мелодиям ухо готовь И гляди понимающим оком,- Потому что любовь - это вечно любовь, Даже в будущем вашем далеком. Звонко лопалась сталь под напором меча, Тетива от натуги дымилась, Смерть на копьях сидела, утробно урча, В грязь валились враги, о пощаде крича, Победившим сдаваясь на милость. Но не все, оставаясь живыми, В доброте сохраняли сердца, Защитив свое доброе имя От заведомой лжи подлеца. Хорошо, если конь закусил удила И рука на копье поудобней легла, Хорошо, если знаешь - откуда стрела, Хуже - если по-подлому, из-за угла. Как у вас там с мерзавцеми? Бьют? Поделом! Ведьмы вас не пугают шабашем? Но не правда ли, зло называется злом Даже там - в добром будущем вашем? И вовеки веков, и во все времена Трус, предатель - всегда презираем, Враг есть враг, и война все равно есть война, И темница тесна, и свобода одна - И всегда на нее уповаем. Время эти понятья не стерло, Нужно только поднять верхний пласт - И дымящейся кровью из горла Чувства вечные хлынут на нас. Ныне, присно, во веки веков, старина,- И цена есть цена, и вина есть вина, И всегда хорошо, если честь спасена, Если другом надежно прикрыта спина. Чистоту, простоту мы у древних берем, Саги, сказки - из прошлого тащим,- Потому, что добро остается добром - В прошлом, будущем и настоящем!
Писарь: ИогАнна Как раз вчера случайно нашел группу Владимира Семеновича в ВК. Потрясающе полное собрание песен! http://vk.com/vs_vysotsky
Эсмеральда: А мы на Ваганьковское ходили в субботу, навеяло тоже: Здесь вам не равнина, здесь климат иной - Идут лавины одна за одной, И здесь за камнепадом ревет камнепад. И можно свернуть, обрыв обогнуть, Но мы выбираем трудный путь, Опасный, как военная тропа. Кто здесь не бывал, кто не рисковал, Тот сам себя не испытал, Пусть даже внизу он звезды хватал с небес. Внизу не встретишь, как ни тянись, За всю свою счастливую жизнь Десятой доли таких красот и чудес. Нет алых роз и траурных лент, И не похож на монумент Тот камень, что покой тебе подарил. Как Вечным огнем, сверкает днем Вершина изумрудным льдом, Которую ты так и не покорил. И пусть говорят, да, пусть говорят... Но нет, никто не гибнет зря! Так лучше - чем от водки и от простуд! Другие пройдут, сменив уют На риск и непомерный труд, - Пройдут тобой непройденный маршрут. Отвесные стены... А ну, не зевай! Ты здесь на везение не уповай: В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала. Надеемся только на крепость рук, На руки друга и вбитый крюк И молимся, чтобы страховка не подвела. Мы рубим ступени... Ни шагу назад! И от напряжения колени дрожат, И сердце готово к вершине бежать из груди. Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем И только немного завидуешь тем, Другим, у которых вершина еще впереди Владимир Высоцкий
Анастасия_Анжуйка: ИогАнна , Эсмеральда , спасибо за песни Высоцкого! А тебе, Писарь , спасибо за ссылку на группу о нём. Я была на его могиле, но не в этот день, а в прошлом году... Вообще, очень много известных людей на Ваганьковском похоронено... И много моих родственников тоже там покоятся... А я сейчас как раз читаю книгу Марины Влади о Высоцком.
Хольгер Виксон: Из моих любимых Олди. ЗА КУЛИСАМИ. От пьесы огрызочка куцего Достаточно нам для печали, Когда убивают Меркуцио -- То все еще только в начале. Неведомы замыслы гения, Ни взгляды, ни мысли, ни вкус его -- Как долго еще до трагедии, Когда убивают Меркуцио. Нам много на головы свалится, Уйдем с потрясенными лицами... А первая смерть забывается И тихо стоит за кулисами. У черного входа на улице Судачат о жизни и бабах Убитый Тибальдом Меркуцио С убитым Ромео Тибальдом.
Хольгер Виксон: Вся наша жизнь — отныне без остатка — Холодный блеск, стальное острие. Не отступить — мной брошена перчатка, Не отступить — вы подняли ее. Не отступить — хоть правил я не знаю, Смертельный финт придержан до поры. Ах, ради Вас — хоть я и не играю, Я принимаю правила игры. И каждый день — без права на ошибку, И не прервать проклятую дуэль. Как Вы милы, как вежлива улыбка… Что ж, выпад точен — Вы попали в цель. Был выбор мой — безумье за отвагу, Был вызов мой — Вы приняли его. У Ваших ног — изломанная шпага, Несбывшейся победы торжество. Приходит час случайного прозренья, За краткий миг — высокая цена. Никто из нас не верит в отступленье, Но никому победа не нужна… Йовин.
Ольганиус: Хольгер Виксон , Знаю и играю романс с этими словами
Хольгер Виксон: Ольганиус, я его никогда не слышал - не довелось как-то, а прочёл в одной книге. В ней герои поют песни Мельницы, одну героиню зовут Хелависа, а по улицам средневекового города шляется бард по имени Ги, подозрительно похожий на Маю Котовскую. Вот этот романс мне и понравился. Книга тоже.
Корсак: ИогАнна пишет: Но не правда ли, зло называется злом Даже там - в добром будущем вашем? С прискрбием приходится признавать, что всё наоборот(( Оставлю и тут, пусть полежит... Так было и так будет Вновь горько стенает земля, От судорог снова гнётся, О кровь обжигаясь, что зря Так щедро на кожу ей льётся. Картина, увы, не нова. Людей убивают люди. Ведь сила всегда права. Так было уже – и так будет. Так было не сотню уж раз. Земля помнит боль и стоны. Но где эта память у нас? В каких арестована схронах? Врага коли хочешь сразить – Его воспитай потомство. В умах посади ложь царить – Пусть славит порок, вероломство. Запутай, заври, обмани, Где правда, где нет – неясно. Врагов уж не бойся – они Одним лишь себе и опасны. А те, в чьих умах и сердцах Угла не нашлось отраве, Как пешки, в первейших рядах Погибнут без мысли о славе. Люд дик и поныне, как зверь, Живя в человечьей стае. Вот только с умом он теперь Жестокость зверей применяет. Проснулись, почуяли кровь, Ревут, вгрызаясь в добавку! Детей, матерей и отцов Кидают войне в переплавку Те, кто забрались выше всех, Считая: там безопасно. Но праздновать рано успех, Довольны мерзавцы напрасно. В поток превративши струю, Забыв – так было и будет – В ловушку попались свою, Коль мнят: «Победивших не судят». И сгинет в пожарище тот, С огнём кто игрался в слове. За ними ж толпа и придёт, Когда станет мало крови. Ты голодом их не мори! Накинутся враз, освищут! Свои же пойдут главари Войне на кровавую пищу. И кто победил? Чей же верх? В земле остывают трупы. Она равно примет всех, По всем слёз пролив не скупо. Зачем? Так уж было не раз. Зачем повторять всё снова? Знать, плохо учила жизнь нас, Её мы не внемлем слову. Летит бумеранга виток Сурово, стремительно, метко. Карает несданный урок, Больней, чем плохою отметкой. Виток за витком время ввысь, Как лестница винтовая. Но ввысь или всё-таки вниз – Вслепую бредя, мы не знаем. Утрачена память давно, Где правда, где ложь – неясно… Война успокоится, но Пусть память не сгинет напрасно! Урок вышел новый для вас! С вас, право же, не убудет Запомнить, как было – раз! Иначе – раз сто так будет.
Ольганиус: Хольгер Виксон пишет: Ольганиус, я его никогда не слышал - не довелось как-то, а прочёл в одной книге. В ней герои поют песни Мельницы, одну героиню зовут Хелависа, В какой книге герои поют Мельницу?... Это моя любимая группа!.. Подскажите, пжл! А песня красивая, романс на гитаре, Иовин и поет, послушайте, рекомендую Корсак , прочла, грустно но правда и точно
Корсак: Ольганиус, если есть желание, то может, музыку подберешь?
Ольганиус: Корсак пишет: если есть желание, то может, музыку подберешь? Может быть!! У тебя будет распечатанный вариант? Хотя можно попробовать и отсюда.. Время б только найти Ынструмент в руки взять
Корсак: Ольганиус пишет: У тебя будет распечатанный вариант? На работе распечатаю)
Артистка: Я, ксттаи, тоже не знала, что Жигунов стихи пишет... А по поводу стихов, буду банальна: Люблю Ахматову О тебе вспоминаю я редко И твоей не пленяюсь судьбой, Но с души не стирается метка Незначительной встречи с тобой. Красный дом твой нарочно миную, Красный дом твой над мутной рекой, Но я знаю, что горько волную Твой пронизанный солнцем покой. Пусть не ты над моими устами Наклонялся, моля о любви, Пусть не ты золотыми стихами Обессмертил томленья мои,— Я над будущим тайно колдую, Если вечер совсем голубой, И предчувствую встречу вторую, Неизбежную встречу с тобой. 1913 Анна Ахматова.
Эсмеральда: Если уж про Ахматову, то вспомнилось: Широк и желт вечерний свет, Нежна апрельская прохлада. Ты опоздал на много лет, Но все-таки тебе я рада. Сюда ко мне поближе сядь, Гляди веселыми глазами: Вот эта синяя тетрадь - С моими детскими стихами. Прости, что я жила скорбя И солнцу радовалась мало. Прости, прости, что за тебя Я слишком многих принимала. (1915)
Хольгер Виксон: Ольганиус пишет: В какой книге герои поют Мельницу?... Это моя любимая группа!.. Подскажите, пжл! Катюричев М. Эквилибрист. Путь изгоя. Не буду хвалить книгу - может и не понравиться. Мая Котовская о ней, и о себе в ней, выразилась э-э-э-э... непечатно. А "Романс" я уже послушал.
ИогАнна: Константин Симонов Английское военное кладбище в Севастополе Здесь нет ни остролистника, ни тиса. Чужие камни и солончаки, Проржавленные солнцем кипарисы Как воткнутые в землю тесаки. И спрятаны под их худые кроны В земле, под серым слоем плитняка, Побатальонно и поэскадронно Построены британские войска. Шумят тяжелые кусты сирени, Раскачивая неба синеву, И сторож, опустившись на колени, На английский манер стрижет траву. К солдатам на последние квартиры Корабль привез из Англии цветы, Груз красных черепиц из Девоншира, Колючие терновые кусты. Солдатам на чужбине лучше спится, Когда холмы у них над головой Обложены английской черепицей, Обсажены английскою травой. На медных досках, на камнях надгробных, На пыльных пирамидах из гранат Английский гравер вырезал подробно Число солдат и номера бригад. Но прежде чем на судно погрузить их, Боясь превратностей чужой земли, Все надписи о горестных событьях На русский второпях перевели. Бродяга-переводчик неуклюже Переиначил русские слова, В которых о почтенье к праху мужа Просила безутешная вдова: "Сержант покойный спит здесь. Ради бога, С почтением склонись пред этот крест!" Как много миль от Англии, как много Морских узлов от жен и от невест. В чужом краю его обидеть могут, И землю распахать, и гроб сломать. Вы слышите! Не смейте, ради бога! Об этом просят вас жена и мать! Напрасный страх. Уже дряхлеют даты На памятниках дедам и отцам. Спокойно спят британские солдаты. Мы никогда не мстили мертвецам. 1939
ИогАнна: К Дню Победы Победа! Май! Весна! Надежда. А аист кружит над деревней, Что до войны была здесь прежде...
Береника: Ольганиус! Я тут под стол упала, когда узнала, что стихи эти - они , натурально, XIX века! Да еще не кого-нибудь, а Алексея Апухтина. Апухтин с недавних пор вообще мой "любимец" Одна биография чего стоит , так он еще и земляк, мы не только с одной губернии, но и с одного уезда. Он самый известный уроженец Болхова Орловской области-губернии. "Мне не жаль, что тобою я не был любим,- Я любви не достоин твоей! Мне не жаль, что теперь я разлукой томим,- Я в разлуке люблю горячей; Мне не жаль, что и налил и выпил я сам Унижения чашу до дна, Что к проклятьям моим и к слезам, и к мольбам Оставалася ты холодна; Мне не жаль, что огонь, закипевший в крови, Мое сердце сжигал и томил,- Но мне жаль, что когда-то я жил без любви, Но мне жаль, что я мало любил!" Ангелика, я это и имела ввиду! Сюрприз был, что это стихи Апухтина ИогАнна пишет: Победа! Май! Весна! Надежда. А аист кружит над деревней, Что до войны была здесь прежде... Это сильно. Военные, о войне - это всегда надо собраться морально, чтобы читать.
Ангелика: Береника
Эсмеральда: Ну очень мне нравится Юрий Левитанский. Поскольку мы в другой теме заговорили про Питер и поезда, вот вспомнилось: Один и тот же сон мне повторяться стал. Мне снится, будто я от поезда отстал, Один в пути зимой на станции сошел, А скорый поезд мой пошел, пошел, пошел. И я хочу за ним бежать и не могу И чувствую, сквозь сон, что все-таки бегу. И в замкнутом кругу сплетающихся трасс, Вращение земли перемещает нас. Вращение земли, вращение полей, Вращение вдали берез и тополей, Столбов и проводов, разъездов и мостов, Попутных поездов и встречных поездов. Но в том еще беда, и видно неспроста, Что не годятся мне другие поезда. Мне нужен только тот, что мною был обжит, Там мой настольный свет, от скорости дрожит. Там любят сечь, так сечь, а рубят, так сплеча, Там речь гудит, как печь, красна и горяча. Мне нужен только он, азарт его и пыл, Я знаю тот вагон, я номер не забыл. Он снегом занесен, он в угле и в дыму, И я приговорен пожизненно к нему. Мне нужен этот снег, мне сладок этот дым, Встающий высоко над всем пережитым. И я хочу за ним бежать и не могу, И все-таки, сквозь сон, мучительно бегу. И в замкнутом кругу сплетающихся трасс Вращение земли перемещает нас... Ю.Левитанский
Moucheron: Ангелика, песня хороша, но самое ценное в клипе - это последние секунды. Так классно сделано, что в первую секунду зритель моргает, думая, что показалось...
ИогАнна: Любимая ! Поедем в Пушкин? Над нами склонятся верхушки Подзамороженных дубов, посаженных в века иные, рожденных волею и страстью екатерининских орлов. … Любимая, вернемся в Пушкин ! Там бродят мудрые старушки, Живущие средь древних снов, Покрытых древностью веснушек – Как осыпью старинных слов. Андрей Грибушин
МариНика: ИогАнна . про веснушки интересно - к рифме или из жизненных наблюдений?))
ИогАнна: Сергей Пузатых-Елецкий http://www.stihi.ru/avtor/79217924667) Гатчинскому парку посвящается Старый парк тихо дремлет в тумане Молчаливый свидетель веков, И как будто в бредовом дурмане Проплывают сюжеты тех снов. Экипажи роскошные мчатся, Лошадей ржанье, кучера крик, В водах озера мачты кривятся, Парусов белых морщится лик. По аллеям, тропинкам тенистым, Шелестя разноцветной листвой, Бродят парочки полднем лучистым На террасе оркестр духовой. Всё по-царски величием полно, Стаи чаек кружат над водой, И вальсируют озера волны в такт плывущей мелодии той. Каравеллы как белые птицы, Грациозно надув паруса, Ввысь взмывают с воды вереницей, В сон веков, уходя в небеса. Звук мелодии флейты нежнейшей, С ними в Вечность неспешно плывёт, Увлекая в полёт поднебесный Кавалеров и дам хоровод… Лишь остались дубы вековые, И озёр серебристая гладь, Над каналом мосты кружевные, И дворца императора стать. И хранят вековые деревья Информацию в поле своём, И всплывают над парком виденья Сквозь туман, тихим, пасмурным днём. *** Однажды в Гатчинском дворце Когда над Белым озером сгущается туман, А в небе полнолуние сияет, На пьедестале бронзовый мерцает Павла стан, А дух его владенья посещает. Подземный ход и залы, и любимый кабинет Обходит он незримою походкой, Со стен глядят портреты молчаливо ему вслед, А он касается их тенью тонкой. О чём же думает его мятежный дух? Чем недоволен? Чем он озабочен? Чего не довершил? О чём он вспомнил вдруг, Бродя по галереям среди ночи? Чуть скрипнул трон - присел он отдохнуть, Помыслить перед новою дорогой, Ведь утром снова в дальний Вечный путь, И лик его стал собранный и строгий. Те тайны недоступны и у Вечности в плену, И не изменен прежний ход событий, Выбеливает утро золотистую луну, Пора ему, он Вечный, не убитый. *** Погружается Гатчина в осень И туман по утрам холодней, И луч солнца теперь уж не в восемь Чуть блеснёт из-за крон тополей. И тепло от ушедшего лета Всё таится ещё меж аллей, Только клёны янтарного цвета Их не сделают больше теплей. Осень алая дарит прохладу, Осень жёлтая дарит дожди И внезапно, как бонус в награду, Как жемчужины – ясные дни! А дворец, как готический призрак, Всё суровей в обличье своём Поздней осени стилем он близок, И красивее пасмурным днём. И озёр холодеющий омут Отражает свинцовую хмарь, Облаков вереницы в нём тонут И небес растворяется даль. Пёстрый парк, в сизый, ветреный полдень, Отдаёт листья ветру гонцу, Погружается Гатчина в осень, Впрочем, Гатчине осень к лицу.
Эсмеральда: ну все. хочу в Гатчину)
Береника: Летний сад Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой, А я их под невскою помню водой. В душистой тиши между царственных лип Мне мачт корабельных мерещится скрип. И лебедь, как прежде, плывет сквозь века, Любуясь красой своего двойника. И замертво спят сотни тысяч шагов Врагов и друзей, друзей и врагов. А шествию теней не видно конца От вазы гранитной до двери дворца. Там шепчутся белые ночи мои О чьей-то высокой и тайной любви. И все перламутром и яшмой горит, Но света источник таинственно скрыт. Анна Ахматова, 1959
Береника: Если кто не знал это стихотворение, всем выучить Все то, чего коснется человек, Приобретает нечто человечье. Вот этот дом, нам прослуживший век, Почти умеет пользоваться речью. Мосты и переулки говорят. Беседуют между собой балконы. И у платформы, выстроившись в ряд, Так много сердцу говорят вагоны. Давно стихами говорит Нева. Страницей Гоголя ложится Невский. Весь Летний сад - Онегина глава. О Блоке вспоминают Острова, А по Разъезжей бродит Достоевский. Сегодня старый маленький вокзал, Откуда путь идет к финляндским скалам, Мне молчаливо повесть рассказал О том, кто речь держал перед вокзалом. А там еще живет петровский век, В углу между Фонтанкой и Невою... Все то, чего коснется человек, Озарено его душой живою. Самуил Маршак. 1970
Хольгер Виксон: Авторов не помню, а искать лень. Песня для Йолли Здравствуй, моя королева - элмэ иэлли-солли, Здравствуй, моя королева - ирис рассветный, Йолли: Сладко вино золотое, ходит по кругу чаша - Да не изведаешь горя, о королева наша! Смейся моя королева в белом венке из хмеля, Смейся, моя королева - твой виноградник зелен; Полнится чаша восхода звоном лесных напевов... Дочь ковылей и меда, смейся, моя королева! Шествуй в цветах, королева - вете поёт рассвету. Славься, моя королева, в звёздной короне лета. В светлом рассветном золоте клонятся к заводи ивы, О ллаис а-лэтти сооти Йолли, аи элмэ-инни... Здравствуй, моя королева - Смейся, моя королева - Шествуй в цветах, королева - Славься, моя королева... (из "Чёрной книги Арды") *** Речи без помыслов, люди без лиц. Жаркие споры глухих и слепцов. Слышишь? - под крики кладбищенских птиц Мертвые будят своих мертвецов. Брызнут на веки кровавой росой, Вздрогнешь, прозришь и увидишь, скорбя: Вот он - последний, решительный бой! Каждый из множества сам за себя. А из промозглых полесских болот Веет дыханьем библейских пустынь. В души, в сердца и в источники вод Медленно падают звезды Полынь... (из "Бестии") *** Бродил бродяга Арвид Среди полей и холмов, Под сенью лесных дрожелистов И вдоль поющих ручьев. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. Шептал бродяге ветер, И в воздухе пахло травой, Светили на небе две лунные лампы, Холмы блестели росой. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. Свою вспоминая подружку, Что ждала, где солнца свет, Он замер, увидев сиянье звезд, Где звезд в самом деле нет. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. А там под огромной скалою Во мраке неверных теней Резвился, приплясывал Древний народец Среди золотых огней. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. И в танце каждый аутлинг, Как ветер, огонь и вода. Все пляшут под звуки серебряных струн И не устают никогда. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. Навстречу ему вдруг выходит Царица ветров и тьмы. И звездами блещет Царицы взгляд, И холодом дышит зимы. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. Любовь, словно свет небесный, Во взгляде ее горит. Становится с Арвидом рядом Царица И тихо ему говорит: "Сойди с коня, о Арвид, Останься навеки тут. Зачем тебе быть человеком? Ведь это тяжелый труд". "Я должен вернуться к людям - Таков был его ответ. - Ведь ждет меня там подружка, Где солнечный яркий свет. И ждет меня там работа, И ждут меня там друзья, А если я все это брошу, То разве я - это я? Оставь свои чары, Царица, Ты можешь меня погубить, Но все же тебе при всей твоей власти Свободы меня не лишить". Объятая северным светом, В глазах - лютый холод зимы, Стояла, прекрасна и недоступна, Царица ветров и тьмы. Хрустальный смех Царицы Наполнил презреньем слова: "Тебя заставлю я страдать Без чар и волшебства. Ведь жить ты будешь долго, В памяти вечно храня Наш лунный свет и музыку нашу, Наш ветер, росу и меня. Все эти воспоминанья - Они ходят следом, как тень, И даже во сне они будут рядом, Когда кончается день. И в будни, и в праздник с друзьями Печаль тебя будет глодать. Ты будешь помнить, кто ты есть И кем ты мог бы стать. С той глупой, скучной женщиной Живи хоть целый век. Иди же к себе, бродяга Арвид, Ведь свободен ты, человек". В мгновение ока исчезло Веселье на склоне горы, И Арвид остался один в лунном свете, Рыдая до самой зари. Вьется под деревом наш хоровод, Где огнецвет цветет. (из "Царицы ветров и тьмы")
ИогАнна: Осень... Грустное соседство Старых писем, прошлых снов. Уплывает наше детство В дымке дальних берегов. Снились мальчикам гусары, Пробок пьяная пальба, И металась вдоль гитары Ошалелая судьба. Что нашли и что искали Строго в рифму, точно в такт? Отшумели, отплясали, отыграли Первый акт. Визы, планы, перемены, С каждым днем слабее боль. Кто теперь поставит сцену? Кто теперь напишет роль? Дуэлянты подустали, Помирились не спеша, И взошла на лунной стали Опаленная душа. Как же мы, не зная меры, Словно с царского плеча, Годы, строки и химеры Раздарили сгоряча? Что оставим у истоков В день, когда услышим вновь Гордый тон своих высоких Ненаписанных стихов... Андрей Белянин
ИогАнна: Переменится ветер – не может он вечно свистеть по одной траектории, Выжигая живое суровым в обманчивом плюсе огнём Фаренгейта, Успокоится сердце – чего-то там манит, как будто, весенними зорями, Запирая былое - как водится – в тихом замшело-болотистом гетто… Паруса, каравеллы, пираты, таверны, каверны… а, чёрт – кастаньеты! Что за мусор, помилуйте, в старой грибнице подкорковой множится спорами? В общем, милая Мери, которая Поппинс, которая тут не ко времени И не к месту, понятно – но сбила сентенция про переменчивый ветер – Мы ж до старости помним – несчастные бывшие перевзрослевшие дети Только то, что втемяшилось в память на предпубертатном румяном рассвете – Мушкетёры, весна, справедливость, любовь – и нога в ускользающем стремени, И никто ни за что никогда не бывает по скучным канонам в ответе, И не нужно до смерти искать своего во враждебно-неласковом племени - Просто ждать – извините за рифму – когда, наконец, переменится ветер. http://stihidl.ru/poem/179825/
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: Переменится ветер... Впервые напишу такое про стихи. Название говорит само за себя "...здравствуй, маразм".
МариНика: ИогАнна , спасибо!
ИогАнна: По стилю на "Авось!" Андрея Вознесенского похоже, но написано задолго до. Алексей Ачаир - сибирский казак, поэт, эмигрант. Мария Консепцион (Взятие Сан-Франциско) Муза моя сорвала, молча, браслеты и кольца, и ожерелье сняла, словно решила: забыть! Нежно-суров ее взор — взгляд огневой своевольца. Так же Резанов смотрел — с твердым намереньем плыть! Не до игрушек теперь: жизни решается участь. Если ему не рискнуть — значит, на смену — не он. А в Сан-Франциско — она, страстно мечтая и мучась, шепчет по-русски “люблю” хрупкая Консепцион. Не до веселья теперь: черное платье — как саван. Если разлука вернет — снова брильянтам сверкнуть. Ночь наступает опять. Снова ей смотрит в глаза он. Видит испанка в глазах — штормов туманную муть. Видит в зрачках: рыбаки, сети и снасти для ловли. Странно ей все же понять: “Счастье — страданьем лови!” Плыли испанцы сюда — шли их суда для торговли. Этот Резанов на Русь — отплыл во славу любви. Смотрит испанка в глаза странного друга и брата. Видит огни маяков. Русь она видит в глазах. Вдруг поднялась, побледнев. Ноги и руки — как вата: — Дева Мария! За что?.. Криком подстреленной: — Ах!.. Больше вовек не нужны ни ожерелья, ни кольца; их позабыла совсем, кто-нибудь взял, может быть. Взор опустила к земле — взгляд неземно богомольца, участь невесты-вдовы, Богу покорной рабы. Своды и стены темны. В садике — купы азалий. Тайны хранит монастырь. Солнце, и море, и сон… Плещутся волны вокруг… Разве ей это сказали?.. Русский, он жив, навсегда, в сердце у Консепцион! Муза сурова моя… Черное платье — как саван. Если разлука вернет — снова улыбке блеснуть. Ночь наступает, как тать. Снова ей смотрит в глаза он. Русский и русский опять!.. Штормов жесткая муть. Вьется на воле гроза… Воле сестра — безнадежность. Слезы текут по щекам… А на устах: “Дорогой!” И расцветает цветком в сердце бессильная нежность с твердым решением: ждать!.. Он — и не сменит другой. 1941 *** В странах рассеянья Мы живали в суровой Неметчине, нам знаком и Алжир, и Сиам, мы ходили по дикой Туретчине и по льдистым небесным горам. Нам близки и Памир, и Америка, и Багдад, и Лионский залив, наш казак у восточного берега упирался в Дежнёвский пролив. Легче птиц и оленей проворнее, рассыпаясь на тысячи мест, доходил до границ Калифорнии одинокий казачий разъезд. И теперь, когда черные веянья разметали в щепы корабли, снова двинулись в страны рассеянья мы из милой, чумазой земли. На плантациях, фермах, на фабриках, где ни встать, ни согнуться, ни лечь, в аргентинах, канадах и африках раздается московская речь. Мы с упорством, поистине рыцарским, подавляем и слезы, и грусть, по латинским глотая кухмистерским жидковатые “щи а-ля-рюсс”. И в театрах глядим с умилением (да, пожалуй, теперь поглядишь!) на последнее наше творение, на родную “Летучую мышь”. В академиях, школах, на улицах, вспоминая Кавказ и Сибирь, каждый русский трепещет и хмурится, развевая печальную быль. Не сломила судьба нас, не выгнула, хоть пригнула до самой земли… А за то, что нас Родина выгнала, мы по свету ее разнесли. 1924
Хольгер Виксон: Александр Казанцев за Сирано де Бержерака. ОДА О ПУСТОТЕ Конечно, это очень плохо, Когда в кармане пустота. Но стоит ли вздыхать и охать? Ведь пустота всегда свята! Она меж звёзд, светил небесных, В пустообыденных словах, В салонах дам пустопрелестных И пустознатных головах! Она вещественна бы вроде, Стоит со шпагою в руке И по пустой последней моде Приподнялась на каблуке. Она и плачет и хохочет, Хоть пустота, а все ж клокочет. КИНЖАЛ ЛЮБВИ сонет Усыпаны камнями ножны, Сверкают звёзды и кресты. Казалось бы, ослепнуть можно От переливной красоты! Объятьем жарким с лаской нежной Ладонь сжимает рукоять... "Кинжал – мечта души мятежной! Скажи, как счастье угадать?" Но вместо радости страданье Сулит стальное остриё! Им раненный плачу вам дань я. И сердце отдаю своё... Меня к себе ты позови И обнажи "Кинжал любви" ЖЕЛАННЫЙ ЯД сонет Как я хотел бы для дуэли Противницу себе найти, И звёздной ночью без дуэньи С ней вместо шпаг скрестить пути! И пусть в мучениях до встречи Волненьем жгучим буду жить. Змеиный яд болезни лечит, Желанный яд кровь освежит! Придёт, как гром, моё мгновенье Смогу счастливцем страстным стать, И за одно прикосновенье Полжизни радостно отдать! Хочу сражённым быть не сталью, А приоткрытою вуалью! УМ И СЕРДЦЕ Их пять сочетаний Из двух только слов. Вы спросите сами – Ответ мой готов: — Безумное сердце? — Бездумны дела. — А ум, как без сердца? — Исчадие Зла. — Как умное сердце? — И лёд, и расчёт! — Сольётся ум с сердцем? — К добру приведёт! — Ума нет и сердца? — То пропасть без дна! Где в зной не согреться, Где тень не видна. Умом не поверить, А Сердцем - вовек, НО ХУЖЕ НЕТ ЗВЕРЯ, ЧЕМ ЗВЕРЬ-ЧЕЛОВЕК! О СУЩНОСТИ ВСЕХ ЗОЛ сонет Я в мир пришёл порок развеять в прах, Яд себялюбья всех змеиных злее. Я знаю край, где Зло ступить не смеет, Где Мощь, Любовь и Разум сменят Страх. Пусть зреет мысль философов в умах. Пусть Истина людьми так овладеет, Чтоб не осталось на Земле злодеев И ждал их полный неизбежный крах. Мор, голод, войны, суеверие, Блуд, подлость судей, произвол. Невежества отвратные то перья. Пусть безоружен, слаб и даже гол, Но против Мрака восстаю теперь я, Власть Зла сразить Мечтой я в мир пришёл. Александ Казанцев за самого себя. НИМФА-ВАЛЬС неосонет моей Нимфе Радостный смех и веселье. В вальсе полёт, как во сне Близость её словно зелье. Кровь закипает во мне. Кружатся тесные пары, Слиты в движеньи одном. Вспыхнут в груди их пожары. Кончится танец огнём. Тоже хочу быть счастливым, Нимфу в объятьях держа. «Как вы легки и красивы», В ушко шепчу ей, кружа. И сразу во всём признаюсь Чистосердечно сдаюсь...
ИогАнна: Зима... Опять зима: деревья, как игрушки, И самый чистый снег ложится в грязь дорог. А у виска свистит шальным ядром из пушки Случайно кем-то брошенный снежок. Вон, девушка прошла и улыбнулась будто, Но я прибавил шаг: торопят сотни дел. А вдруг это судьба вот этим самым утром Мне улыбнулась вслед, а я не разглядел? К героям прошлых лет не стоит и тянуться. На душах ставим крест и надпись "гололед"... Я сам не соглашусь вот, прям сейчас, рехнуться, Копье наперевес, меч в зубы и вперед! Как много в мире зла, как мало Ланцелотов... Как много пышных фраз, как мало просто слов. И острый дефицит бродячих сумасбродов, И не хватает струн, и песен, и стихов. А может, все не так? Ведь сердце бьется вроде. А может быть, сейчас, не глядя, в сей момент - Ту девушку догнать, спросить хоть о погоде И отпустить один старинный комплимент? Я с места взял в карьер, причем, довольно лихо. Надежды никакой, но все-таки успел! Взглянула, не дыша, потом назвала психом И улыбнулась так, что я чуть не запел. ...Зима, опять зима. А печь трещит о лете. Безверье и тоска уносятся в трубу. И коль в твоей душе хоть искорка, да светит, Надвинь на брови шлем и - встреть свою судьбу. Андрей Белянин
Хольгер Виксон: *** Королева - Зима пригласила на бал дочерей, А придворная стужа любовно украсила залы, Паутиной гирлянд затянув анфиладу дверей, И в хрустальных бокалах зажгла фейерверк небывалый... Дочка Лето прислала коктейли из пряностей трав И флакончик духов из прохлады и свежести леса. Дочка Осень - портрет свой в сусальном убранстве дубрав На кленовом листе. Передал его ветер - повеса... Дочь Весна - телеграфом известье: " Устала в пути, Обязательно буду, но позже. Значительно позже. " Переливами звёзд на снегу начертала : " Прости, Раньше марта, увы, мне приехать на бал невозможно "… А дворцовый художник, скучая, листал календарь, День за днём обрывал, с раздраженьем бросая по залу : Март, апрель и июль, и декабрь, и январь и февраль… А Зима - королева тоскливо гостей поджидала... Нет, никто не спешил на напрасно затеянный бал. И листы календарные ветром гонялись небрежно... Вдруг придворная стужа вскричала : " Тебя - то кто звал? " По ступеням дворца шла босая принцесса неспешно... И присела Зима в реверансе принцессе, без слов… И не видели залы такого скопленья народа : Все стремились на бал, а на троне сияла ... Любовь... И её представляли гостям ... Пятым Временем Года… Чьё, не ведаю.
МариНика: ИогАнна пишет: Как много в мире зла, как мало Ланцелотов... Как много пышных фраз, как мало просто слов. И острый дефицит бродячих сумасбродов, И не хватает струн, и песен, и стихов. А у нас этого добра хватает))) Хольгер Виксон пишет: Чьё, не ведаю. Людмила Шкилёва
ИогАнна: Я так люблю свой Ленинград, Санкт-Петербург, да как хотите. Шагая вдоль стальных оград, Меня с собой вы позовите. Я покажу вам все дворы, Проспекты, арки, тротуары Великолепнейшей поры, Когда горят любви пожары. Я покажу вам гладь Невы, Прохлады Финского залива. Скажите, сможете ли вы Встречать со мной июльский ливень? Я покажу вам чудеса, Раскрою тайны сфинксов-стражей, Которые уже века Стоят велико и отважно. Я покажу развод мостов, Спас-на-Крови, Казанский, Смольный, Вершины питерских "Крестов", Что заточат людей невольно. Я покажу вам те места, Где были Пушкин и Рылеев. Прислушивайтесь к голосам, Гуляя по ночным аллеям. Я покажу вам Летний сад, Проснувшись ранним теплым утром. Увидите листвы парад, Идя излюбленным маршрутом. Я покажу вам виды с крыш, Весь Петербург - как на ладони. Взбираясь по ступеням выше, Где вас никто теперь не тронет. И, если сердце затрепещет, Хоть на мгновенье от восторга, То просто знайте - город лечит. Вы приезжайте. Ненадолго. Взято отсюда: http://vk.com/piter, вчера в 19.00. Автор не указан. Питерским форумчанам и нашим свиданиям в Санкт-Петербурге посвящается!
Артистка: ИогАнна пишет: И, если сердце затрепещет, Хоть на мгновенье от восторга, То просто знайте - город лечит. Вы приезжайте. Ненадолго. Ох, вот уж истина!!!! Так и есть!!!!!!) ИогАнна пишет: Я покажу вам виды с крыш, Весь Петербург - как на ладони. Ань, вот туда мы еще не добрались
Акча: ИогАнна пишет: То просто знайте - город лечит. Вы приезжайте. Ненадолго. ДА-ДА-ДА!!!!!!! Анечка, супер стих!
ИогАнна: Зажгу свечу в старинном канделябре, Налью вино в высокие бокалы, А за окошком мечется ноябрь, И вечер опускается устало... На белый лист неспешно лягут строки, Воссоздавая тень воспоминаний, Смещая лица, раздвигая сроки И путаясь с возвышенными снами. Бросая тень, словно изнанку света, На все, что мне казалось безупречным. На дальний отзвук выцветшего лета, Что затерялось на дороге Млечной И выпало под утро спелым ливнем, Преобразившись на холсте в признанье Моей мечты о давнем и о дивном В зеркальном искажающем мерцанье... Забыть про все и стать самим собою. Писать картины, сочинять сонеты, Где наша встреча, ставшая судьбою, Тоскует в раме черного багета... Андрей Белянин
Ангелика: ИогАнна
Ksana: Стихотворение, в котором каждая строка – целая философия Евгений Евтушенко, 1990г. Дай бог слепцам глаза вернуть и спины выпрямить горбатым. Дай бог быть богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым. Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно, и быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно. Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой, ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой. Дай бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка. Дай бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако. Дай бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем. Дай бог, чтобы твоя жена тебя любила даже нищим. Дай бог лжецам замкнуть уста, глас божий слыша в детском крике. Дай бог живым узреть Христа, пусть не в мужском, так в женском лике. Не крест — бескрестье мы несем, а как сгибаемся убого. Чтоб не извериться во всем, Дай бог ну хоть немного Бога! Дай бог всего, всего, всего и сразу всем — чтоб не обидно… Дай бог всего, но лишь того, за что потом не станет стыдно.
Ангелика: Ksana пишет: Стихотворение, в котором каждая строка – целая философия это точно!
ИогАнна: Было время, и каждый третий Погибал тогда на коне... Я листаю пласты столетий И они давят горло мне: Были росичи и хазары, Киев, Полоцк, Рязань, Кижи... Были сабельные удары, Грубо кованые ножи. Но когда-то спаленный колос Прорастал сквозь золу и прах. И далекий девичий голос Неустанно стучит в висках! Где ни попадя гнев срываю От отчаянья - не со зла. Может, что и не понимаю, Но была ведь, была... Была! Как в предверьи забытой тайны, От волнения не дыша, Память, словно резцом хрустальным, Чертит профиль ее, спеша. И несется гнедая лошадь, Презирая ветров оскал... "Гнев богов - он всегда наотмашь"! - Кто, когда мне это сказал? Голос - свистом ногайской плети: "Уходи!" - а в глазах мольба... Лишь на миг в суете столетий Нас столкнула, шутя, судьба. Эта песня во мне не стынет... От беды своей горд и груб, Я вдыхаю дурман полыни, Словно запах знакомых губ... Андрей Белянин
Ольганиус: ИогАнна , красиво! Такая песня... сквозь века...
Ангелика: ИогАнна
ИогАнна: Давно нас не посещал сэр Хольгер Виксон. Нашла в сети его стихотворение о Хотинском замке. Старый замок. На берегу реки, под небом из свинца, Забытый и людьми, и временами, Готовый встретить судный день конца, Старинный замок, весь окутан снами. Стоит в тиши, тревожим лишь дождём И ветром, что летает над стенами. Он тёмен ночью, светел ясным днём, Старинный замок, весь окутан снами. Когда-то тут вздымались в высь и чад и гарь — Тут люди собирались за пирами. И песни менестрелей лились в даль, В старинном замке, что окутан снами. А иногда вздымался крик, звенела сталь, На галереях кровь лилась реками, А в залах пировала смерти тварь, В старинном замке, что окутан снами. Сейчас же только шёпот вод речных Тревожит сон былого меж камнями. И тот покой неколебим и тих В старинном замке, что окутан снами. Оригинал здесь: https://writercenter.ru/profile/Holger_Vikson/ Вот было у меня в детстве, начитавшись Вальтера Скотта: Старый замок, увитый плющом, Ночь накрыла звёздным плащом. И при свете неполной луны Оживают картины былой старины... А у Хольгера - всё закончено и прекрасно.
Elenka: Встретилось на просторах инета. Понравилось. Неожиданно. Этакая антисказка. Дары фей старшая фея приносит свои дары юной принцессе: "будь молчаливей рыб, нежной и тихой - само воплощенье грёз, чтоб не узнать солёную горечь слёз". средняя фея смотрит на колыбель: "нежная девица, слушай: дарю тебе голос нежней и звонче, чем пенье птиц, чтоб с первой ноты был очарован принц". младшая фея молча дары несёт: сила, здоровье - они затмевают всё - чтобы она не погибла во цвете лет, чтобы была прекраснейшей на земле. ведьма пришла незваной. о как же строг взгляд и остёр, как веретено остро. тёмная тень собой накрывает трон. "о, как нежна принцесса и как тиха - всё, чтоб найти благородного жениха и рядом с ним прожить как в дурманном сне, словно ни чувств, ни собственных мыслей нет. что ж, раз пришла, дары принесу и я: быть тебе, дева, коварнее, чем змея, кошки хитрее, мудрее совы, мой свет, будешь сильна в интригах и колдовстве, чтобы самой решения принимать, даже когда в груди ледяная тьма". ведьма уходит. зал укрывает ночь. феи вздыхают: "лучше б веретено". Автор: Джезебел Морган
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: Давно нас не посещал сэр Хольгер Виксон. Что есть, то есть. Давнеет дневи злоба его, как говориться. Спасибо за... Просто спасибо. Крайне редко перевожу, но это, по-моему, удалось. Вы не рыдайте на могилу став мою. Меня тут нет, под этим камнем я не сплю. Я буду дуновеньем ветра в облаках. Я буду отблеском алмазным на снегах. Я в светлом отблеске созревшего зерна. В дожде осеннем буду я слышна. Проснётесь вы по утренней тиши, Услышав тихий зов моей души. Я в птицах, что затеют хоровод. Я свет звезды, что ночь на землю льёт. Так не роняйте слёзы и слова, Меня под камнем нет. Я не мертва. Мэри Элизабет Фрай. (Do not stand at my grave and weep - I am not here, I do not sleep. I am a thousand winds that blow, I am the diamonds glints on the snow, I am the sunlight on ripened grain. I am the gentle autumn's rain. When you awaken in the morning hush, I am the swift uplifting rush Of quiet birds in circled flight. I am the stars that shine at night. Do not stand at my grave and cry, I am not there. I did not die...)
Эсмеральда: Вильнюс навеял: Сверни с проезжей части в полу- слепой проулок и, войдя в костел, пустой об эту пору, сядь на скамью и, погодя, в ушную раковину Бога, закрытую для шума дня, шепни всего четыре слога: -- Прости меня. И.Бродский
ИогАнна: Хольгер Виксон , парафраз с твоим стихотворением есть в песне у Михаила Евдокимова (в основе - стихотворение Анатолия Поперечного). МИХАИЛ ЕВДОКИМОВ - ВСЕ ЭТО БУДЕТ В огромной чёрной бочке спит красное вино, Что к праздным дням и прочим припасено давно, Спит рыжий мёд в стакане, и всё идёт к зиме, Тебя со мной не станет, всё будет на земле, Тебя со мной не станет, всё будет на земле. Всё будет продолжаться, вдаль мчаться колесо, Дорога не кончаться, плескаться дождь в лицо, Всё это будет, будет и радость, и беда, А нас с тобой не будет, не будет никогда, Лишь нас с тобой не будет, не будет никогда. Не будет среди милых весёлых и шальных, Среди снегов и ливней цветов таких живых, На тихом полустанке растает дождь во мгле, Тебя со мной не станет, всё будет на земле, Тебя со мной не станет, всё будет на земле. Ты скроешься за лесом, а я за тем холмом, Где в травах рыжих летом очнётся тёплый гром, И в час, богам известный, над всем, где был наш дом, Ты радугой воскреснешь, а я прольюсь дождём, Ты радугой воскреснешь, а я прольюсь дождём. Песню послушать можно здесь: click here
Хольгер Виксон: ИогАнна пишет: парафраз с твоим стихотворением есть Ну, не с моим, а со стихом Мэри Элизабет Фрай. Лунная болезнь. Тишина, кругом все спят, Светит полная луна. Тишь вокруг, людей сон свят. Нерушима эта тьма. Но вот среди ночной тиши, Во тьме раздался чей-то крик. До глубины души проник Тот вопль измученной души. Причина в чем? Она проста: Души коснулся луч луны, В душе возникла пустота, В ту пустоту войти должны Дурные мысли. Умер друг, Конец ли света. Все вокруг Летит во мрак. И мир весь пуст. И рвется крик из чьих-то уст.
ИогАнна: К путешествиям по Беларуси, мой перевод стихотворения Георгия Лихтаровича. Оригинал Гісторыя з геаграфіяй На поўдні я калісьці быў, На поўначы ў мядзведзяў, Ды толькі больш за ўсё любіў Паездкі да суседзяў. У тых вандроўках незнарок Запомніў я з маленства Вясковай бабкі гаварок, Што родам з-пад Смаленска… Аднойчы я заехаў сам Далёка за Усвяты, На Пскоўшчыну, але і там Святкуюць нашы святы… Пад Вільняй быў на хутарах І сам дзівіўся цуду: Так беларушчынай прапах – Заўсёды помніць буду… “Шумеў сурова бранскі лес,” А я сядзеў і слухаў. У спрэчкі мужыкоў не лез – Патыліцу ўсё чухаў… Знянацку трапіў аж пад Цвер. Там вёскі: Волат! Пожня!.. І ў атлас я гляджу цяпер, Прынамсі… асцярожна. Ну што пра Польшчу мне ізноў?! Бываў пад Беластокам, Дык ад размовы двух паноў Аж шыбанула токам! Ад той знаёмай гаманы Забыў я пра закуску. Гаворку між сабой яны Вялі… па-беларуску! Я больш цікаўлюся цяпер Гісторыяй дзяржавы. І выклікае недавер Мяжа – не без падставы. Ну, а калі завёз сваяк У вёску пад Чарнігаў – Дык стала ясна мне ўсё як Разгорнутая кніга. Я, вінаваты без віны, Намотваю на вусы, Што не суседзі ўсе яны – Радня!.. Бо беларусы! 1999 Георгій Ліхтаровіч http://pdf.kamunikat.org/26862-1.pdf ---- История с географией (перевод ИогАнны, 2016) На юге я когда-то был, На севере - с медведем, Да только больше всех любил Поездки по соседям. В тех путешествиях урок Запомнил с малолетства - Той сельской бабки говорок, Что родом с-под Смоленска ... Однажды я заехал сам Далёко за Усвяты, На Псковщину, но и там Наши праздники чтут свято ... Под Вильнюсом на хуторах Я удивлялся чуду: Так белорусчиной пропах - Всегда я помнить буду ... "Шумел сурово брянский лес," А я сидел и слушал. В споры мужиков не лез - Почёсывал за ухом ... Врасплох попал я аж под Тверь. Деревни: Волат! Пожня! .. И в атлас я смотрю теперь Покамест ... осторожно. Ну что о Польше мне опять?! Бывал под Белостоком, От разговора двух господ Пронзило словно током! От той знакомой мне молвы Забыл я про закуску. Речь между собой они Вели ... по-белорусски! Интересуюсь больше я теперь Историей державной. И вызывает недоверие Граница - не без основанья. Ну, а когда завёз свояк В деревню под Чернигов - Так стало ясно мне все как Развёрнутая книга. Я, виноват, но без вины, И намотал на усы, Что не соседи все они - Родня! .. Как белорусы!
ИогАнна: Города старинные, звон колоколов. Словно птицы – лебеди Суздаль и Ростов На широкой Волге Тверь и Кострома, Башенки резные, чудо-терема. Города старинные, крепость на реке. Новгород на Волхове, Муром на Оке. Здесь дружины храбрые в бой вели князья, Конного и пешего недруга разя. Города старинные, мастерами славные. Улицы кузнечные, улицы гончарные. Площади торговые, праздничные ярмарки – Из Ельца - матрёшки, а из Тулы - пряники. Города старинные – к солнышку лицом – Для России стали Золотым кольцом. В. Степанов
ИогАнна: Я не поэт, но принимаю вызов. Перевод ИогАнны, 25.12.2016. В равнине моря парус исчезает, За волной уходит, словно отдохнуть, Усталость его вовсе не пугает, Не остановит тяжкий дальний путь. В сумраке блестящего обмана Его заманивает водоворотов ложь, Но на заре исчезнет вся привада, Лишь отблеск ты на камешках найдёшь. Внезапно вспомненные грёзы В тончайших кружевах тоски Поникнув, медленно уходят тени, В лёгкой невесомости дымки. Колышась, парус исчезает, Я с пристальною нежностью слежу Как дымка в воздухе растает, И в бездне неба звезды погляжу. Стиль by https://project1917.ru/ Как это сделано, кому интересно Почти все слова «расейцу» знакомые:-) 1. У выраi ветразь зьнiкае За хваляй, нiбы на спачын, І змора яго не зьлякае, Не спынiць тугой далячынь. В равнинах моря парус исчезает За волною, словно на покой, И усталость его не пугает, Не остановит тоскливая даль. У выраi ветразь зьнiкае - В выраi парус исчезает В выраi – так понимаю, слова «выраi» не существует? По смыслу – «на горизонте». «В равнине моря» - поэтичнее. ветразь – ветрило/парус. Погасло дневное светило, На море синее вечерний пал туман, Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. (А.С. Пушкин) Вообще стихотворение Сергея Граховского напоминает это стихотворение Пушкина. Ещё: Ветер-ветрило, не дуй мне в рыло, Дуй мне в зад, я буду рад. Зьнiкае – сникает/сникнуть/поникнуть/исчезнуть. «Ромашки спрятались, поникли лютики». По-польски znikać – «исчезать». Вообще, самым забавным в переводе было его расцветить - найти синонимы слову «сникать», а то оно тут почти в каждом предложении. В русском полно аналогов. За хваляй, нiбы на спачын, - За волной, словно на покой/сон/ За хваляй – за волной. Хвыля – «волна» по-украински, хваля – «волна» по-белорусски. нiбы на спачын – спочивать/покой/сон. «Пошёл на покой» - пошёл спать. «Распрягайте, хлопцы, коней, да лягайте спочивать». Спочивать – «спать» (глагол), спочин – «сон» (существительное). І змора яго не зьлякае - И усталость его не пугает, змора – усталость. Взять измором/сморить/обморок. яго – его. не зьлякае – злякацца – испугать. Зло – люто/тяжко/жестоко. Не спынiць тугой далячынь.- Не остановит тягучая/тоскливая даль. Не спынiць – не остановить. тугой – тугой/тягучий/густой/крепкий/тягун – в лыжных гонках долгий пологий подъём вверх. далячынь – даль/дальность/далече. 2. У змроку зiхоткая здрада Завабiць хлусьнёй у вiры, На золку сканае прынада І кволы прамень на жвiры. В сумраке блестящего обмана Заманит ложью в водовороты, На заре исчезнет привада, Оставив слабый лучик на камнях. У змроку зіхоткая здрада – в сумраке блестящего обмана У змроку – во мраке, в темноте. Мрак/сумрак/морок. зіхоткая – сверкающая, блестящая. По-русски схожее слово не найду. здрада – по-украински зрада «измена». Завабіць хлуснёй у віры, - Заманит ложью в водовороты, Завабіць - начнет манить. По-польски wabik – «заманить». хлуснёй - обманом/ложью у віры – в водовороты, в омуты. По-польски wir – «водоворот». Вертеть/крутиться. На золку сканае прынада - На заре исчезнет приманка На золку - На заре. Зола – потухший огонь. сканае – скончается/кончина-смерть/умрет/растает/окончится. прынада - приманка/наживка/притрава/привада/притрава/затравка. По-польски przynęta –«приманка», przynęty – «наживка» І кволы прамень на жвіры. - и слабый луч света на гальке / камешках. І кволы – по-русски квёлый - (просторечн.) слабый, вялый. прамень – промиинь по-украински «луч», по-польски promień – «луч». на жвіры – галька, гравий. 3. Раптоўна згаданыя мроi Ў карунках пяшчотная туги Павольна зьнiкаюць, як строi, У бязважкасьци кволай смуги. Внезапно вспомненные грёзы В кружевах нежной тоски Медленно исчезают, как силуэты, В невесомости лёгкой дымки. Раптоўна згаданыя мроі - Внезапно вспомненные грёзы Раптоўна – внезапно, неожиданно. На русском не вспомню аналога. згаданыя – загаданные/задуманные/в памяти-думах/вспомненные/вспомнившиеся мроі – мечты/видения/сны/грёзы. Мрiя – по-украински «мечта». Так назывался самолёт-носитель Ан-225, выведший космический корабль «Буран» на орбиту Земли. У карунках пяшчотнай тугі - В кружевах нежной тоски У карунках – в кружевах. По-польски koronka - «кружева». пяшчотнай – пяшчотная – нежная тугі – тяжесть/томление/тоска. Павольна знікаюць, як строі, - Медленно исчезают, как силуэты Павольна – медленно. По-русски «пава» - павлин. Выступает будто пава – важно, медленно. По-польски powoli – «медленно». знікаюць, - сникают/исчезают. По-польски znikać – «исчезать». як строі – как строй, в данном случае теней, силуэтов. У бязважкасці кволай смугі. - В невесомости лёгкой дымки. У бязважкасці – в невесомости. По-польски nieważkość – «невесомость» кволай – квёлый – слабый/вялый/мягкий/ лёгкий смугі – дымка/марево/туман/смог/смуглый 4. Зьнiкае усхвалёваны ветразь: З кунегаю пiльна сачу, Як водар аздобiў паветра, І ў безданi зьнiчi лiчу. Исчезает трепещущий парус: С умилением неотрывно слежу Как аромат украсил воздух, и в бездонном просторе звездочки/искорки считаю. Зьнiкае усхвалёваны ветразь: - Исчезает колышущийся парус Зьнiкае – исчезает. По-польски znikać – «исчезать». Усхвалёваны - хвыля – «волна» по-украински. Хваля – «волна» по-белорусски. Идущий волнами/колышется/ трепещет/развевается от ветра. Ветразь – парус/ветрило (устар. русск.) З кунегаю пiльна сачу, - С нежностью пристально слежу З кунегаю – нега/нежность пiльна - пристально сачу - слежу Як водар аздобiў паветра, - Как аромат украсил воздух, Як водар – как аромат. аздобiў - по-польски ozdobić «украшать», по-русски сдобрил – больше для кулинарии подходит. паветра – по-польски powietrzu «воздух». Поветруля – белорусская сказочная героиня. В русском языке есть поветрие/по ветру. І ў безданi зьнiчi лiчу. - и в бездонном просторе звездочки/искорки считаю І ў безданi – и в бездне зьнiчi - звездочки/искорки лiчу – считаю. В русском языке похожее слово «сличать», а ещё счёт/счесть/сосчитать.
Артистка: ИогАнна пишет: В выраi – так понимаю, слова «выраi» не существует? По смыслу – «на горизонте». «В равнине моря» - поэтичнее. Ань, "вырай"- вполне себе существующее слово , и, кстати, я его очень-очень люблю. Правда, в русском языке такого слова нет, да. Это место, куда улетают птицы - "теплые края", "на юг" значит. От слова "рай" - райские земли А вообще, мне интересна твоя логика: есть слово в украинском, есть в польском, но белоруского нет. Так вот это стихотворение подтверждает, что с польским и украинским у белорусского больше общего чем с русским, если уж читать твой разбор дасканала. Другой вопрос в том, что в наших деревнях действительно говорят не на русском, белорусском или украинском, а тупо на "колхозном", диалектном. Но это есть во всех странах. Вон, в Италии. каждый регион - на своем языке, хоть и все итальянские))
Писарь: Артистка пишет: Но это есть во всех странах. Вон, в Италии. каждый регион - на своем языке, хоть и все итальянские)) Это точно. Я был несколько обескуражен, когда узнал, что в Австрии (!!!) жители одного региона могут не понять диалект другого! Сколько там той Австрии?! Чтобы не показаться флудером, добавлю от себя по теме. Любимый Осип Эмильевич: Люблю морозное дыханье И пара зимнего признанье: Я - это явь; явь - это явь... И мальчик, красный, как фонарик, Своих салазок государик И заправила, мчится вплавь. И я - в размолвке с миром, с волей - Заразе саночек мирволю - В сребристых скобках, в бахромах - И век бы падал векши легче, И легче векши в мягкой речке - Полнеба в валенках, в ногах... 24 января 1937, О.Мандельштам.
Артистка: Писарь , ну тогда уж и я поделюсь забавным стихотворением Киплинга, которое есть в трех разных переводах. Кстати. я не так давно узнала, что Киплинг и стихи писал... СТихотворение не по теме, но для настроения))) Моя соперница Зачем же в гости я хожу, Попасть на бал стараюсь? Я там как дурочка сижу, Беспечной притворяюсь. Он мой по праву, фимиам, Но только Ей и льстят: Еще бы, мне семнадцать лет, А Ей под пятьдесят. Я не могу сдержать стыда, И красит он без спроса Меня до кончиков ногтей, А то и кончик носа; Она ж, где надо, там бела И там красна, где надо: Румянец ветрен, но верна Под пятьдесят помада. Эх, мне бы цвет Ее лица, Могла б я без заботы Мурлыкать милый пустячок, А не мусолить ноты. Она острит, а я скучна, Сижу, потупя взгляд. Ну, как назло, семнадцать мне, А Ей под пятьдесят. Изящных юношей толпа Вокруг Нее теснится; Глядят влюбленно, хоть Она Им в бабушки годится. К ее коляске — не к моей — Пристроиться спешат; Все почему? Семнадцать мне, А Ей под пятьдесят. Она в седло — они за ней (Зовет их «Сердцееды»), А я скачу себе одна. С утра и до обеда Я в лучших платьях, но меня — Увы! — не пригласят. О Боже мой, ну почему Не мне под пятьдесят! Она зовет меня «мой друг», «Мой ангелок», «родная», Но я в тени, всегда в тени Из-за Нее, я знаю; Знакомит с «бывшим» со своим, А он вот-вот умрет: Еще бы, Ей нужны юнцы, А мне наоборот!.. Но не всегда ж ей быть такой! Пройдут веселья годы, Ее потянет на покой, Забудет игры, моды… Мне светит будущего луч, Я рассуждаю просто: Скорей бы мне под пятьдесят, Чтоб ей под девяносто. Перевод Константина Симонова
Писарь: Артистка Никак, сэр Рэдьярд знал про Анну Гавриловну? Или про Елизавету Петровну, хотя бы)))
ИогАнна: Артистка пишет: мне интересна твоя логика: есть слово в украинском, есть в польском, но белоруского нет. Нет, это не моя логика. В этом конкретном стихотворении использованы такие слова. Они похожие в этих языках, да ещё и в русском есть созвучные аналоги, но это чаще устаревшие слова, как "вирши" - стихи. Артистка пишет: Так вот это стихотворение подтверждает, что с польским и украинским у белорусского больше общего чем с русским, Опять же, вовсе нет. Автор стихотворения просто подобрал такие слова, будто специально, именно непохожие на современные русские. Но устаревшие слова, слова из церковно-славянского - они-то сохранились в русском языке:-) Действительно "ветрило" вместо "парус", "вирши" вместо "стихи" уже не говорят, но помним, ещё помним. Меня больше удивило, что автор на четыре строфы стихотворения использует три раза слово "зьнiкае" ("сникает"), что обедняет его, не использует синонимы, хоть даже из других языков. В русском синонимы: исчезает, пропадает, сгинул, растворяется, уходит, покидает, не видать, только и видали, был таков, был и нету. Артистка пишет: Вон, в Италии. каждый регион - на своем языке, хоть и все итальянские)) И в России так же, свои диалекты, говоры и интонации. О, а в Германии между диалектами немецкого языка больше различий, чем между всеми славянскими языками.
Elenka: Артистка пишет: СТихотворение не по теме, но для настроения))) Классное! Как раз из разряда, если вас перестали радовать ваши дни рождения, радуйтесь тому, что в этом году вам на год меньше, чем будет в это время в следующем Артистка пишет: Кстати. я не так давно узнала, что Киплинг и стихи писал... Да, ладно! Я не верю, что ты вот этих не знала The white moth to the closing bine, The bee to the opened clover, And the gipsy blood to the gipsy blood Ever the wide world over. Ever the wide world over, lass, Ever the trail held true, Over the world and under the world, And back at the last to you. Out of the dark of the gorgio camp, Out of the grime and the gray (Morning waits at the end of the world), Gipsy, come away! The wild boar to the sun-dried swamp The red crane to her reed, And the Romany lass to the Romany lad, By the tie of a roving breed. The pied snake to the rifted rock, The buck to the stony plain, And the Romany lass to the Romany lad, And both to the road again. Both to the road again, again! Out on a clean sea-track -- Follow the cross of the gipsy trail Over the world and back! Follow the Romany patteran North where the blue bergs sail, And the bows are grey with the frozen spray, And the masts are shod with mail. Follow the Romany patteran Sheer to the Austral Light, Where the besom of God is the wild South wind, Sweeping the sea-floors white. Follow the Romany patteran West to the sinking sun, Till the junk-sails lift through the houseless drift. And the east and west are one. Follow the Romany patteran East where the silence broods By a purple wave on an opal beach In the hush of the Mahim woods. "The wild hawk to the wind-swept sky, The deer to the wholesome wold, And the heart of a man to the heart of a maid, As it was in the days of old." The heart of a man to the heart of a maid -- Light of my tents, be fleet. Morning waits at the end of the world, And the world is all at our feet! I've never sailed the Amazon, I've never reached Brazil; But the Don and Magdelana, They can go there when they will! Yes, weekly from Southampton, Great steamers, white and gold, Go rolling down to Rio (Roll down--roll down to Rio!) And I'd like to roll to Rio Some day before I'm old! I've never seen a Jaguar, Nor yet an Armadill O dilloing in his armour, And I s'pose I never will, Unless I go to Rio These wonders to behold-- Roll down--roll down to Rio-- Roll really down to Rio! Oh, I'd love to roll to Rio Some day before I'm old!
Артистка: Elenka пишет: Да, ладно! Я не верю, что ты вот этих не знала Ну.... я не знала. что это Киплинг))) Я неважный знаток поэзии. на самом деле))))
Ангелика: Артистка пишет: Я неважный знаток поэзии. на самом деле)))) прям как я
Писарь: Артистка пишет: Я неважный знаток поэзии Ангелика пишет: прям как я Хихихи! Поэзию важно не знать, а любить))) О как поумничал!
Артистка: Писарь пишет: Хихихи! Поэзию важно не знать, а любить))) А что делать. если прозу любишь больше???)))
ИогАнна: Артистка пишет: Я неважный знаток поэзии. на самом деле)))) А что делать. если прозу любишь больше???))) Есть такой анекдот по поводу: "Чукча не читатель, чукча - писатель!" Вот так и надо говорить)))
Хольгер Виксон: Мой перевод. Вы не рыдайте на могилу став мою. Меня тут нет, под этим камнем я не сплю. Я буду дуновеньем ветра в облаках. Я буду отблеском алмазным на снегах. Я в светлом отблеске созрешего зерна. В дожде осеннем буду я слышна Проснётесь вы по утренней тиши, Услышав тихий зов моей души. Я в птицах, что затеят хоровод. Я свет звезды, что ночь на землю льёт. Так не роняйте слёзы и слова, Меня под камнем нет. Я не мертва. Мэри Элизабет Фрай.
ИогАнна: Весеннее настроение, весенние стихи. Если не сочинить, то хотя бы переводить. Весенняя приключение Георгий Лихтарович, перевод с белорусского ИогАнны, 31.03.2017 Последний снег стекает на боры, Журчит весенней песней по полесью. Сугробов много наметало в лесе, Свой труд ещё не начали бобры. Один ручей пробился сквозь чащобу До муравейной хвойной пирамиды, И обреченность новой Атлантиды Ожидала муравьиную Европу, Водою талой остров окружив, Наперекор весеннему настрою… И я набрал валежник, сухостою - Соорудил запруду от воды. И посмотрел растроганно с горы На мир, что оградил своей рукою. Внезапно среди лада и покоя Заметил я обломочек коры, В котором муравьишки-бунтари, Наверное, у них своя задумка - Поплыли каравеллою Колумба В тот Новый Свет, что в голубой дали!.. Георгій Ліхтаровіч Вясновая прыгода Апошні снег ручаіцца ў бары, Імкнецца весняй песняю на ўзлессе. Сумётаў многа намялося ў лесе Ці што не тое зладзілі бабры? Прыблытаўся ручай у гушчары Да стромістай іглічнай піраміды, І безнадзейнасць новай Атлантыды Чакала мурашыны Свет Стары. Прымоўкла выспа, поўная жуды, Насуперак вясноваму настрою… Я нацягаў лаўжоў і сухастою Ды збудаваў запруду ад вады. І пазіраў расчулена з гары На свет, што ўратаваў сваёй рукою. Раптоўна, паміж ладу і спакою, Заўважыў я кавалачак кары. Маленькія мурашкі-бунтары – Напэўна, ў іх была свая задума – Сплывалі, каравелаю Калумба, У Новы Свет, у сінія віры!.. 2001 http://vershy.ru/content/vyasnovaya-prygoda
ИогАнна: Кажется, лето наступило! Фото с тверской гардо-встречи, из Иванищ. Георгий Лихтарович, перевод с белорусского ИогАнны, 09.06.2017 Кипрей пурпурно-розовой метёлкой Туч хмурых стаю с неба разметал. Стих ветерок и медною обновкой Над лесом месяц величаво встал. Заря за горизонтом догорает. Любимая, ты не спеши домой - Сейчас ноктюрн особый заиграет Квартет сверчков на струнах под Луной. Свет от заката призрачно струится. И тишина, что даже мысль звенит! Звезда взглянула с неба любопытно, Чтоб до рассвета нас не отпустить. В свидетели подружек верных скличет. Без счёта хитро-чувственных очей, И замигают сверху необычно, Даруя лучшую нам из ночей. Я глаза твои своими обниму - Время застынет меж явью и сном. Ты отзовешься, словно эхом, - люблю!.. Мир закружится в сияньи цветном... Георгій Ліхтаровіч Вясковы накцюрн Скрыпень мяцёлкай пурпурна-ружовай Хмаркі дазвання з нябёс пазмятаў. Ветрык прыснуў, і мядзянай абновай Велічна месяц над лесам паўстаў. За даляглядам заранка згарае. Любая, ты не спяшайся дамоў – Хутка накцюрн адмысловы зайграе Струнны тутэйшы квартэт цвыркуноў. Прывідна льецца святло надвячорка. Ціша такая, што думкі чуваць! З неба зірнула цікаўная зорка, Каб да світанку цяпер цікаваць. Верных сябровак у сведкі пакліча. Безліч хітрушча-чуллівых вачэй Замігаціць угары таямніча, Дорачы лепшую з нашых начэй. Я твае вочы ва ўласных схаваю – Спыніцца час паміж явай і сном. Ты адгукнешся, як рэхам, – кахаю!.. Свет завіруе сузорным сяйвом… 2001 http://vershy.ru/content/vyaskovy-naktsyurn
Артистка: ИогАнна , ну ведь здОрово получается!
ИогАнна: На поле весной Якуб Колас, перевод с белорусского ИогАнны, 31.07.2017 Люблю я просторы Широких полей, Ржаные колосья Зелёных морей. И узкие ленты Крестьянских полос - Люблю тебя, поле, Люблю я твой плёс. И старые груши, Что в нивах шумят, Зелёные мéжи, Далёкую гладь. Люблю я дороги, Что вьются меж гор, Внизу под горою Ручья разговор. Люблю я пригорки, И насыпь-курган, И синей дали́ Прозрачный туман ... Люблю я смотреть На поле весной, Как ветер игриво Плывет над межой. Колышется рожь, Рядами бежит, А воздух волною Дрожит и дрожит ... Люблю я просторы Широких полей, Море колосьев Зелёных зыбей. Оригинал На полі вясною Якуб Колас Люблю я прыволле Шырокіх палёў, Зялёнае мора Ржаных каласоў. I вузкія стужкі Сялянскіх палос — Люблю цябе, поле, Люблю я твой плёс. Ігрушы старыя, Што ў жыце шумяць, Зялёныя межы, Далёкую гладзь. Люблю я дарогі, Што леглі між гор, Ўнізе пад гарою Ручча разгавор. Люблю я узгоркі, I насып-курган, I сіняй далечы Празрысты туман... Люблю пазіраць я На поле вясной, Як ветрык жартліва Плыве збажыной. Калышацца жыта, Радамі бяжыць, А хваля паветра Дрыжыць і дрыжыць... Люблю я прыволле Шырокіх палёў, Зялёнае мора Буйных каласоў. Фото деревенских просторов сделано вчера-позавчера. Конечно, уже не весна, но как-то не очень лето :-)
Эсмеральда: ИогАнна красотищаааа!!
ИогАнна: И. Д. Девушка с душою цвета осени Пишет вдохновенные стихи. И четыре карты наземь бросили Духи четырех слепых стихий. От червонной масти в небе марево, В тон заката выжжена трава. И янтарно-солнечное варево Впитывают хрупкие слова. Под пиковым ливнем, над оврагами Ошалело рвутся ввысь цветы. Словно память плачет над гулагами Медленно расстрелянной мечты. И звенит метелица бубновая, Удалая, козырная масть, Ярая, разгульная, фартовая - Или в королевы, или в грязь! А когда сентябрь взойдет наместником, Затеплит лампадку, не дыша, Под крестовым христианским крестиком Вздрогнет вдруг осенняя душа. И польются рифмы с переливами, И взойдут возвышенно-легко Над небесно-чистыми проливами Караваны песен и стихов... Андрей Белянин
ИогАнна: Зима, наконец, пришла. Нашла о ней созвучное моему настроению стихотворение белорусского поэта. Фоты мои, прошлых лет. В этом сезоне надо ещё нафотать))) Геннадий Буравкин, перевод с белорусского ИогАнны, 21.12.2017 А зиму я люблю за солнце и морозы, За снег, сыпучий и скрипучий весь. От свежести хмельной я и тверёзый Иду в полуденный заиндевелый лес. Просторно в нем, всё выстыло и звонко. He вскрикнет птица, ветка не трещит. Струной басовой лишь одна сосёнка На взгорочке от ветерка гудит. Лес только одна мысль теперь тревожит - Как до весны ему дожить теперь. На лапах хвойных, на зайчат похожих, Снегов изгибы намела метель. В чащобе густо-сине пали тени. А в кронах - ярких бликов суета ... И в душу так приходит просветленье. И на земле застыла тишина ... http://zaviruha.ru/authors/genadz-buraukin Оригинал Люблю зіму за сонца і марозы, За снег, сыпучы і рыпучы ўвесь. Адначасова хмельны і цвярозы, Іду ў паўдзённы заінелы лес. У ім прасторна, выстыла і звонка. He ўскрыкне птах, не трэсне сук нідзе. Адно струной басоваю сасонка На ўзгорку пад вятрыскаю гудзе. Лес клопатнаю думкаю заняты — Як да вясновых красак дажыве. На лапах хвой, нібыта зайчаняты, Прыселі ўзвівы ранішніх завей. У гушчары густым сінеюць цені. У кронах — зыркіх промняў мітусня... I на душу сыходзіць прасвятленне. I на зямлі пануе цішыня... Генадзь Бураўкін
Эсмеральда: ИогАнна как красивооооооо!!!!
МариНика: Аня уже и в переводчицы подалась
ИогАнна: Настроение - август. Август Лето в август прикатило. Стало солнышко клониться. Гроза радугу явила, Чтоб за лесом притулиться. Словно как в июле небо, Только всё-таки не то. И тропинку в поле хлеба Всю покрыло золотом. Приклоняются колосья, Как во время службы в храме. Показалось мне - я снова В детстве, маленький у мамы. Янтарной спелости отливом Зерно в колосьях наливалось. С детства памятным мотивом Песню слышу! .. Показалось ... Краски, вызревшие в лете, Заберёт в палитру осень. Да милей всего на свете То тепло, что в сердце носим! Георгі Ліхтаровіч, перевод с белорусского мой, 18.08.2018 Оригинал: Жнівень Прыкаціла лета ў жнівень. Стала сонейка хіліцца. Нарадзіў вясёлку лівень, Каб за борам прытуліцца. Нібы ліпеньскае неба, Але ўсё -такі не тое. І сцяжынку поле хлеба Атуліла залатое. Нахілілася калоссе, Як у часе набажэнства. Мне здалося, што збылося – Зноў патрапіў у маленства. Зерне сонечным бурштынам У калосся налілося. Я дзіцячым успамінам Песню чую!.. Не – здалося… Фарбы, выспелыя ў леце, Забярэ ў палітру восень. Ды мілей за ўсё на свеце Цеплыня, што ў сэрцы носім!
ИогАнна: В лесу туманном ручеёк торопливо Меж камней, извиваясь, проходит. И звенит сам себе говорливо , Будто им водяной хороводит. На свидание к тихой речке-невесте Одержимый, спешит он быстрее. И такие поёт он ей песни - У смородины щёки краснеют! Излучина реки ... Ольшаник ... Берег крут, смолистых сосен мачты ... Он долетел, влюбленный странник, И скрылся он в волнах прозрачных ... Георгі Ліхтаровіч, перевод с белорусского мой, 18.06.2019. Ручаёчак у лесе вірліва Між каменняў улукаткі ходзіць І звініць сам сабе гаварліва, Быццам ім вадзянік карагодзіць. Як юнак апантаны, спяшае На спатканне да ціхае рэчкі І такія ёй песні спявае, Што ажно счырванелі парэчкі! Лукавіна рачулкі… Гаёўнік… Стромкі бераг у хвоях смалістых… Даляцеў закаханы вандроўнік, Затуліўся у хвалях празрыстых… 1997 http://pdf.kamunikat.org/26862-1.pdf Фото: Пустошкинский район Псковской области, май 2009 г.
полная версия страницы